Идеальный брак? - Хелен Бьянчин

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Габби остановила автомобиль в бесконечном транспортном потоке, запрудившем Нью-Саут-Хед-роуд, не добравшись до поворота на Элизабет-Бэй, фешенебельную окраину Сиднея. Она взглянула на часы и нахмурилась, нетерпеливо забарабанив по рулю.

У нее оставался ровно час, чтобы подготовиться к приему гостей, приглашенных на ужин. Принять душ, сделать прическу, подкраситься и одеться. Потеря десяти минут в транспортной пробке не входила в ее планы.

Габби взглянула на свои длинные безупречные ногти. Их совершенство стоило ей ленча. Яблоко, съеденное за рабочим столом, вряд ли можно считать адекватной заменой.

Машина впереди пришла в движение, Габби последовала за ней, набирая скорость… и все лишь для того, чтобы через несколько секунд нажать на педаль тормоза. Снова красный свет!

Черт побери. С такой скоростью она преодолеет перекресток со второй, если не с третьей, попытки.

Надо было выехать пораньше. Тогда она не попала бы в этот дорожный ад. Следует признаться, по крайней мере самой себе, что опять не хватило целеустремленности и упорства.

Ей, дочери Джеймса Стэнтона, совершенно не обязательно было работать. Земельная собственность, внушительный портфель ценных бумаг и значительная ежегодная рента обеспечили ей одно из первых мест в списке богатых — независимо от состояния семьи — молодых женщин Сиднея. Габби была не только дочерью Джеймса Стэнтона, но и женой Бенета Николса, а потому ее назначение на пост менеджера-консультанта компании «Стэнтон и Николс» оценивалось всеми как протекционизм чистейшей воды.

Габби переключила скорость резче, чем требовалось, и на мгновение испытала удовольствие от благородного урчания мощного мотора своего «мерседеса», но черепашье продвижение автомобиля закончилось через считанные минуты очередной остановкой.

Затрезвонил сотовый телефон, и Габби автоматически сняла трубку.

— Габриэль?

Только один человек наотрез отказывался называть ее уменьшительным именем.

— Моника!

— Ты ведешь машину?

— В основном торчу в пробке, — сообщила Габби, размышляя над причиной звонка мачехи. Моника никогда не звонила просто так.

— Днем прилетела Аннабел. Ты не возражаешь, если она придет без приглашения?

Годы, проведенные в элитных пансионах, не прошли даром. Хорошие манеры стали второй натурой.

— Вовсе нет. Мы будем в восторге.

— Спасибо, дорогая, — промурлыкала Моника и распрощалась.

Чудесно! Только этого не хватало! Смирившись с неизбежным, Габби позвонила домой и попросила Мэри поставить еще один прибор.

Конечно, она не настолько суеверна, чтобы считать число тринадцать предзнаменованием неудачного вечера, однако…

Машины снова тронулись, и легкое напряжение усилилось, перерастая в головную боль.

Джеймс Стэнтон вновь женился десять лет назад на двадцатидевятилетней Монике. Разведенной, с единственной дочерью. Отец был счастлив во втором браке, и Габби не в чем было упрекать его… но, к сожалению, любовь Моники не распространялась на падчерицу.

Пятнадцатилетним подростком Габби остро переживала невнимание мачехи. Переживала до тех пор, пока подруга не разъяснила ей психологические основы возникшей ситуации.

В ответ Габби решила преуспеть во всем: в школе она получала теперь только высшие оценки, побеждала в спортивных соревнованиях, изучала языки и окончила университет с отличием по специальности «менеджмент». Затем Габби Стэнтон стажировалась год в Париже, еще год в Токио, а вернувшись в Сидней, работала в конкурирующей фирме. И только после всего этого подала заявление на замещение вакантной должности в семейной компании и победила в конкурсе благодаря своему образованию и опыту.

Стоит ли размышлять о прошлом? Габби криво усмехнулась и свернула на престижную Воклюз-стрит с роскошными домами, спрятавшимися за высокими бетонными заборами. Особую атмосферу улице придавали старые деревья с развесистыми кронами.

Вскоре Габби остановила машину, нажала на кнопки пульта дистанционного управления и выждала необходимые секунды. Витые решетки кованых ворот плавно скользнули в стороны.

Широкая извилистая аллея вела к элегантному двухэтажному особняку в средиземноморском стиле в глубине обширного благоустроенного парка. В конце семидесятых Конрад Николс купил четыре соседних участка, снес четыре стоявших на них дома и воздвиг многомиллионную резиденцию, которую великолепные виды на гавань вознесли в заоблачные высоты сиднейского рынка недвижимости.

Десять лет спустя Конрад вложил в резиденцию еще миллион долларов, увеличил количество спален, добавил внутренние дворики, застекленные веранды и балконы, переоборудовал кухню и расширил гараж, вмещавший теперь семь машин. В садах появились фонтаны, декоративные пруды и лужайки в английском стиле, окаймленные подстриженными живыми изгородями.

Проезжая под автоматически поднявшимися дверями одной из секций гаража, Габби с грустью подумала о превратностях судьбы. Не успели еще закончиться работы по благоустройству садов и парков, как Конрад и Диандра Николс погибли в автомобильной катастрофе.

Правда, Конраду удалось достичь своей смертью того, о чем он мечтал целых десять лет: его сын и наследник вернулся из Америки и взял в свои руки управление долей Николсов в фирме «Стэнтон и Николс».

Габби остановила «мерседес» между элегантным «ягуаром» Бенета и степенным черным «бентли». В гараже не хватало шикарного джипа, на котором Бенет ежедневно ездил в город на работу.

Двери гаража скользнули вниз и тихо щелкнули. Габби схватила портфель, подошла к боковой двери и отключила охранную сигнализацию дома.

«Резиденции», — поправила она себя, снимая трубку внутреннего телефона.

— Привет, Мэри. Все под контролем?

После двадцатилетней службы в семье Николс домоправительница могла позволить себе смешок.

— Никаких проблем.

— Спасибо.

Габби поспешила через величественный холл к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.

«Все в порядке, — с благодарностью подумала она. — Мэри заканчивает приготовление ужина; ее муж, Серж, проверяет температуру вин, выбранных Бенетом; а Софи, приходящая прислуга, наносит последние штрихи в убранстве столовой».

Все, что надлежит сделать ей, Габби, — это появиться в холле безупречно ухоженной, когда Серж впустит первых гостей, и проводить их в гостиную. У нее осталось всего сорок минут. Или того меньше.

Габби бегом бросилась вверх по лестнице.

Мать Бенета обставила особняк мебелью красного дерева, украсила роскошными пушистыми коврами и шелковыми обоями бледных зеленовато-голубых оттенков. Шторы, мягкая мебель и покрывала на кроватях придавали каждой комнате свою собственную, неуловимую индивидуальность.