Заклятые друзья. История мнений, фантазий, контактов, взаимо(не)понимания России и США - Иван Курилла

Тане и Ване, с благодарностью

Замысел этой работы состоит в том, чтобы рассказать, как переплетены исторические судьбы России и Америки. Книга выросла из моих научных интересов, но не является монографией, ее содержание — не только результат моих научных изысканий, но и пересказ историй, найденных коллегами, российскими и американскими. Я заканчиваю рукопись этой книги в период обострения российско-американских отношений и отчетливо вижу, что это не первый и, наверное, не последний такой период. Надеюсь, книга поможет читателю немного лучше понять, что лежит за этим маятником принятия и отторжения Америки в России и России в США.

Изучение взаимоотношений России и США убедило меня в том, что в основе различия двух стран лежат отношения государства и общества: если в США общество самостоятельно решает возникающие перед ним проблемы, то в России, как правило, решение находит государство. Оба варианта являются крайними проявлениями отношений, выработанных Европой. Но если США на протяжении значительной части своей истории от Европы «отталкивались», то Россия, напротив, в Европу стремилась. В обоих случаях такая «крайняя» позиция была вполне выгодна: американцы, отталкиваясь от Европы, использовали для усиления сравнения Россию (и отталкивались уже от ее образа), а русские, желающие Европу догнать, раз за разом пытались «обойти» старый континент «на повороте», беря за образец собственной модернизации ушедшие вперед Соединенные Штаты.

Две страны связаны между собой судьбами людей и идей. На американскую историю огромное количество выходцев из России оказало безусловное влияние, без них, не преувеличивая, эта страна выглядела бы совсем по-другому. В свою очередь, российская экономика несколько раз так активно заимствовала модели и технические решения у США, что ее промышленность до сих пор несет на себе следы последовательных волн «американизации».

Связь российско-американских отношений и модернизации, однако, не сводится к простому влиянию американского опыта на развитие российской промышленности. Европа, Америка и Россия постоянно сравнивали себя друг с другом, чтобы формулировать и продвигать собственную версию «современности», оттачивая взаимную критику соперничающих между собой представлений о модерне. В эпохи крутых поворотов — гражданские и мировые войны, революции и реконструкции — именно творческий опыт становился объектом изучения и заимствования, а кровавые события порождали эмиграцию, становившуюся, в свою очередь, важным фактором модернизации новой Родины.

Образ другой страны никогда не бывает застывшим. Он постоянно приобретает новые качества, меняется иногда медленно, а иногда — в периоды общественных потрясений — стремительно. Однако старые представления, вытесненные злобой дня, не пропадают бесследно. Они уходят на второй план, прячутся на время, однако не исчезают совсем и могут быть легко актуализированы потоком новостей или новым поворотом истории. Используя геологическую метафору, можно сказать, что представления о другой стране, бывшие когда-то остроактуальными, «оседают», превращаются в ложе реки, по которой течет новая информация. Эти «донные отложения», сформированные вчерашней и позавчерашней повесткой дня, время от времени «взбаламучивает» вдруг образовавшийся водоворот. Потом, когда шторм утихнет, они могут улечься по-другому, оставив острова и мели там, где еще вчера их не было.

Исходным пунктом этой работы стало осознание того факта, что мы — русские и американцы — плохо представляем себе, насколько сильно переплелись наши пути, насколько близки Россия и Америка даже в том, что нас разделяет. Мне хотелось рассказать читателю о множестве судеб — людей и идей, которые сотворили наши страны и повлияли на то, кем мы сегодня являемся.

То, что обычно остается в примечаниях, станет основным содержанием книги. Большая часть того, что здесь рассказывается, была впервые найдена и описана не мной, эти истории рассыпаны по десяткам научных монографий и малотиражных сборников научных статей на русском и английском языках, в редких случаях — по журнальным публикациям дотошных журналистов. Работа автора состояла лишь в том, чтобы свести воедино множество историй, демонстрирующих переплетение российской и американской истории. При выборе между широко известным сюжетом и тем, о котором наверняка знают лишь специалисты, предпочтение отдавалось менее известному. Авторы, работы которых послужили источниками сведений, вошедших в книгу, указаны, как правило, в начале каждого сюжета и в библиографии.

Читателю, вероятно, любопытно будет узнать, что очень многие технические и культурные достижения можно по праву называть «российско-американскими»: эмигранты и инженеры, артисты и коммивояжеры, успевшие пожить в обеих странах, внесли немалый вклад в развитие и Америки, и России.

Отдельная глава этой книги посвящена историям любви, часто драматическим, иногда трагическим, которые тем не менее связывали американцев и русских на протяжении всех отношений. Наконец, некоторые сюжеты холодной войны выглядят зеркально симметричными, так же как история рабства и крепостного права за столетие до этого.

Пишущие об истории российско-американских отношений, как правило, сосредотачиваются на дипломатии и фокусируют внимание на холодной войне. Эти важные темы, однако, не исчерпывают богатства двусторонних связей. Более того, я считаю, что невозможно понять, как менялись отношения, не обратившись к другому уровню, а с точки зрения науки — к другой методологии.

Взаимодействие России и США интереснее всего исследовать с помощью конструктивистского подхода; ведь две страны долго привлекали внимание друг друга, каждая играла для партнера роль «значимого Другого», то есть такого общества, сравнение с которым помогало понять себя.

В исследованиях дипломатии обычно теряется масса личных контактов. По умолчанию считается, что их ролью можно пренебречь, ведь силовые и экономические линии, протянувшиеся между странами, неизмеримо важнее. Во многих случаях международных отношений так и есть. Однако не в случае России и США: за минувшие полтора века из Российской империи, СССР и России в Америку переселились несколько миллионов активных людей; Россия, в свою очередь, несколько раз за это время активно привлекала в страну американских инженеров и опыт США. В результате личные истории, выпадающие из традиционных монографий, должны стать объектом особого внимания.

Один из первых авторов, развивавших этот подход к исследованию истории международных отношений, Цветан Тодоров предложил выделять три «оси» в отношениях любых двух народов. Продвижение по каждой из этих «осей» не зависит от и не влияет на две остальные (как и в стереометрии, эти три «оси» определяют объемное «пространство» взаимоотношений). По первой из этих «осей» можно отложить уровень знаний о другой стране, по второй — оценку этой страны и ее обычаев, а по третьей — готовность к действию: от изменения себя по модели «другого» до изменения «другого» по собственному образцу.