Объятия дьявола - Кэтрин Коултер

Моему мужу Энтону, самому дорогому другу, консультанту и редактору

Лорд Эдвард Линдхерст, виконт Делфорд, вдохнул морской воздух полной грудью и подвел гнедую кобылу ближе к каменистому обрыву. День выдался необычно теплым, особенно для конца марта, и лучи полуденного солнца, отражаясь от голубой воды, с тихим шорохом набегавшей на берег, слепили глаза.

Виконт раздраженно одернул непривычно облегающий жилет и в который раз с сожалением вспомнил удобный офицерский алый с белым мундир. Он не без оснований подозревал, что его денщик и камердинер Грамен переносил потерю с таким же трудом — недаром свирепый коротышка-ирландец с утра до вечера жаловался на дурацкую моду, с некоторых пор так полюбившуюся английским джентльменам.

— Теперь вас от леди и не отличить, милорд, — бурчал он, натягивая на плечи своего хозяина светло-голубой редингот, — сплошные кружева да финти флюшки — что твой важный фазан!

Эдвард уселся в седле поудобнее, прикрыл ладонью глаза и всмотрелся вдаль, туда, где на самом краю скал возвышался Хемпхилл-Холл — древнее каменное здание, словно вросшее в землю. Неукротимое волнение охватило виконта при виде дома Броумов. Дома Касси.

Он вынул из кармана миниатюрный портрет Кассандры, написанный в день ее пятнадцатилетия, и всмотрелся в улыбающееся личико. Даже в столь юном возрасте в нем угадывались черты той женщины, в которую она со временем превратится. Высокие, изящно очерченные скулы, упрямый подбородок, живые, светящиеся умом, синие глаза, густые пшеничные пряди, заплетенные в толстую косу…

Эдвард усмехнулся, невольно представив, как ее волосы волнами спадают до пояса. Он считал Касси красавицей, когда той не было и восьми, а ему самому едва исполнилось четырнадцать, возраст, когда мальчишки называют девчонок несносными задавалами Но тогда Эдвард развлекал ее историями о невероятных приключениях, главным героем которых был он сам, храбрый офицер. Девочка напряженно ловила каждое слово, не сводя с него пристального взгляда.

Эдвард тряхнул головой, пытаясь избавиться от непрошеных воспоминаний. Господи, ну и ослом же он был! Однако Касси почему-то так не думала.

Он снова представил серьезное лицо девочки, обрамленное густыми локонами, и в ушах у него зазвучал нежный детский голосок:

— Дождись меня, Эдвард. Я скоро вырасту, и тогда мы сможем пожениться. Я пойду за тобой на край света и стану участницей всех твоих восхитительных приключений.

Он вновь посмотрел на миниатюру. Неужели Касси до сих пор все та же длинноногая тощая девчонка? В письме, полученном от нее полгода назад, Касси туманно намекала на некие невероятные перемены во внешности, желая скорее всего объяснить поделикатнее, что становится женщиной.

Виконт слегка нахмурился и, захлопнув крышку миниатюры, осторожно сунул портрет в карман. Немного подумав, он повернул кобылу с дороги, ведущей в Хемпхилл-Холл, на полуосыпавшуюся тропу, вьющуюся вдоль берега. Последние два месяца, с самой кончины дяди Эдгара, он неотступно думал о Касси. Тогда ему пришлось отказаться от офицерского патента [1]и вернуться в Англию управлять поместьями покойного Но Эдвард провел все это время в Лондоне, ограничившись коротенькой запиской Касси, что задерживается. Даже теперь противоречивое чувство не давало ему покоя. Касси исполнилось восемнадцать, и она, без сомнения, ждет не дождется своего первого лондонского сезона. Имеет ли он право лишать ее события, столь значительного для каждой девушки ее происхождения и воспитания?

Но мысль о том, что другие мужчины будут ухаживать за Касси, вызывала у него безумную ревность. Что, если при встрече она посмотрит на него и не почувствует ничего, кроме прежнего дружеского расположения?

Эдвард проклинал себя, называл трусом, но ничего не мог поделать. Пришлось отправиться домой, в Эссекс. И вот сейчас, всего день спустя, он опять медлит, хотя до дома Касси осталось не больше мили.

Молодой человек спешился, привязал кобылу к колючему кусту, росшему в небольшой расщелине между камнями у подножия скалы, и медленно пошел по берегу, рассеянно наблюдая, как ноги утопают в крупном влажном песке. Огромная волна разбилась о валуны и забрызгала виконта. Застигнутый врасплох молодой человек раздраженно отступил и устремил взор на воду. Сколь же велико было удивление Эдварда, когда он увидел, что кто-то грациозными уверенными взмахами рук рассекает буруны. И хотя Эдвард находился довольно далеко, только слепой не увидел бы, что поднимающаяся из воды фигура принадлежит женщине. Виконт молча наблюдал, как она встает на ноги и направляется к берегу.

Эдвард не мог разглядеть лица незнакомки — она шла не поднимая глаз. Однако не это привлекло его внимание. На девушке была лишь тонкая белая сорочка, доходившая до середины бедер, но с таким же успехом она могла купаться обнаженной — мокрая ткань липла к телу, как вторая кожа. Наметанный мужской глаз мгновенно оценил каждую линию и изгиб: высокие полные груди с напрягшимися от холода сосками, тонкую талию и плоский живот с небольшим треугольником волос внизу. Девушка слегка повернулась, показав упругие ягодицы и длинные стройные ноги.

Эдвард почувствовал прилив неудержимого желания и с огромным трудом отвернулся, твердя себе, что, должно быть, слишком долго обходился без женщины, однако немедленно припомнил щедрую на ласки даму, с которой всего неделю назад провел две восхитительные ночи, и с ухмылкой решил, что следует изобрести другую причину.

"Скорее всего это просто деревенская девчонка”, — подумал он и направился к ней, правда, без определенных намерений. Девушка нагнулась, чтобы выжать воду из подола рубашки, и солнечный луч неожиданно заиграл в ее светло-пшеничных косах с золотистыми прядками.

Эдвард остановился как вкопанный и уставился на незнакомку. Девушка словно почувствовала, что она не одна, и подняла голову, прикрыв ладонью глаза. Эдвард, задыхаясь, окликнул ее.

Касси на мгновение застыла и непонимающе уставилась на высокого стройного джентльмена, бегом устремившегося к ней.

— Эдвард!

Девушка помчалась навстречу, бросилась ему на грудь и воскликнула, смеясь сквозь слезы:

— Эдвард, это вправду ты? Не могу поверить! Ты наконец вернулся!

Она порывисто обняла молодого человека, но тут же отпрянула, чтобы получше его рассмотреть — Касс, — выдохнул Эдвард, осторожно сжимая ладонями ее лицо. Он совершенно иначе представлял их первую встречу, с неизбежными неловкими паузами и смущенным молчанием.. Но сейчас , сейчас Эдвард впервые в жизни прильнул к ее губам.

Касси часто гадала, что испытает при первом поцелуе, и даже время от времени прижимала ладонь к губам, чтобы проверить, не почувствует ли себя как-нибудь иначе. Но лишь сейчас поняла, какой была дурочкой. Она оказалась совершенно не готовой к ощущениям, пронизывавшим ее тело.