Мой дорогой Коул  - Тиджан

* * *

Моим дорогим читателям!

Вокруг шампанское, хрустальные люстры, красивые мужчины и женщины, а мне хотелось умереть.

Не всерьез, конечно, но меня действительно задвинули в угол – лицом к стене и спиной к вечеринке. И сделала это Сиа, исполнявшая на этом мероприятии в арт-галерее «Гала» обязанности организатора. Признаться, я даже не знала толком, что организуется и по какому случаю, а пришла только потому, что об этом попросила сама Сиа. Типичная пятничная тусовка в привычном для моей лучшей подруги стиле. Светская публика, люди богатые, известные и модные, собралась выпить, пообщаться, подать на благотворительность и, самое главное, посплетничать. Такие развлечения не в моем вкусе, вот почему, пребывая среди всех этих картин и звезд светской хроники, мне хотелось исчезнуть.

В Чикаго я приехала два года назад, а чувство такое, будто прожила здесь целую жизнь. Нас привлекла сюда работа для Лайама – место консультанта в Хэвен-Сентре, но через год он погиб, попав под колеса пьяного водителя по пути домой.

Даже сейчас воспоминание отозвалось холодной дрожью.

Уже в квартале от дома Лайам написал, что собирается зайти к цветочнику, торговавшему в нашем гастрономе. А мне в голову пришла гениальная идея: встретить его возле магазина и заодно прогулять Фрэнки. Потом мы бы вместе купили продукты, а наш пушистый любимчик подождал в машине. Глупо, конечно, но совместные покупки – мой любимый вид «свиданий». Лайаму это казалось нелепой причудой, и он всегда смеялся, но шел мне навстречу. И Фрэнки такие прогулки нравились. Он выходил из дома на улицу да и в машине чувствовал себя привольно. Мы жили в симпатичном районе, погода стояла не жаркая, и я решила, что малыш дождется нашего возвращения.

Когда мы с Фрэнки вышли из-за угла, машина Лайама стояла у перекрестка, ожидая сигнала светофора, чтобы повернуть к парковочной площадке.

Заметив нас с Фрэнки, Лайам улыбнулся, поднял руку и помахал. Я ответила тем же. «Красный» сменился «зеленым», Лайам тронулся с места, и я вдруг увидела, как слетела улыбка, как пальцы сжали руль, как кровь отхлынула от лица. Губы успели произнести «я люб…».

Мое сердце сжалось. Медленно и мучительно, дюйм за дюймом невидимая рука вырывала его из груди.

В следующий момент тяжелый грузовик врезался в машину моего мужа.

Я опустила голову и сжала ножку бокала с шампанским. В ушах до сих пор стоял хруст стекла, скрежет и лязг сминаемого металла. А потом автомобиль Лайама перевернулся.

Раз.

Два.

Он остановился только после третьего. Мой муж перевернулся три раза, прежде чем умереть.

Ужас… Та жуткая картина навсегда отпечаталась в моей памяти. Его кристально ясные голубые глаза, высокие скулы, лицо, которое – я всегда шутила, что оно и после пятидесяти будет манить женщин – никогда не выглядело таким испуганным. Все происходило словно при замедленной съемке. Его взгляд ушел к грузовику, потом вернулся ко мне. Залаял Фрэнки. Я замерла и не могла пошевелиться. Сердце почти остановилось.

Потом мне говорили, что я удержала Фрэнки, не позволила ему выбежать на дорогу, но в моей памяти ничего такого не осталось. Я запомнила только Лайама и его глаза в тот миг, когда он понял, что сейчас умрет.

В тот день у меня не стало будущего.

– Эддисон!

На то, чтобы приготовиться, у меня была одна секунда, и я смахнула выкатившуюся слезинку. Сиа, прошипев мое имя, бросилась ко мне и схватила за руку. Придвинувшись поближе, она повернулась так, чтобы, говоря со мной, наблюдать за своими друзьями позади нас.

– У меня для тебя самые лучшие новости! Серьезно, я сейчас лопну от радости, как двенадцатилетняя девчонка, потому что все просто замечательно. – Сиа умолкла, посмотрела пытливо мне в глаза и отстранилась на дюйм. – Подожди-ка. Что ты вообще здесь делаешь? – Она оглянулась через плечо. – Любуешься улицей? Красиво, да, но у тебя за спиной вечеринка.

Я сделала над собой усилие, чтобы не улыбнуться. Сиа не поняла бы. За окном лежал центр Чикаго. Из-за надвигавшейся пурги движение сошло к минимуму. Снег уже падал, накрывая крыши автомобилей, ложась на тротуары, пешеходов и дорожные знаки.

Изумительное, волшебное зрелище. Вот такое искусство мне по душе. Сиа предпочитала людей или, точнее, связи. Знакомясь с кем-то, она видела не только лица, но и богатство своих новых знакомых, видела их друзей, их потенциальные контакты. Я была ее противоположностью и замечала все, за исключением именно того, на что обращала внимание подруга. По крайней мере так было раньше, во времена Лайама, когда мое сердце всех принимало и всем радовалось.

Да, так было.

Но теперь я жила в другую эпоху, эпоху после Лайама.

Все вокруг выглядело унылым и тусклым. Серым. Черным. Белым.

Я вздохнула. Ну вот, сама себя загнала в депрессию.

Что там говорит Сиа? Моего ответа она ждать не стала и даже не остановилась.

– … местечко, и должна тебе сказать, тебе оно понравится. Шикарное, совершенно эксклюзивное. О том, что оно свободно, никто еще не знает, но я забила его для тебя. Веришь? Ну, похвали, скажи, какая я замечательная подруга. – Глаза ее блеснули. – Офигеть, какая замечательная. Ух…

– Хорошо, хорошо, поняла. – Я взяла ее руку, убрала со своего локтя, но не отпустила. Пританцовывая от возбуждения, она в ответ сжала мою ладонь. – А теперь еще раз и с самого начала. Что ты для меня добыла?

Сиа сунула мне в ладонь листок и, наклонившись, доверительно зашептала:

– Здесь номер телефона одного из самых эксклюзивных жилых зданий в городе. Это в трех кварталах отсюда. Третий этаж свободен.

– Что ты имеешь в виду? – Я развернула сложенный вдвое листок и обнаружила наспех написанный номер телефона.

– Тот серебряный дом, – подсказала Сиа.

– Серебряный… – Я посмотрела на нее, и в голове как будто щелкнуло: вот же о каком здании идет речь. Оно действительно находилось неподалеку от галереи и привлекало внимание броским серебристым покрытием. Сначала Сиа предположила, что здание готовят как бизнес-центр, но потом, когда выяснилось, что в нем разместятся апартаменты, оно открылось ей еще одной привлекательной гранью. В ней проснулся интерес, а когда такое происходит, Сиа становится детективом и проходит по каждому следу, какой только найдет. Однако в отношении серебряного дома никакой информации не подворачивалось. Объект окружала завеса секретности – кто владелец, кто жильцы? – и это лишь добавляло ему притягательности.

Об этом здании я слышала все два года с тех пор, как встретила Сиа. Мы с Лайамом познакомились с ней вскоре после переезда в Чикаго, и когда после его смерти моя жизнь рассыпалась в прах, из всех друзей со мной осталась она одна.