Лето 1969 - Элин Хильдебранд

* * *

Fortunate Son (1969) – Creedence Clearwater Revival

Both Sides, Now (1966) – Joni Mitchell

Born to Be Wild (1968) – Steppenwolf

Fly Me to the Moon (1954) – Frank Sinatra

Time of the Season (1968) – The Zombies

Magic Carpet Ride (1968) – Steppenwolf

Those Were the Days (1968) – Mary Hopkins

Suspicious Minds (1968) – Mark James

Young Girl (1968) – Gary Puckett & The Union Gap

Everyday People (1968) – Sly and the Family Stone

More Today Than Yesterday (1969) – Spiral Starecas

Piece of My Heart (1968) – Big Brother and the Holding Company

Everybody’s Talkin (1966) – Fred Neil

Mother’s Little Helper (1966) – Rolling Stones

Magic Carpet Ride (1968) – Steppenwolf (реприза)

Help! (1965) – The Beatles

White Rabbit (1967) – Jefferson Airplane

Summertime Blues (1958) – Eddie Cochran

I Heard It Through the Grapevine (1966) – Creedence Clearwater Revival

Summertime Blues (1958) – Eddie Cochran (реприза)

Nineteenth Nervous Breakdown (1965) – Rolling Stones

A Whiter Shade of Pale (1967) – Procol Harum

Whatever Lola Wants (1955) – Sarah Vaughan

Sunshine of Your Love (1967) – Cream

Can’t Find My Way Home (1969) – Blind Faith

Fly Me to the Moon (1954) – Frank Sinatra (реприза)

Ring of Fire (1963) – Johnny Cash

All Along the Watchtower (1967) – Jimi Hendrix

A Whiter Shade of Pale (1967) – Procol Harum (реприза)

Midnight Confessions (1968) – Lou Josie

For What It’s Worth (1966) – Buffalo Springfield

Get Back (1969) – The Beatles

Both Sides, Now (1966) – Joni Mitchell (реприза)

Someday We’ll Be Together (1969) – Diana Ross

Fortunate Son (1969) – Creedence Clearwater Revival (реприза)

https://www.mann-ivanov-ferber.ru/mif-leto-1969/

Эта книга посвящена трем людям, которые были рядом со мной ранним утром 17 июля 1969 года:

моей маме Салли Хильдебранд, у которой на четыре недели раньше срока начались роды;

моей бабушке по маме Рут Халинг, проехавшей все светофоры на красный свет, чтобы доставить маму в Бостонскую женскую больницу;

моему брату-близнецу Эрику Хильдебранду – так и вижу, как он повернулся ко мне и спросил: «Ну что, готова?»

[1]

Тигру пришла повестка. Первый порыв Кейт – выкинуть ненавистное письмо куда-нибудь подальше. Так поступила бы любая мать на ее месте, разве не так? Притвориться, будто почта затерялась, обеспечив Тигру еще несколько недель свободы, пока армия США созреет отправить следующее извещение. К тому времени эта богом проклятая война во Вьетнаме, может, и закончится. Никсон обещал завершить войну. Прямо сейчас в Париже идут мирные переговоры. Ле Зуан поддастся капиталистическим посулам, или Тхьеу прикончат, а его место займет кто-то поумнее. Честно говоря, Кейт плевать, если Вьетнам падет жертвой коммунистов. Лишь бы сын остался цел.

Тигр возвращается домой после смены в школе вождения, и Кейт роняет:

– Там тебе письмо пришло, на кухонном столе.

Письмо Тигра совершенно не интересует. Он насвистывает, на нем полиэстерная форменная рубашка школы вождения «Уолден Понд», на кармане вышито его имя: Ричард. В письме к нему также обращаются по этому имени – послание адресовано Ричарду Фоли, – хотя все зовут его просто Тигром.

Тигр болтает:

– Ма, я сегодня учил такую красотку. Ее зовут Мэджи [2] – и это имя, а не фамилия, скажи, отпад? Ей тоже девятнадцать, учится на стоматолога-гигиениста. Я ей поулыбался во все тридцать два, а потом пригласил на ужин, и она согласилась. Она тебе понравится, вот увидишь.

Кейт возится у раковины, так и сяк устраивает в вазу нарциссы. А сама закрывает глаза и думает: «Больше никогда в жизни он не будет таким легкомысленным».

Конечно же, в следующую секунду Тигр восклицает:

– Ох, черт, ох ты ж… Ма? – Он откашливается.

Кейт оборачивается, отгораживаясь охапкой нарциссов, будто крестом от вампира. На лице Тигра написан шок, и восторг, и ужас.

– Меня призывают, – выпаливает он. – Двадцать первого апреля я должен прибыть в призывной пункт в Южном Бостоне.

Двадцать первого апреля – день рождения Кейт. Ей исполнится сорок восемь. За сорок восемь лет жизни она дважды выходила замуж и родила четверых детей, трех дочек и сына. Кейт ни за что не признается, что любит сына больше всех: может обронить, мол, питает к нему особые чувства. Это яростная, всепоглощающая любовь, которую каждая мать испытывает к своему чаду, но со щепоткой потворства. Ее красивый сын так похож на своего отца, но он добрый. И славный.

Кейт открывает кошелек и кладет на стол перед Тигром двадцать долларов.

– Это тебе на свидание. Сходите в хорошее место.

Двадцать первого апреля Кейт везет Тигра из Бруклина в Южный Бостон. Дэвид предлагал сесть за руль, но Кейт решила все сделать сама.

– Он мой сын, – роняет она, и лицо Дэвида на мгновение искажается болью и изумлением.

Они никогда не употребляют подобных выражений – «ее» дети, подразумевая «не его», – и Кейт тут же бранит себя, но в то же время у нее мелькает мысль, дескать, если Дэвид хочет узнать, что такое настоящая боль, пусть поставит себя на ее место. На подъездной дорожке к дому Тигр прощается с Дэвидом и тремя сестрами. Кейт приказала девочкам не плакать.