Рыцарь на главную роль - Ронда Бэйс

Пролог

Вечер подкрался незаметно, и подруги с удивлением посмотрели на часы. Неужели они столько времени делали домашнее задание?

— Если мистер Кларенс так нагружает нас сейчас, то что же будет перед экзаменами? — задала риторический вопрос одна из девушек. Она встала, подошла к трюмо и стала разглядывать себя в зеркале.

— Зато мы с легкостью сдадим их и поступим куда-нибудь учиться, — с улыбкой заметила вторая. Она закрыла тетрадь и счастливо потянулась, сидя на стуле.

— А если я не хочу никуда поступать? С моей внешностью я собираюсь пробить себе дорогу другим способом. — Первая девушка самодовольно взглянула на свое отражение.

— Ты меня пугаешь, — фыркнула та, что сидела на стуле.

— Вот только не надо думать ничего плохого. — Подруга погрозила ей пальцем. — Ведь я не собираюсь делать ничего предосудительного. Просто хочу стать моделью.

— Думаю, даже на этом поприще тебе не помешает иметь хоть какое-то образование. Красота не вечна.

Девушка, стоявшая у зеркала, перевела взгляд на подругу. Отметила не слишком привлекательные черты ее лица, снисходительно улыбнулась.

— Моя будет вечна, — пообещала она, возвращаясь к изучению своего отражения.

У нее были рыжие волнистые волосы, насмешливые голубые глаза, смотревшие на окружающих не без превосходства, аккуратный носик и пухлые губы. Да, ей было чем гордиться. Внешность ее привлекала внимание, и девушка знала это.

— Ладно, мне пора домой. — Рыжеволосая красавица наконец смогла оторваться от созерцания своего отражения, вернулась к столу и небрежно убрала тетрадки в сумку. — Завтра увидимся?

— Конечно. Тебя проводить?

— Не беспокойся. Я найду выход. — Помахав напоследок подруге рукой, рыжеволосая вышла из комнаты.

Оставшаяся в комнате девушка взяла плеер и, надев наушники, легла на кровать, оглушенная льющимися из них громкими звуками.

— Ты должен рассказать ей!

Рыжеволосая вышла на лестницу и, услышав голоса, замерла. По всей видимости, ссорились родители ее подруги, и ей не хотелось, чтобы они заметили ее.

— Я ничего никому не должен, — говорил мужчина. Это дело прошлое, и к нашей семье не имеет никакого отношения.

— Как ты можешь так говорить? Ведь она твоя дочь!

— Пойми, — его голос зазвучал несколько мягче, — когда все это произошло, ее еще и в помине не было. Я не хочу впутывать ее во все это.

— Ты не прав! — всхлипнула женщина. — Она все равно когда-нибудь узнает, и тогда может не понять нас, наши поступки… Будет лучше, если мы сами все ей расскажем.

— Нет, не будет, — твердо возразил он.

— И что ты предлагаешь? До конца дней скрывать от нее, кто она есть на самом деле? — в отчаянии спросила женщина.

— Да, если потребуется. Во всяком случае, я сделаю все, чтобы она ничего не узнала.

— Ты такой же упрямый, как и твой отец.

— Не смей никогда упоминать о нем в этом доме!

— Прости… — Женщина немного помолчала. — Но ты сейчас очень похож на него.

— Давай закроем эту тему, — предложил мужчина. — Она дома и может все услышать. Тогда нам придется поставить ее в известность уже сегодня. А я не готов к этому.

— Можно подумать, ты когда-нибудь решишься, — проворчала женщина.

— Перестань… Я не хочу с тобой ссориться.

— И я с тобой. Но все же, лучше, если бы она узнала о Макларенах от нас.

— Это твое личное мнение, и я его не поддерживаю.

— Ты никогда его не поддерживал.

— Не будем вдаваться в детали. Ужин готов? Я ужасно проголодался.

— Да, иди в столовую.

Они удалились.

Девушка еще какое-то время стояла на лестнице, не решаясь спуститься, и судорожно обдумывала все то, что случайно услышала. Что за тайна окутывает рождение ее подруги?

Она обожала тайны! Желание докопаться до истины уже засело в ней, и она знала, что когда-нибудь, пусть не сейчас, обязательно узнает, что же скрывали родители подруги от своей единственной дочери. На мгновение она позавидовала подруге, которая и знать не знает, что оказалась замешана во что-то интересное, захватывающее, разжигающее любопытство. Ну почему такое не случается с ней? Почему у нее в семье все обычно и предсказуемо до такой степени, что от скуки аж скулы сводит?

Вот бы с ней произошло нечто подобное!

Однако она знала, что это вряд ли случится. Слишком уж предсказуемой была ее жизнь. Даже внимание мужчин тоже было вполне закономерным. Ведь у нее было красивое лицо, хорошая фигура, пышная грудь, совершенно не соответствующая ее возрасту, но зато притягательная для мужских взглядов. Она рано поняла, что ее будущее — в ее внешности, благодаря которой она сможет многого добиться.

И она сделает это. После того как окончит школу, она отправится в Нью-Йорк. Именно этот город притягивал ее. Ей казалось, там она непременно получит все то, к чему всегда стремилась: деньги, славу и конечно же мужчин. А куда же без них? Ведь они управляют миром.

Она постаралась спуститься вниз как можно тише, чтобы не потревожить никого из обитателей дома. Больше всего ей не хотелось, чтобы ее сейчас кто-нибудь увидел. Потому что тогда этот кто-то обязательно догадается, прочтет по ее лицу, что она в курсе того секрета, суть которого затронули в ее присутствии, не догадываясь об этом.

Ей повезло. Никого не встретив, она выскользнула за дверь. Улица как будто вымерла, да и неудивительно. В этом районе после девяти вечера встретить кого-нибудь представлялось практически нереальным. Лишь редкие машины проезжали мимо.

Когда она открыла входную дверь, никто не вышел ее встречать, и в который раз девушка подумала: почему родителям наплевать на нее? Почему они никогда не волнуются, если она задерживается?

Откуда такое равнодушие?

Их даже не интересовало, поужинала она или нет, выпила ли кофе утром или умчалась в школу, не позавтракав. И лишь в тех редких случаях, когда она болела, за ней следили, ухаживали, вызывали врача. Но она не любила болеть, ей казалось унизительным лежать в кровати и наблюдать, как кто-то хлопочет вокруг нее. Возможно, поэтому она почти никогда и не болела? Кто знает.

Она поднялась в свою комнату, приняла душ и легла в постель.

— Спокойной ночи, мама и папа, — по привычке прошептала она, хотя и понимала, что они не слышат ее.

Но ее согревала мысль, что они все-таки есть, и пожелание, которое слетало с ее уст перед тем, как она закрывала глаза, казалось, ненамного, но сближало их. По крайней мере, ей хотелось в это верить.