Сквозь паутину лжи - Мишель Рид

Пролог

Лихорадочная волна возбуждения прошла по толпе людей, ожидавших решения, начнется ли гонка. Франко Толле был полностью готов, он стоял в шатре в окружении своей команды «Белая полоса» и держал на сгибе локтя свой защитный шлем. Его глаза были прикованы к экрану, он тоже ждал решения: быть ли гонке. Ветер снова поднялся, вздымая огромные волны, – далеко не идеальные условия для моторных лодок, идущих на предельной скорости.

– Что думаешь? – К Франко подошел его штурман, Марко Клементе.

Франко лишь пожал плечами. По правде говоря, его волновали не столько погодные условия, сколько то, что Марко настоял на том, чтобы выйти на гонку вместе с ним.

– Ты уверен, что готов? – спросил Франко и кивнул на монитор.

Марко шумно выдохнул.

– Если ты не хочешь, чтобы я участвовал в гонке вместе с тобой, просто скажи это, черт возьми!

У Франко была веская причина, чтобы задать этот вопрос. Марко был на взводе, встревожен и вспыльчив. Прошедший час он огрызался на каждого, кто пытался заговорить с ним, а теперь срывался на самом Франко. Это явно не самое лучшее настроение для человека, который должен контролировать дроссель во время гонки.

– На случай, если ты забыл, Франко, «Белая полоса» наполовину принадлежит мне, даже если это ты у нас главный строительный гений.

Раздражение в его голосе заставило Франко стиснуть зубы, чтобы не сказать того, о чем может потом пожалеть. Они совместно владели «Белой полосой», они вместе колесили на двух принадлежащих им лодках по всей Европе вот уже пять лет. Но сегодня впервые за три с половиной года они собирались участвовать в гонке на одной лодке. Впервые за долгое время Франко поддался давлению со стороны партнера и позволил Марко занять место штурмана рядом с собой.

Почему он согласился? Потому что чемпионат висел на волоске, и неизвестно было, состоится ли последняя гонка сезона, а его привычный штурман свалился вчера с гриппом. Несомненно, Марко был лучшим кандидатом на место Анджело, когда ставки были настолько высоки, поэтому Франко убедил себя, что раскол их дружбы никак не повлияет на их профессионализм. Вот только до сегодняшнего дня он не знал, что Марко совсем не похож на спокойного, уверенного парня, каким привык его видеть.

– Когда-то мы были друзьями, – тихо проговорил Марко хриплым голосом. – Почти всю нашу жизнь мы были самыми близкими друзьями. Когда я сделал одну маленькую ошибку, ты…

– То, что ты переспал с моей женой, трудно назвать маленькой ошибкой, – произнес Франко ледяным голосом.

– Лекси тогда еще не была твоей женой.

– Нет. – Франко повернул голову и впервые с начала их разговора посмотрел прямо на Марко. Они были одного роста, одной национальности, примерно одного атлетического телосложения, но на этом их сходство заканчивалось. Марко был светловолосым и голубоглазым, а Франко – жгучим брюнетом с карими глазами. – Однако ты был моим самым близким другом.

Марко пытался удержать его взгляд. Раскаяние и разочарование боролись внутри его в течение нескольких секунд, прежде чем он со вздохом отвернулся.

– А что, если я скажу, что этого никогда не было? – резко спросил он. – Что, если я скажу, что выдумал это, чтобы разлучить вас?

– Зачем тебе это?

– А зачем тебе было тратить свою жизнь на взбалмошную девчонку? – нанес ответный удар Марко. Разочарование взяло верх над раскаянием. – Ты все еще женат на ней и заставляешь меня чувствовать себя последним подонком. А Лекси даже не знает о том, что я тебе рассказал. Ты ей не сказал.

Франко мрачно отвернулся к монитору и сжал губы в тонкую линию.

– Она всегда была слишком хороша для меня, – пробормотал Марко, словно разговаривая с самим собой.

– Какой смысл в этом разговоре? – с раздражением спросил Франко. – Нас ждет важная гонка, и я совершенно не настроен сейчас обсуждать прошлое.

– Ладно, синьоры, нам пора! – окликнул их менеджер команды.

Франко стал уходить, но Марко удержал его за руку.

– Бога ради, Франко, – быстро пробормотал он, – прости, что я испортил ваши с Лекси отношения, но ее уже три года нет в твоей жизни. Неужели мы не можем оставить этот глупый инцидент в прошлом и снова стать…

– Хочешь, скажу, зачем ты все это затеял? – Франко обернулся к нему, на его лице застыло ледяное презрение. – Ты задолжал «Белой полосе» несколько миллионов. Ты боишься, потому что тебе нужен я, чтобы скрыть эту отвратительную правду. До тебя дошли слухи, что я хочу завязать с гонками, и это пугает тебя до смерти, потому что ты знаешь, что тогда всплывут все твои финансовые махинации, в которые ты нас втянул. И кстати, – ледяным тоном добавил он, – твои паршивые извинения запоздали на три с половиной года.

Высвободив руку, Франко отвернулся. Он не ожидал, что Марко заведет этот разговор, к тому же в квартире Франко ждали бумаги на развод, которые прислал ему адвокат Лекси.

Он вышел из шатра под лучи палящего солнца. Холодный гнев душил его, казалось, в жилах вместо крови струился жидкий азот. Он едва слышал, как болельщики поддерживали его своими возгласами. Алая пелена застилала его глаза, когда он представлял, как его лучший друг предается страсти с единственной женщиной, которую он когда-либо любил. Франко жил с этим без малого четыре года. Это изменило все в их коротком браке с Лекси, он даже стал подозревать, что ребенок, которого она ждала, не от него. Он озлобился настолько, что от человека, которым он был, ничего не осталось. Когда у Лекси случился выкидыш, его гнев затмил боль потери.

И, черт возьми, в одном Марко был прав: Лекси понятия не имела, почему он так изменился. Единственной каплей бальзама на его уязвленную гордость было то, что она так и не узнала, как ее предательство разбило его глупое сердце.

Марко снова возник у него за спиной и положил ему руку на плечо:

– Франко, дружище, ты должен меня выслушать.

– Не говори мне о прошлом, – резко ответил Франко и стряхнул руку Марко с плеча. – Сосредоточься на работе, или мне придется объявить «Белую полосу» банкротом, и тогда твои финансовые махинации выплывут на поверхность.

– Но ты же погубишь меня, – хрипло выдохнул Марко. – Репутация моей семьи будет уничтожена…

– Точно.

Марко побледнел, и Франко знал причину его страха. Фамилия Клементе была синонимом честности. Семейство Клементе возглавляло крупнейшие благотворительные фонды Италии, как и семья Толле. Их семьи дружили с тех пор, как Франко себя помнил, и только это служило причиной, почему он так сдержанно выразил свое негодование Марко. У них по-прежнему были деловые отношения, они часто встречались на благотворительных и общественных мероприятиях. Он позволил Марко отшутиться от слухов об охлаждении их дружбы, потому что это было менее болезненно, чем истина.