Дикая вишня - Джейн Уайтфезер

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Рабочий день Сары Клауд близился к концу, и она отправилась в комнату для отдыха. «Вентура Уэст», процветающий салон по уходу за кожей, расположенный в долине Сан-Фернандо, не принадлежал Саре, но она гордилась тем, что работает здесь.

Вытащив из холодильника маленький пакет с апельсиновым соком, Сара подняла глаза. В дверях стояла Тина Карпентер, милая, но несколько легкомысленная секретарша.

– Ты не поверишь, кто там стоит! Это тот тип, похожий на врача, из клиники по соседству.

Сара улыбнулась, услышав определение, которым Тина наградила этого человека. Естественно, женщин в салоне интересовала не его профессия. В одном они соглашались: их новый сосед был, несомненно, самым привлекательным мужчиной из тех, что когда-либо здесь появлялись. Сара не знала, что и думать, поскольку она до сих пор не видела его даже мельком. Не то чтобы ей было все равно. Но Южная Калифорния кишела высокими, загорелыми, мускулистыми мужчинами.

Тина восхищенно сверкнула зубами:

– Он хочет поговорить с тобой. Даже сказал, что это личное. Любопытно, он собирается пригласить тебя на свидание или как?

Сара в замешательстве отставила пакет с соком. Свидание? С женщиной, которую он никогда не видел? Не похоже.

– Ты уверена, что он хочет побеседовать именно со мной?

Не в первый раз Тина перевирала сообщения. Она была племянницей владельца салона – бестолковым, но бессменным сотрудником.

– Конечно, я уверена, глупая. – Тина схватила Сару за руку. – Пойдем, он ждет.

Сара приблизилась к приемной, а потом замедлила шаг, когда увидела его. Он стоял у окна и совсем не вписывался в элегантный интерьер салона. На нем были темно-синие джинсы и синяя рубашка с закатанными рукавами.

Он обернулся, и их глаза встретились. Сара хотела отвести взгляд, но не сумела. Внешность этого мужчины казалась слишком необычной, чтобы считать его красоту классической: каждая черта его лица привлекала внимание своей властной силой – чересчур глубокие глаза, слишком чувственный рот, а скулы столь отчетливо выдавались, словно были вылеплены скульптором. Сара поняла, что в его жилах течет смешанная кровь. Его волосы были длинными, но каштановыми, а не черными, и завязаны у основания шеи в конский хвост.

Он подошел к ней, подавляя своим ростом. Его мужественность приковывала внимание, но его улыбка излучала тепло. Неудивительно, что любая женщина, оказавшись рядом с ним, пожирала его глазами. Тина склонилась над столом, а Клэр – эффектная мастер по макияжу – вытянула шею, чтобы рассмотреть его.

– Привет, – сказал он, – меня зовут Адам Пейдж. Я работаю по соседству.

Сара протянула руку.

– Я – Сара Клауд. Чем могу вам помочь?

– Вики Лестер предложила мне заглянуть сюда. Она моя пациентка.

Сара кивнула. Вики была и ее клиенткой. И подругой. Она жила в том же квартирном комплексе.

– Она не предупредила меня о вашем визите, – ответила Сара, надеясь, что ее голос не выдал ее недоверчивости. Как это подруга не рассказала об этом мужчине с его суровой красотой?

– Я виделся с Вики сегодня утром, – объяснил он. – После ее посещения мы серьезно поговорили. Когда я рассказал ей о том, что происходит с моей жизнью, она решила, что мне следует поговорить с вами.

«С его жизнью? Я визажист, а не психолог», – подумала Сара.

Впрочем, Сара обнаружила, что ее привлекает Адам Пейдж – человек, чей золотистый цвет лица и индейские скулы напомнили ей причины, из-за которых она покинула свой дом.

– Не желаете ли присесть? – произнесла она уже вслух.

Он осмотрелся, поймал взгляд Тины и вернул ей улыбку, давая знать Саре, что бойкая белокурая секретарша явно подслушивает.

– Мы могли бы пойти в бар на той стороне улицы, где подают соки, – сказал он.

– Конечно, это было бы неплохо. – Сара не располагала свободным временем, но перспектива выпить холодного сока выглядела заманчиво…

Когда они пересекали улицу, Сара не удержалась и еще раз взглянула на Адама, и он послал ей в ответ сокрушительную улыбку.

Она с любопытством покосилась на ноги своего спутника, чтобы посмотреть, какую обувь он носит. Ковбойские сапоги в калифорнийском стиле. Никакой пыли, никаких поцарапанных носов. Несмотря на внешность героя вестернов, Адам Пейдж со своим точеным профилем и неотразимой улыбкой наверняка родился и вырос в их долине. Сара взяла себя в руки, осознав, что превратилась в комок нервов. Она вдруг почувствовала себя той встревоженной девочкой из Оклахомы, какой когда-то была. Девочкой, которая приехала в Лос-Анджелес с одним лишь потрепанным чемоданом и стремлением освободиться от своего прошлого.

После того как умерла мать Сары, ее отец нашел утешение в бутылке и часто напивался, чтобы предаться забвению. И как бы Сара ни любила отца, ей оставалось только уйти от него.

– Вот мы и пришли.

– Простите, что?

– Бар, мы уже на месте.

– Ах да, конечно.

Войдя внутрь, они заказали напитки и сели друг напротив друга в маленькой кабинке.

– Вики сказала мне, что вы из Талеквах, – сообщил он, – и вы внесены в списки народности чироки.

Она напряглась при упоминании своего родного города и происхождения, поскольку все еще пребывала во власти горьких воспоминаний.

– Да, это так. Вы об этом хотели со мной поговорить?

Он кивнул.

– Я только что обнаружил, что родился в Талеквах и тоже частично чироки. Это звучит странно, но месяц назад я не знал, что усыновлен.

Сара с трудом выдохнула. Он родился в Талеквах? Этот великолепный калифорниец? Неудивительно, что он напомнил ей о доме.

Сара не хотела обсуждать его только что обнаруженные индейские корни, но как она могла встать и уйти после такого личного признания? Она по крайней мере была в состоянии уделить ему немного своего времени. И в конце концов, уже неважно, неуютно она себя чувствовала, обсуждая этот предмет, или нет..

– Вы были усыновлены белой семьей? – поинтересовалась она.

– Вроде того. Мой отец был англичанином, но в маме текла испанская и итальянская кровь. Я всегда полагал, что обязан цветом моей кожи именно ей. Знаете, латинская кровь. Моих родителей не стало, когда я учился в колледже. Они погибли в авиакатастрофе.

– Сожалею, – прошептала Сара. Горе преследовало и ее. Она знала, как оно разрушает душу человека, вонзаясь в нее острыми когтями. А в этот странно тихий момент душа Адама на миг слилась с ее собственной. Они не отводили глаз друг от друга, и в этом было нечто слишком личное.

* * *