Повенчанные судьбой - Патриция Хорст

Пролог

Лейтенант Брайс Джордан с трудом выровнял крылатую машину. Получив повреждения, палубный истребитель-перехватчик плохо слушался управления, в наушниках раздавался непрерывный треск, многие приборы не работали… Джордан летел наугад, пытаясь отыскать в безбрежном море авианосец. Хорошо еще, что солнце находилось позади, немного облегчая эту задачу…

Сегодня у северокорейцев выдался удачный день. Мало того, что налет американских тяжелых бомбардировщиков оказался неэффективным, защитники Пхеньяна подняли в воздух эскадрилью скоростных истребителей, и угроза быть сбитыми стала для американцев вполне реальной. Тогда с авианосца на выручку бомбардировщикам вылетели десять перехватчиков. Попав в зону интенсивного зенитного обстрела, многие из них получили серьезные повреждения, а три были сбиты. Джордан с тяжелым сердцем провожал взглядом объятый пламенем самолет Хью Уильямса, веселого парня из Южной Дакоты, с которым он успел подружиться. Оставляя за собой шлейф черного дыма, истребитель свалился в штопор и уже перед самой землей взорвался. В груди у Брайса будто какая-то струна лопнула.

Почему Хью не катапультировался? – звенел в голове немой вопрос.

Что же теперь? Удастся ли ему самому дотянуть до авианосца? Сейчас он один над плоской и бескрайней поверхностью воды. А впереди неизвестность. Скорее всего, смерть…

Но нет, подумал Брайс Джордан, нельзя сдаваться, надо долететь во что бы то ни стало!

Дома, в Элсуэрте, штат Мэн, у него жена – Джейн. Как давно она не пишет, хотя теща всегда сообщает, что ее дочь жива и здорова. Странные сомнения уже давно не дают ему покоя…

В голове вдруг всплыла картина восьмилетней давности: он и Кэтлин Хейнз лежат на лужайке, вдыхая запах свежескошенной травы. Да, его первая любовь – Кэтлин… Вот она была ему по-настоящему близким и верным, человеком. Что, если он ошибся, не связав свою судьбу с ней? Нет, нужно непременно выжить, чтобы докопаться до истины!

Отчетливый голос диспетчера в наушниках буквально встряхнул его. Радио заработало.

– Слышу вас, база один! – радостно воскликнул Брайс. – Сообщите координаты.

Откорректировав курс истребителя, Джордан через четверть часа увидел на горизонте точку. Совсем скоро она обрела знакомые очертания железной громадины авианосца. Чуть поодаль стояли два фрегата и эсминец из отряда сопровождения.

Палуба авианосца была свободна. И лейтенант, переговорив с диспетчером, стал заходить на посадку. Добрался-таки, старина Джордан, сказал он себе и, повернув тумблер, выпустил шасси…

Почему в тот пасмурный печальный день Кэтлин вспомнился странный полузабытый эпизод из детства и так грустно защемило при этом сердце? Дело было в июле, они с Джейн гуляли у реки, а Максвелл Рич, их школьный приятель, натягивая бечевку, восторженно наблюдал, как в небе парит его пестрый воздушный змей.

– Эй, Кэтлин! – услышала вдруг она его меняющийся надтреснутый голос. – Хочешь подержать? – Он кивнул на петлю бечевки в своей руке.

Но не успела она и рта раскрыть, как к Максвеллу подошла Джейн и потребовала:

– Дай мне!

Мальчишка хотел было возразить, но конец веревки в одно мгновение оказался в руках Джейн.

– Смотрите! – крикнула она, засмеялась и разжала пальцы.

Верховой ветер тут же подхватил пеструю игрушку и помчал свою добычу к облакам…

Присутствующие на похоронах так враждебно смотрели на Кэтлин Хейнз, что пронизывающий атлантический ветер казался ей легкой прохладой по сравнению с их колючими взглядами, пробиравшими до самых костей. Все молчали. Благовоспитанные жители Элсуэрта, видимо, сочли святотатством открыто выражать возмущение в ее адрес, прежде чем тело одной из достойнейших дочерей города будет предано земле.

Свои устные обвинения они приберегли на потом, готовясь излить их на непутевую голову легкомысленной Кэтлин во время поминального ужина в особняке Феллеров, даже если ее самой там не будет. То, что Кэтлин недвусмысленно вычеркнули из списка участников траурной церемонии, уже само по себе звучало как немой упрек.

– Мир праху ее… – нараспев произнес священник заключительные слова молитвы.

Мать Джейн, Лесли Феллер, сдержанно всхлипнула и протянула руку к гробу. Из-под полуопущенных ресниц Кэтлин увидела, как Беннет Феллер в безмолвной скорби сжал руку супруги. Слева, тяжело опираясь на трость и склонив голову, стоял красивый молодой мужчина. Взглянув на его по-прежнему густые волосы, преждевременно тронутые сединой, Кэтлин вспомнила, как в последний раз прикасалась к ним восемь лет назад.

Внезапно почувствовав, что за ним наблюдают, Брайс Джордан поднял глаза и перехватил испытующий взгляд Кэтлин.

Поверь, это не моя вина, Брайс! – хотелось ей выкрикнуть.

Но он наверняка не поверил бы. Как и все остальные, виновницей случившегося Брайс считал Кэтлин. И думал, что именно по ее милости он сделался вдовцом в двадцать восемь лет. В его голубых глазах застыло осуждение. А когда-то Брайс испытывал к ней самые нежные, самые искренние чувства.

– Жизнь – это просто карусель, – часто твердила Джейн друзьям и подругам, – и я собираюсь прокатиться по ней с ветерком!

Кэтлин испугалась, что на глаза начнут наворачиваться слезы и она разрыдается, дав повод говорить о "крокодиловых слезах". Она чуть ли не до крови прикусила губу, и состояние страха и неопределенности, в котором она пребывала после несчастного случая с Джейн, стало понемногу утихать.

Отпевание тем временем закончилось, толпа зашевелилась. Лесли Феллер коснулась кончиками пальцев своих губ, потом крышки гроба, в последний раз прощаясь с дочерью. Остальные последовали ее примеру – все, за исключением молодого вдовца и его прямых родственников. Облаченный в парадную форму пилота морской авиации, Брайс остался недвижим, лишь немного сгорбился. Родственники теснее обступили его, словно могли уберечь от чудовищности того, что уже произошло.

Избегая его взгляда, Кэтлин сделала шаг в сторону. И в этот момент, почти откровенно оттолкнув ее, родители Джейн направились по промерзшей тропинке к веренице лимузинов, ожидающих всех за пределами кладбища.

Она пришла на похороны бывшей подруги, чтобы навсегда попрощаться с ней. Ну еще и потому, что догадывалась: ее отсутствие даст неизмеримо больший повод для сплетен. Недвусмысленное отношение к ней Феллеров задало тон и остальным участникам траурной церемонии. Да уж, ничего не скажешь, Кэтлин Хейнз с некоторых пор стала прямо-таки олицетворением всяческих неприятностей и бед. Впрочем, она была для них таковой всегда. И поэтому, с их точки зрения, не заслуживала никакого сострадания.

Ее вывел из оцепенения звук приближающихся шагов.

– Я рассчитывал увидеть тебя здесь, – сказал Брайс. – Как ты, держишься?