Проделки Купидона - Валери Кинг

Перевод с английского И. Гюббенет.

Плут коварный Купидон,

Бедных женщин губит он.

(Шекспир. «Сон в летнюю ночь». Д. III, сц. II)

Корнуолл, Англия, октябрь 1838 г.

«Этому может быть только одно объяснение, – думала леди Александра, выходя из книжного магазина, где она только что приобрела новый роман сэра Вальтера Скотта. – Я схожу с ума, окончательно и бесповоротно».

Она стояла на главной улице старинного маленького городка Ситвелла, ожидая своих сестер, леди Джулию и леди Викторию, задержавшихся в кондитерской. Александре хотелось вернуться домой в Роузленд, прежде чем преследовавшая ее, несмотря на все усилия, тревога не завладеет ею целиком и полностью.

Она думала, что эта поездка поднимет ей настроение. Купит пару книг, обменяется приветствиями со случайно встреченными знакомыми или просто прогуляется с сестрами по осенней прохладе – и беспокойство ее утихнет, мысли прояснятся. Увы, с того момента, как семейный экипаж миновал пять причудливой формы круглых домов при въезде в город, на душе у девушки стало еще тяжелее. Безумная идея, воплотившаяся в этих постройках, окончательно лишила ее душевного покоя. Создавший их архитектор верил, что в здании без углов нет места дьяволу с его кознями.

Если бы только в мозгу у Александры не было углов – она могла бы еще быть довольна! Но мысли, мрачные и тревожные, так и метались в ее голове, то и дело выскакивая из темных закутков. Неужели ее рассудок действительно движется к своей гибели сумрачным извилистым путем? Неужели она пошла в свою двоюродную прабабушку леди Эль, даже на смертном одре упорно цеплявшуюся за свои заблуждения? Для бедняжки никогда не было разницы между миром реальным и тем, что существовал в ее больном воображении.

Александру опять начали преследовать видения, которые не тревожили ее с десятилетнего возраста. Ей являлся образ человека с огромными темными крыльями. Подобные же видения бывали и у леди Эль, и она говорила Александре, что этот красавец был одним из олимпийских богов по имени Энтерос, брат знаменитого Купидона.

За последние две недели девушка видела Энтероса, если это действительно был он, не меньше трех раз. Однажды он поцелуем нарушил ее беспокойный сон, когда ей снилось, что какой-то человек мажет ей губы розовым маслом. И что всего хуже, этот поцелуй произвел на нее необыкновенное, завораживающее впечатление – почти как тот, что похитил у нее два года назад лорд Лонстон, отъявленный сердцеед и волокита.

Ну, не то чтобы совсем против ее желания, но все-таки похитил – и без малейшего намека на приличия.

Как ужасно, что мысли ее снова обратились к человеку, с которым ей лучше было бы никогда не встречаться, никогда не целоваться – и даже лучше вообще не знать о его существовании! Это был Ньюлин Сент-Ив, восьмой виконт Лонстон. Вот в этом-то вся и беда. По непонятной причине, как только Александре являлся Энтерос, ей тут же приходил на память лорд Лонстон, мысль о котором не должна была бы занимать и секунды ее внимания.

Энтерос – Лонстон.

Что с ней такое происходит? Откуда это безумие?

Александра глубоко вздохнула, довольная тем, что никто из прохожих не видел ее лица. Она знала, что подавленное состояние отражалось в ее чертах, и только ценой огромного усилия могла сдержать слезы.

Сегодня утром, едва она успела одеться, как ей явился Энтерос – если это только можно было назвать явлением – и на этот раз заговорил с ней. Его голос встревожил Александру не меньше, чем его неожиданное посещение – низкий и звучный, он походил на голос Лонстона.

Снова Лонстон!

Слова его были загадочны. «Как ты прекрасна в лиловом, Александра! Цвет ирисов тебе удивительно к лицу. Маме это не понравится, но тебе ведь и не нужно нравиться маме, а только мне. А мне ты нравишься, и даже очень».

Она чуть не упала в обморок.

Вообще Александра была не робкого десятка, но внезапное появление этого удивительного существа поразило ее; поразил как смысл его слов, так и его великолепная наружность – отливающие серебром волосы, черная шелковая туника, огромные черные крылья, которые в развернутом виде заполнили бы всю комнату, стройные ноги в черных сандалиях. Этот человек – или бог – отличался завораживающей красотой.

Энтерос.

Александра с трудом вернулась мыслью к настоящему, сжимая под мышкой только что купленную книгу. Неужели она сходит с ума, как любимая прабабушка? Или это сам дьявол разыгрывает с нею свои фокусы – как, наверно, решил бы архитектор, создавший круглые дома? Ведь на дворе давно уже октябрь, и через десять дней наступит самый таинственный праздник – День Всех Святых.

Потеряла ли она рассудок, или какой-то темнокрылый дух пытается напугать ее? Александра не знала, что и думать. Какое несчастье, что леди Эль уже нет в живых! Прабабушка знала бы, как ее успокоить и утешить. Но ведь леди Эль была безумна – или, во всяком случае, Александре так говорили.

Свинцовое небо все больше темнело. С минуты на минуту на город и его окрестности прольются потоки дождя. Александра чувствовала себя одинокой и беспомощной. Даже сестры покинули ее. Пока она была в книжном магазине, они заявили, что чтение им наскучило и что они намерены купить маме пирожных. Александру это, разумеется, ничуть не обмануло. Младшие сестры, Джулия и Виктория, имели склонность к слухам и домыслам, а жена кондитера слыла отъявленной сплетницей.

Александра хотела сначала пойти с ними, но в таком настроении ей было не до общества, поэтому она задержалась в магазине, чтобы купить книгу, а потом вышла подождать сестер на улице. Подставив лицо освежающему ветру, она снова глубоко вздохнула, пытаясь привести в порядок свои мысли и чувства.

В воздухе ощущался запах моря, свидетельствовавший о том, что Ситвелл находился всего в пяти милях от побережья. Ветер сбивал с девушки лиловый шелковый капор и вздувал юбки. Энтерос прав, подумала она, лиловый шелк в совершенстве подходит к ее темным волосам и ослепительно белой коже. Александра улыбнулась, вспомнив, что в годы юности ее матери девушки из общества носили только самые нежные пастельные цвета, бледно-розовый или бледно-голубой, а предпочтительнее всего белый. Но теперь в моде были насыщенные яркие тона. Стоит только сравнить ее лиловое платье с узкой талией и эти нелепые платья в стиле ампир, которые носила в девушках ее мать, – небо и земля!

Некоторые вещи меняются так же, как и моды, а другие – нет.

Александра оглянулась на конусообразные соломенные крыши пяти круглых домов, видневшиеся вдали. Некоторые суеверия пережили века, а от других не осталось и следа. Воспоминания тринадцатилетней давности об олимпийских видениях леди Эль снова овладели ею. Они оставались такими же живыми и яркими, какими она впервые услышала их десятилетней девочкой.