Любовница пирата - Дебра Маллинз

Эту книгу я посвящаю своему отцу, Дэниелу Маллинзу, не дожившему до того дня, когда она была опубликована, и Киму Льюису, который подсказал мне путь и всегда верил в меня.

Ямайка, 1680 год

Наконец-то он узнал имя своего врага.

Скрываясь в тени сада, Алекс через открытые двери танцевального зала всматривался в лица танцующих пар. Он чувствовал жажду мести.

Из зала, смеясь, вышли два человека. Алекс выругался про себя и спрятался за большой куст гибискуса. Он стоял, не шелохнувшись, пока эти двое не прошли, потом вышел из укрытия и снова нырнул в тень, чтобы продолжить свое наблюдение.

В дверях появился Генри Морган. На этот раз вице-губернатор Ямайки предстал в наряде из алого шелка и даже соизволил надеть по случаю бала парик вместо пиратской косынки, которую так любил. Стоя в обычной черной рубашке и с кинжалом в сапоге, Алекс уже готов был выйти к нему, но тут же передумал, заметив темнокожего слугу рядом с входом в зал.

– Проклятие, – пробормотал Алекс. – Ну посмотри же сюда, Морган. Я здесь!

К Моргану подошла женщина и взяла его под руку. Он что-то стал говорить ей, но рокочущий голос слился с музыкой, и слова разобрать было невозможно. Потом он ушел.

Алекс провел рукой по длинным волосам и перевел дух.

– Черт бы тебя побрал, Морган. Если так будет продолжаться, меня схватят, и тебе придется отдать приказ о моей казни.

Услышав звуки шагов, он поднял голову, словно волк, почуявший добычу. Из танцевального зала вышла высокая женщина с золотистыми волосами. Алекс прижался к каменной стене дома и слился с темнотой.

Диана Ковингтон направилась в сад. Подобрав шелковые юбки, она ударила ногой по соседнему кусту красного жасмина с такой силой, что с него полетели листья. Не важно, что он деловой партнер отца, но еще один неприличный взгляд, еще одно тайное прикосновение, и лорду Чилтону не поздоровится.

Девушка посмотрела на бедный куст и вздохнула. Закрыв глаза, она откинула голову и вдохнула запах влажной земли, позволив мягкому бризу поиграть с ее волосами. Повсюду стрекотали насекомые, не нарушая гармонии звуков, доносившихся из танцевального зала.

– Диана!

Она мгновенно открыла глаза, и хрупкое ощущение спокойствия разбилось, словно стекло. Диана медленно повернулась, будто ожидая увидеть палача.

Из дверей танцевального зала вновь донесся гнусавый голос Чилтона:

– Вот вы где, моя дорогая! Я так и знал, что вы сбежите от духоты в зале.

Диана скривила губы в подобие улыбки.

– Именно так, милорд.

– Нельзя бродить по саду одной в темноте. – Чилтон неторопливо направился в ее сторону. Это был высокий, худой щеголь в белом кудрявом парике до плеч. – Позвольте мне сопровождать вас? Как джентльмен, я обязан позаботиться о вашей безопасности.

– В этом нет необходимости, милорд, Я уже возвращалась в зал.

Она попыталась обойти его, но Чилтон загородил дорогу.

– Подождите, моя дорогая. Неужели вы не хотите насладиться такой чудесной ночью?

– Я уже достаточно ею насладилась. – Диана снова попыталась пройти.

– Но в зале ужасно жарко. – Он схватил ее руку, а пальцами другой руки провел по шее. – Я уверен, вы тоже чувствуете… жар.

– Прекратите! – Она отцепила его руку от своей с таким омерзением, как будто сняла присосавшуюся пиявку. – Я буду благодарна, если вы оставите свои знаки внимания!

– К чему эти девические протесты, дорогая? – Он подошел еще ближе. – Не надо корчить из себя невинность. Я знаю, что вы вышли сюда для того, чтобы мы смогли побыть наедине.

– Вы ошибаетесь.

– Ошибаюсь? – Его высокая фигура в мрачных сумерках казалась демонической, и Диана сделала шаг назад. – Вы страстная женщина, Диана. Вам нужно мое внимание, как пьянице эль.

Он приближался к ней, а Диана отступала до тех пор, пока не уперлась спиной в дерево. Здесь, под прикрытием листвы, он вел себя еще смелее. В такой темноте с ней могло случиться все, что угодно.

Чилтон прижал ее своим телом к стволу и обхватил обеими руками голову. В нос ударил резкий запах одеколона, смешанный с ароматом немытого тела.

– Ты хочешь меня, Диана, я читаю это в твоих глазах.

Диана напряглась, услышав, как от вожделения у него охрип голос. Когда Чилтон положил ей руку на грудь, она сделала глубокий вдох и, подобрав юбки, заняла удобную позицию.

– Видишь, как ты дрожишь от моих прикосновений, – прошептал он.

– Не прикасайся ко мне, распутник! – Резким движением Диана нанесла эффектный удар прямой ладонью в нос.

Чилтон вскрикнул и прижал руки к лицу. Диана вывернулась и успела сделать два шага, прежде чем он крепко схватил ее за руку и вернул на место.

– Ах ты, дрянь! – Он тяжело и часто дышал, одной рукой прижимая к разбитому носу кружевной платок, а другой удерживая Диану. – Я распутник? Да как ты смеешь! Ты, дочка простого моряка!

– Смею, – резко ответила она. – Теперь отпустите меня или…

– Или что? Закричишь? – Он отбросил в сторону окровавленный платок, схватил ее за горло и начал душить. – Я очень легко могу свернуть тебе шею.

– Милорд, вы неправильно меня поняли, – прохрипела Диана. – Я должна встретиться здесь… – Его пальцы еще раз сдавили горло, и Диана начала задыхаться.

– Я никого больше не вижу. Может, твой обожатель бросил тебя? Так это мне только на руку.

– Нет, он придет. Я могу поклясться, он придет. – В ее голосе звучали презрительные нотки. – Он убьет вас, если увидит это.

Злобный смех Чилтона разнесся по саду.

– Ну и где твой любовник? Где этот человек, который отберет тебя у меня? Мы здесь одни. – Он отпустил ее горло и схватил за волосы. – Я возьму тебя прямо здесь и сейчас, любовь моя. Тогда твой отец непременно примет мое сватовство.

Диана открыла от удивления рот.

– Сватовство? Вы хотите на мне жениться?

– Конечно. Но Фредерик все пытается отделаться от меня. – Он прикоснулся мокрыми губами к обнаженной коже у основания шеи, потом с триумфом посмотрел на Диану. – Когда я лишу тебя девственности, у него не останется выбора, и мы поженимся.

Диана смотрела на человека, которого считала всего лишь пустоголовым щеголем. У нее на глазах он превратился в опасное и порочное существо. Ее охватил ледяной страх.

– Мой отец никогда не даст согласия на этот брак.

– Даст, – заверил ее Чилтон, – иначе пострадает репутация его драгоценной дочери, когда всем станет известно о ее недостойном поведении.