Бирюзовая зима - Карина Бартш

***

Лекарство от грусти. Так же потрясающе, как мороженое со вкусом «Бейлис».

LiveLib

У меня темные волосы до лопаток, фигура, которую можно назвать неплохой, и карие глаза – во мне нет ничего, за что можно зацепиться взглядом. Не хочу сказать, что я уродина, – мне всегда нравилось мое лицо, но во мне нет ничего особенного. Я всего лишь одна из многих.

И вот уже неделю – ничего. Совсем ничего.

Никаких двусмысленных сообщений на телефоне, никаких ночных звонков, никаких «я нашел дурацкий повод к тебе заглянуть» – он и заходить-то никогда не заходил, – ничего!

Ну то есть ровным счетом ничего!

Трижды за эту неделю я ездила к Алекс – и дважды видела «Мустанг» перед подъездом. Очевидно, Элиас был дома. Но если вдруг вы подумаете, что он соизволил выйти и сказать «привет», то глубоко ошибаетесь. Словно мир стоял на пороге атомной войны, и Элиас окопался в своей комнате и даже носу оттуда не показывал. Как-то раз я нарочно засмеялась громче, чем нужно, – чтобы сообщить ему о своем присутствии. Бесполезно. Все последние месяцы он только и вился вокруг меня, а теперь – ничего!

Что же произошло? Элиас потерял ко мне интерес? Заметил, что я влюбилась в него, и решил, что цель наконец, достигнута? Глупо с его стороны: ведь он почти добился того, чего всегда хотел, – секса.

Теперешний вираж просто не имел смысла.

Я уже отважилась поцеловать его в щеку, и вдруг он исчез без единого объяснения. Разве Элиас не должен, наоборот, торопить события изо всех сил?

Все эти вопросы не давали мне покоя с утра до ночи. Ни о чем другом я не могла и думать. Пятьдесят раз на дню я хваталась за телефон – и пятьдесят раз стирала уже набранный текст, который вот-вот собиралась отправить.

– Можно нам еще колы?! – крикнул посетитель. Я вздрогнула.

– Конечно, сейчас, – ответила я, стряхнула воду с рук и поставила только что помытый стакан возле раковины – пусть сохнет.

Николас нахмурился:

– М-м-м, разве на стакане не было надписи?

Я повнимательнее пригляделась к стакану и сглотнула. Похоже, я потерла его немного сильнее, чем нужно, – потому что голова была занята Элиасом…

– Во всем виновата эта дешевая китайская краска, – сердито сказала я, избегая его взгляда, и занялась заказом.

Сегодня та самая хэллоуинская вечеринка, на которую меня приглашала Софи. Увы, никто из коллег не согласился поменяться со мной сменами, поэтому, вместо того чтобы вырядиться пострашнее и напиться в доску, я торчала в «Пурпурной дымке». Мы оказались одним из немногих заведений, в котором зал не был оформлен наподобие склепа, что явно сказывалось на числе посетителей. Сама по себе вечеринка меня не особенно интересовала, но необъяснимое молчание Элиаса все меняло. Ведь он наверняка там будет.

Единственным, кому до сих пор удавалось отвлекать меня от поведения мистера Идиота, был Лука. Но и он вот уже несколько дней как замолчал, бросив меня один на один со всеми горестями. Начиная с воскресенья сообщения от него становились все короче, а со вторника электронный ящик и вовсе пустовал. Стресс, куча дел, оправдывался он. Но можно ли ему верить? Раньше Лука всегда находил время написать мне.

Быть может, его спугнуло мое предложение встретиться? Во всяком случае, энтузиазма оно у него явно не вызвало: Лука только написал, что мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз.

Но если проблема в этом, то почему не сказать прямо?

Я бросила тряпку в раковину. Господи, да что же с ними со всеми внезапно приключилось? Неужели они оба наконец-то поняли, что во мне нет ничего особенного? Но сейчас уже глупо делать такие выводы – глупее некуда, по совести говоря. Почему это не пришло им в голову пять месяцев назад?

Я шмыгнула носом.

– Эй, детка, – пропел хорошо знакомый голос.

Ева. И «детка», по счастью, относилось не ко мне – иначе бы у меня во рту сейчас оказался ее язык. Она обращалась к Николасу, чем обрадовала его гораздо больше, чем могла бы обрадовать меня.

– Я смотрю, здесь все тихо, – сказала Ева. Моя молитва была услышана: прилюдный обмен биологическими жидкостями прекратился.

– Ага, мы тут вроде как декорация, – отозвалась я.

Она села на высокий табурет напротив меня.

– Тогда почему бы тебе не пойти на вечеринку?

Я уже упоминала, что у Евы и Алекс есть нечто общее? А именно, одно и то же хобби: затаскивать Эмили куда-нибудь, куда Эмили совершенно не хочется.

– Я не могу бросить Николаса одного.

– Сколько еще длится твоя смена?

Я оглянулась на часы. 21:30.

– Еще два часа, а что?

– Два часа я здесь по-любому пробуду. Могу тебя подменить, – предложила она.

– Ты? Но ты же никогда не работала в баре, насколько я знаю.

– Ну и что? Невелика наука! Торчать за стойкой и хорошо выглядеть у меня всяко получится.

– В этом я не сомневаюсь. Очень мило с твоей стороны, Ева, но я даже не знаю, хочу ли на эту вечеринку.

Она вздохнула.

– Если бы все происходило только так, как тебе хочется, ты бы до сих пор не выбралась из мамкиного живота.

– И теперь, когда я знаю, что меня ожидало, можно смело сказать, что это было бы очень разумное решение!

Я вздернула подбородок, а она закатила глаза и бросила на меня свой обычный взгляд, словно говоривший: «Ну и что мне с тобой делать?» Терпеть не могу, когда она так на меня смотрит. Ничего, совершенно ничегошеньки не надо со мной делать.

– Не валяй дурака. На таких вечеринках пруд пруди горячих парней.

Ах, так их там пруд пруди? Я знала по крайней мере одного, и с меня довольно. Его-то я точно увижу, если пойду на вечеринку. Но хочу ли я этого? Глупый вопрос: разумеется, хочу. Гораздо более правильный вопрос – стоит ли?..

– Может быть, – откликнулась я. – Но даже если ты приведешь еще два десятка весомых аргументов, все упирается в одну проблему: у меня нет костюма.

– Ну и что? Ты же все равно не любишь костюмированные вечеринки.

– Разумеется, я не люблю, но я не хочу быть единственной, кто придет в чем попало.

– С каких это пор ты боишься выделиться из толпы? – Она засмеялась, покосившись на мою одежду.

– И все-таки, – смущенно пробормотала я. – Я не уверена, что это хорошая идея.

– Подумаешь об этом в спокойной обстановке, – вмешался Николас. – Пойдешь ты на вечеринку или нет – здесь ты все равно больше не нужна. Когда последние гости рассчитаются, я запру бар. Все равно сегодня уже никто не придет.