Мадам - Джаннетт Энджелл

Разумеется, я посвящаю эту книгу Персику

С чего начать рассказывать историю чьей-то жизни? Ведь нельзя передать в точности все переживания другого человека, поскольку рассказчик неминуемо выдаст свое присутствие, расставив акценты, упустив некоторые моменты, избрав определенные события из массы других, по мере надобности приукрасив повествование. И хотя этот выбор может быть неосознанным, а так чаще всего и получается, но все равно это выбор. Выбор рассказчика.

На самом деле эта история не принадлежит никому из действующих лиц, поскольку неминуемо у каждого из них она будет своя, и мне остается лишь надеяться, что я смогу свести разные грани воедино, как на фотографии, когда картина получается объективной и типичной. Психотерапевты с большим интересом изучают семейные альбомы, но не для того, чтобы, как обычные люди, рассматривать лица, одежду и пейзаж. Их цель — интерпретировать отношения между членами семьи по тому, как они проявляются визуально: как люди стоят, как они смотрят (или не смотрят) друг на друга, какую выбирают позу. Именно в этом и заключается смысл моей истории — поймать момент, ухватить за хвостик мимолетную мысль, эхо давно забытого смеха, запах фиалок, который будоражит воспоминания и навевает ностальгию.

Я попытаюсь поведать вам историю Персика. Описать то, что знаю и помню, то, что она сама говорила, и то, что рассказывали о ней другие. Иногда придется какие-то вещи додумывать, поскольку я посвящена не во все детали, но мне кажется необходимым перебросить мостики между разными частями повествования.

Как и в «Девочке по вызову», все имена, названия и другие идентифицирующие факторы изменены ради сохранения конфиденциальности.

К Персику я отношусь с большой теплотой, и это еще больше усложняет мою задачу, поскольку хочется не только правдиво описать ее, но и столь же правдиво показать, кем она являлась для многих людей в ее жизни.

Персик сейчас пробует себя в написании книг, вырабатывает собственную концепцию и оттачивает мастерство и, возможно, в один прекрасный день захочет сама рассказать свою историю. Скорее всего, она останется не в восторге от того, как это сделала я, что вполне логично. И мне не терпится прочесть, как Персик расставит акценты, какой выберет слог и сюжет. Но пока мы работали вместе над этой книгой, узнала о том, в какой среде я побывала и насколько далеко зашла, больше, чем смогла бы сделать в одиночку. И только за это уже хочу сказать ей спасибо.

* * *

Во время написания «Мадам» я слушала курс лекций в одной из академий гражданского патрулирования, которые приобретают все большую популярность в США в связи с массовым формированием отрядов добровольцев. Как-то раз преподаватель мимоходом упомянул, что забрел в ресторанчик, где за соседним столиком сидели те, кого он описал изысканным, хотя и устаревшим термином «дамы легкого поведения».

Женщина, сидевшая рядом со мной, возмутилась:

— В нашем районе есть такие девицы?! — воскликнула она, брызгая слюной. — Что они тут делают?

— Живут, — спокойно ответил преподаватель. — Почему бы и нет?

Моя соседка пришла в замешательство:

— Но почему вы их не арестуете?

Он насмешливо посмотрел на нее и ответил:

— За что? Они же были не на работе, просто живут поблизости и не нарушали никаких законов.

— Но, — женщина задохнулась от злости, — нужно запретить таким разгуливать по нашему району!

Таким. Запретить разгуливать по нашему району.

Правда в том, что мы с такими живем бок о бок. Эти «дамы легкого поведения», которые решили по дороге домой в три часа ночи съесть яичницу в местном ресторане, — такая же часть нашего общества и нашего района, как и консервативная женщина средних лет, осуждающая их.

Я задумала «Мадам» как продолжение «Девочки по вызову», чтобы дополнить картину, описанную в собственных мемуарах рассказом о жизни других людей, вовлеченных в этот бизнес. Поскольку мы постоянно с ними соприкасаемся: с девочками по вызову и «мадам», с клиентами и стриптизершами, с водителями и всеми, кто работает в мире, параллельном вашему.

Мужчина и девушка почти полчаса потягивали вино, прежде чем он решился сделать первый шаг.

Они обсудили уже и его работу (он работал бухгалтером, так что эта тема исчерпала себя очень быстро) и ее (она сказала, что учится в аспирантуре, хотя, если заказываешь девушек через службу эскорта, никогда не знаешь, лгут они или говорят правду), и теперь мужчина уже довольно долго смотрел на ее пышную грудь, подчеркнутую черным кружевным лифчиком, чтобы почувствовать возбуждение. Сильное возбуждение.

Ему нравился звук ее голоса, и он слушал его дольше, чем собирался.

Он взял из ее руки бокал, мягко, нежно, и поставил на стеклянный кофейный столик перед ними. Девушка улыбалась. Он поцеловал ее, и ее губы оказались теплыми, мягкими и податливыми, как он и думал.

Она обняла его и прильнула всем телом, страстно поцеловав. Проворный язычок изучал его рот, возбуждение усиливалось, и терпеть было уже невмоготу. Он почувствовал, как по телу поднимается волна желания, словно пах внезапно охвачен огнем.

Девушка откинулась на кровати и увлекла за собой мужчину. Он лег сверху. Она, все еще полностью одетая, обвила его ногами и плотнее прижала к своему телу. Затем начала целовать его в губы, в лицо, в шею, стягивать с него одежду, хотя он и оставался прикованным к ней калканом ее стройных ног, казалось, его намек и в ней разжег тот же огонь. Должно быть, я ей нравлюсь, подумал мужчина, отвечая на ее поцелуи и просовывая руку между их плотно прижатыми телами, чтобы поласкать ее грудь.

Девушка охнула и отпрянула, а потом, не переставая улыбаться все той же улыбкой, пододвинулась на кровати. Медленно, не сводя глаз со своего партнера, она начала раздеваться. Черный кружевной топик, практически не скрывающий лифчика, юбка… На ней был пояс и чулки. Мужчина перевел дух и снова ощутил пульсацию в члене. Эта девочка знает, чего я хочу, подумал он, не отрывая взгляда от ее глаз, и как только она оказалась рядом, он встал, расстегнул ремень, а потом и молнию на брюках цвета хаки.

Сейчас на девушке остались только лифчик и чулки, и никаких трусиков. Господи, я обожаю, когда они не носят нижнего белья. Она прислонилась к спинке кровати, все еще наблюдая за ним, и ее ноги совершенно естественно раздвинулись. Она медленно облизала пальчик, а потом так же медленно ее рука скользнула вниз, и пальчик, только что побывавший у нее во рту, оказался во влагалище.

Какая горячая штучка, подумал мужчина, стягивая с себя рубашку. Он не мог отвести глаз от ее промежности. Девушка не брила лобок, как это делают некоторые, и его заворожили курчавые темные волосы и изящная рука, двигающаяся и пульсирующая в ее лоне.