Хочу бабу на роликах! - Екатерина Вильмонт

Часть перваяЧувырла

Вот интересно, если дорогу перебегает совершенно белаякошка, это к чему? Я замерла, а кошка шла медленно, вальяжно, чуть подрагиваяроскошным хвостом. Потом вдруг остановилась, глянула на меня и… подмигнула!Ей-богу, она мне подмигнула! И так же царственно проследовала дальше. Может,все-таки это к счастью?

Но, по-видимому, белые кошки тоже ничего доброго непредвещают. Когда я вернулась домой, там уже находилась моя свекровь.

– Саша, я не понимаю, у тебя в доме нет лимона? – сместа в карьер напустилась она на меня.

– Лимона? Кажется, был в холодильнике, я не помню. Азачем вам лимон понадобился?

– Я хотела выпить чаю. Ты же знаешь, я всегда пью чай слимоном.

Я натянула уже снятый сапог и молча пошла к двери.

– Ты куда?

– За лимоном!

– Не строй из себя великомученицу! Я обойдусь! А вотчем ты собираешься кормить Глеба? У него сегодня нет спектакля?

– У него сегодня съемки.

– Так чем же все-таки ты будешь его кормить?

– Это не проблема!

– Нет, это проблема! Это еще какая проблема! Ему нельзяперед сном наедаться! Да, кстати, кто у тебя в Израиле?

– В Израиле? Никого вроде… А что?

– Тебе звонила какая-то женщина, сказала, что приехалаиз Израиля и хочет с тобой повидаться.

– А как ее зовут?

– Не помню, сейчас посмотрю, я записала, я этихеврейских имен не запоминаю. Ее зовут Мария Львовна.

Интересно, что уж тут такого еврейского? Кроме разве чтодревнееврейского происхождения имени Мария? Но я промолчала. Я давно взяла себеза правило не задавать свекрови лишних вопросов и уж тем более не подшучиватьнад ней. Она начисто лишена чувства юмора.

– Почему ты молчишь? Кто это – Мария Львовна?

– Не имею ни малейшего представления, – честноответила я. – А что она сказала? Еще позвонит или оставила свой телефон?

– Сказала, что еще позвонит.

– Ну и ладно!

– Но что ей может быть от тебя нужно?

– Да откуда же мне знать, если я о ней первый разслышу?

Светлана Георгиевна внимательно посмотрела на меня, я быдаже сказала, испытующе. Но я стойко выдержала ее взгляд, ибо и вправду никакихсвязей с Израилем у меня не было.

– Ну-ну, ладно. Может, это вообще ошибка была. В концеконцов, Александра не такое уж редкое имя.

– Может, и ошибка, – пожала плечами я. И что ейдался этот звонок?

– Саша, я хочу с тобой поговорить! – заявиласвекровь.

Вот черт, даже поесть не даст.

– Слушаю вас, Светлана Георгиевна.

– Саша, тебе пора бросить работу!

– Бросить работу? – обалдела я. – Почему?

– Глеб нуждается в хорошем уходе! Пойми, его статускоренным образом меняется, о нем уже говорят, он стал больше зарабатывать, инадо, чтобы дом у него был устроенным, неужели ты сама этого не понимаешь?

– Извините, Светлана Георгиевна, а на какие шиши я будуэтот дом содержать? Вы думаете, я много вижу денег от Глеба? Гроши! Он тратитих на свою древнюю тачку, на сигареты, иногда на какие-то шмотки, но живем-томы на то, что зарабатываю я. И живем более чем скромно. Так что без моих денегмы рискуем просто с голоду подохнуть, – не выдержала я.

– Не преувеличивай своих заслуг, уверяю тебя, если тыбудешь сидеть дома и ухаживать за мужем, у вас будет уходить гораздо меньшеденег, гораздо! Вот сейчас, например, ты собираешься жарить котлеты изкулинарии, а если бы ты сама купила мясо и накрутила котлет, это обошлось быкуда дешевле. Это раньше покупные котлеты стоили какие-то копейки, а теперь всене так! И надо экономить!

Больше всего мне хотелось послать ее к одной известнойматери, но долголетняя привычка заставила меня сдержаться. Ничего, когда-нибудья все ей выскажу, все! А сейчас промолчу, промолчу, промолчу.

– Саша, ты просто не понимаешь… Скоро к вам начнут сутра до ночи бегать корреспонденты, и что? Посмотри, в каком виде квартира, вкаком виде ты сама! Когда ты последний раз взвешивалась? Когда была уманикюрши? А ведь ты должна будешь появляться вместе с Глебом на всякихсветских мероприятиях…

– Размечтались, – буркнула я.

– Это не мечты, Саша, это уже почти реальность! Поверь,я вполне способна оценить все, что ты в эти годы сделала для Глеба, но… Да ведьон скоро начнет тебя стесняться, а там и найдет себе другую. Моложе, красивее…С его-то данными девчонки начнут на нем виснуть, и ты уверена, что он устоит?Что ты так на меня смотришь? Ты обиделась? Но я же желаю тебе добра!

Нет, я не обиделась, она не так уж не права…

Просто я вдруг отчетливо поняла, что означает сон, который явижу с завидной регулярностью. Мне снится, что я, как в ранней юности, бегуэстафету и все никак не могу добежать свой этап, а когда добегаю и передаюпалочку подруге по команде, чувствуя огромное облегчение, эта самая подругавдруг со всей силы бьет меня ногой в живот. Значит, мой этап уже подходит кконцу, так, что ли? А дальше побежит какая-нибудь ослепительная топ-модель, да?

Но мои горькие мысли прервал телефонный звонок. Я схватилатрубку. Глеб.

– Сашка, привет! У меня перерывчик образовался, вотзвоню узнать, как дела.

– Нормально, у нас Светлана Георгиевна!

– То-то у тебя голосок кислый. Сочувствую. Но ты ужкак-нибудь потерпи, ладно? Сашка, я буду поздно, у нашего оператора сегоднядень рождения, мы тут немножко погудим в своей компании. Не жди меня, ужин неготовь! Дай мне на секунду маму, а то обидится – и тебе же будет хуже.

– Некуда, – ответила я и передала трубку свекрови.

Пока она ворковала с обожаемым сынулей, я подумала: ерундавсе это, идиотские стереотипы, нет, мой Глеб любит меня и не променяет ни накакую длинноногую красотулю. Слишком многое мы с ним вместе пережили, и он меняпочти никогда не подводил. И вообще, он хороший парень, а главное – любит меня.Я это чувствую. Когда он мне звонит, у него так теплеет голос… И ночью намхорошо вместе, он всегда во сне держит мою руку. И не нужны ему другие, этосвекрови нужна другая невестка, более престижная, более эффектная… А ведь онаеще не знает, где и кем я работаю, у нее бы от презрения ко мне печенкалопнула. Вот уже несколько лет я служу домработницей в одной богатой семье.Правда, семья вполне интеллигентная и ко мне прекрасно все относятся, но фактесть факт. Кстати, Глеб тоже думает, что я работаю в коммерческой фирмебухгалтером. Я когда-то окончила бухгалтерские курсы, но работы менееподходящей для меня, наверное, и выдумать невозможно. Я и бухгалтерия – двевещи несовместные, как гений и злодейство. Но для Глеба и его мамы это былопрекрасной отмазкой. Платят мне в этой семье хорошо, и я вовсе не чувствую себяуниженной, ни в коей мере. Вот только они не знают, что муж у меня – артист, впоследний год даже приобретший известность, Глеб Ордынцев. Ох, а ведь этачертова кукла права, мне действительно придется уйти с работы совсем по другимсоображениям. Что, если какому-нибудь журналюге вздумается узнать, где трудитсяжена восходящей звезды? Это будет некрасиво – и не столько по отношению кГлебу, это ерунда, в конце концов, ничего постыдного я не делаю, а по отношениюк людям, у которых работаю.