Порожденная грехом: Часть 2 - Кора Рейли

Глава 1

Мэддокс

Чувство неограниченной свободы овладело мной, когда я ехал прочь от своей тюрьмы последних дней. Я не верил, что Витиелло позволит мне уехать — даже если Марселла попросит его о милосердии — ведь он не занимается милосердием. Мое сердце сжималось при мысли о ней. Последние несколько дней, когда я видел ее лишь мельком, стали пыткой. Я скучал по этой девушке больше, чем мог бы признаться кому-либо, даже ей. Мои чувства к ней, решения, которые я принял ради нее, застали меня врасплох и до сих пор приводят в шок.

Теперь я должен все уладить, прежде чем смогу вернуться к ней. В противном случае мои мысли всегда будут витать в облаках, а я хочу сосредоточиться только на ней, когда окажусь с этой девушкой. Я хочу, чтобы у нас все получилось. Я слишком многое отдал, чтобы у нас ничего не вышло.

Направившись к первому тайнику в парке возле нашего старого клуба в Нью-Джерси, я не обращал внимания на приступы головокружения. Как и ожидалось, ящик, зарытый в землю под кустом, был пуст. Тот, кто пережил нападение, тоже в первую очередь направился в это место. Надеюсь, это был Грей. Ему необходимы деньги. Он пока не стал таким же находчивым или, скорее, безжалостным, как все мы, поэтому ему будет тяжелее добыть деньги иными способами.

Снова сев на байк, я проверил еще два места в черте города, а затем направился на свалку, расположенную примерно в тридцати минутах езды от города. Она принадлежала Коди, поэтому я и избегал этого места. Он использовал ее для отмывания наших наркоденег.

У меня не было ключей от ворот, поэтому ничего не оставалось, как припарковать мотоцикл перед ними и перелезть через забор, обнесенный колючей проволокой. Как только мои ноги коснулись земли на противоположной стороне, раздался разъяренный лай, и вскоре из-за небольшого домика, служившего зданием технического обслуживания, выскочили два ротвейлера.

Я не знал этих собак, и, что еще хуже, они не знали меня. Скорее всего, они были из одного из пометов Эрла.

— Черт, — пробормотал я.

При себе у меня не было никакого оружия. Судя по тому, как выпирали их ребра, собак давно не кормили. Коди, вероятно, плохо заботился о них еще до того, как его схватили в плен. Он всегда говорил, что голодные собаки — лучшие охранники.

Два массивных ротвейлера, набросившиеся на меня, похоже, рассматривали меня, как свою следующую пищу. Я ринулся к первой куче раздавленных машин и начал забираться наверх, пока не достиг вершины. Собаки прыгали, но не могли взобраться. Оглядевшись, я придумал способ добраться до домика, перелезая с одной кучи на другую. Собаки следовали за мной, огрызаясь и рыча. Их шерсть была грязной, а у одной из собак имелся порез на боку, который, похоже, был инфицирован. Я избавился от своей рубашки, разорвал ее на две части и бросил в другую сторону. Собаки сразу же погнались за ней. Это дало мне несколько секунд. Забравшись на крышу здания, я ухватился за край и опустился, пока мои ноги не оказались на одном уровне с окном. Мышцы кричали в знак протеста.

После нескольких дней недоедания мое тело было не в состоянии для высших спортивных достижений. Стиснув зубы, я оттолкнулся от стены, пытаясь набрать скорость, разбивая окно. Стекло разлетелось на осколки, когда мои ноги врезались в него. Рычание собаки заставило меня ослабить хватку, и я с размаху влетел в окно. Осколки посыпались на мои голые руки и спину. Зашипев от боли, я упал на пол, на еще большее количество осколков.

Моргнув, я на мгновение поднял глаза на окно. Но головы прыгающих собак, пытающихся забраться ко мне, быстро привели в чувство от изнеможения. Я вскочил на ноги, недолго поколебавшись, прежде чем оглядеться в поисках чего-нибудь, чем можно было бы защититься.

В одном из ящиков стола я нашел пистолет с тремя пулями. Но затем мой взгляд упал на огромный пакет с собачьим кормом. Споткнувшись, я потащил корм к двери. Первая собака запрыгнула в окно и приземлилась на пол с окровавленными лапами. Я пнул собачий корм, чтобы он рассыпался по полу подальше от осколков стекла. Собака оживилась и, не обращая на меня внимания, начала поглощать еду. Бедный зверь.

Я осторожно открыл дверь, и второй ротвейлер ворвался внутрь. Как и его товарищ, собака проигнорировала меня в пользу еды. Переводя дыхание пару мгновений, я испытывал полуискушение съесть собачьих лакомств. Мое тело кричало о еде. Но я пришел сюда за деньгами. Я начал обыскивать другие ящики, пока не нашёл ржавые ключи от машины, о которых Коди упоминал время от времени. Секретность никогда не была его сильной стороной.

Схватив их, я бросился на улицу к старому Шевроле. Отперев багажник, я вытащил кожаный чемодан и открыл его. Мое лицо расплылось в ухмылке, когда я обнаружил внутри несколько пластиковых пакетов с наличными. Судя по всему, не менее пятидесяти тысяч. Закрыв чемодан, я отнес его в дом и стал искать ключи от ворот. Наконец найдя их, собаки лежали среди еды, тихонько пыхтя, но выглядели умиротворенными.

Взяв ключи и чемодан, я направился к воротам. Царапанье позади заставило меня обернуться, готового отразить нападение.

К моему удивлению, два ротвейлера шли за мной, нерешительно виляя хвостами.

Я почесал голову.

— Что мне с вами делать?

Я не знал номера телефона Гроула, иначе я бы позвонил ему, чтобы он забрал их. Если бы я оставил их здесь, следующий человек, пришедший за деньгами, скорее всего, пристрелил бы их. Не говоря уже о том, что большая собака, кобель, нуждалась в лечении пореза и окровавленных лап.

Мой взгляд блуждал по свалке, пока не упал на большой Форд Коди с кузовом. С болью я положил Кавасаки на грузовик, а чемодан спрятал в багажном отделении авто. Как только я отошел от двери, сначала самка ротвейлера, а затем самец запрыгнули внутрь и устроились поудобнее на пассажирском сиденье.

Но прежде чем высадить собак, мне предстояло посетить еще одно место. Это встреча, которой я страшился.

Я обдумывал, что сказать, пока ехал к дому матери, чтобы объяснить произошедшее, почему я убил Эрла, но сколько бы я ни ломал голову над словами, они звучали пусто и не будут иметь смысла для мамы. Большая часть того, что произошло, не имела смысла и для меня.

Она вышла с ружьем, когда я подъехал, очевидно, беспокоясь о непрошеных гостях. Заметив меня, она не опустила оружие. Ее светлые волосы были накручены на бигуди, она была одета в плюшевый розовый халат, губы накрашены в тон. По крайней мере, одна вещь никогда не менялась.

Я вышел из машины, подняв руки над головой с кривой улыбкой.

— Это я, мам.

Мать кивнула, ее глаза сузились. Видимо, я был одним из непрошеных гостей, которых она хотела запугать своим ружьем.

— Что ты здесь делаешь?

Подозрение в ее голосе заставило меня задуматься, не знает ли она о том, как я убил Эрла, но об этом никак не могло стать известно. Никто не знал, кроме Витиелло, и я сомневался, что они расскажут кому-нибудь, кого знает моя мать. Витиелло сказал, что в любом случае не допустит, чтобы об этом стало известно. И что бы я ни думал о Витиелло, одно я знал точно — он абсолютно контролировал своих людей.