Стремнина - Галина Шкавронская

Автор выражает искреннюю благодарность

за помощь в литературном редактировании

её произведения коллеге по поэтическому цеху

петербургскому филологу, редактору и поэту

Вадиму Михайловичу Цимбалову.

Стремнина жизни нашей… Удержаться

в ней только лишь могучим по плечу!

Да, яростна она! И бесшабашна!

Грешна, порою неизбывно страстна…

Мой Ангел, ты верни её! Мне страшно!

И я тебя за то… озолочу! [1]

Свежее, напоённое ароматами цветов, июньское утро. Его тишину нарушает лишь звук метлы дворника, тихий и методичный: шарк-шарк-шарк… Диссонансом птичьему гомону он врывается в открытое окно и навязчиво лезет в уши. Но сон уходить не хочет. Яна поворачивается на другой бок.

Такой приятный сон! Хочется досмотреть его до конца. Красивый и ласково улыбающийся Ренат говорит ей что-то о своей любви и держит её руку в своих тёплых ладонях…

Но вот ворвавшийся в окно солнечный луч ослепительной кистью мазнул девушку прямо по векам. Сна как не бывало. Прервался на самом интересном месте! Яна неохотно открыла глаза. Будильник показывал половину седьмого. Ох, как ещё рано!..

Она тут же вспомнила про выпускной вечер. Трудно поверить, что всё уже позади — экзамены, школьная суета, уроки, учителя… Им, конечно, спасибо большое за науку, но как всё же достали они своими требованиями, «принципиальным подходом к знаниям»! Наконец-то, можно забыть об этом, оставив в памяти только лучшие минутки школьной поры. Всё-всё закончилось! Какое счастье! Здравствуй, утро, ты прекрасно!..

Яна подбежала к открытому окну. Свежий ветерок ласково овеял её щёки. В голубоватой, быстро тающей на солнце дымке проступали, упираясь в небо, величественные горы. Кажется, что до них рукой подать. Полететь бы птицей к их заснеженным вершинам, оповещая весь мир радостным криком: я — взрослая, я — взрос-ла-я!..

Она окинула взглядом спальню. На спинке кресла лежало отглаженное с вечера новенькое платье, тут же под стать торжественному наряду стояли еще не ношенные лаковые лодочки.

Яна посмотрела в зеркало. Из его глубины ей улыбалась белокожая, русоволосая, еще не тронутая загаром девушка с широко распахнутыми серыми глазами. Да-а, взрослости у этой барышни ещё маловато! А ведь ей скоро семнадцать. Чуть-чуть осталось до дня рождения. Семнадцать лет! Сколько раз Яна пыталась представить себе, какой она будет на пороге совершеннолетия. И хотя до него ещё целый год, сколько уже сейчас возможностей открывается перед ней!

Вот только бы Ренат… Неужели выпускным вечером у них всё закончится? Нет, это просто невозможно! Как она будет жить дальше, не видя каждый день его чёрных ласковых глаз?..

В последнее время их отношения оставляли желать лучшего. И кто в этом виноват? Сама же и виновата, корила себя Яна. Сама!.. Зачем, спрашивается, отшила его? Думала, что он будет бегать за ней, добиваться её внимания. Однако не тут-то было! Гордый парень, он взял да и… «отшился»! Даже разбираться в причине её поведения не стал. А она-то решила, что он станет переживать и оттого только крепче полюбит её.

Только вышло иначе — Ренат бросился ухаживать за другими девочками в их классе. Те, ясное дело, расцвели. Им оказал внимание первый парень в школе: красивый, высокий, широкоплечий и, к тому же, всегда при деньгах. А, значит, можно поклянчить: «Ренатик, купи мороженое! Купи то, купи сё!..» А он — джентльмен ведь! — со снисходительным видом удовлетворяет запросы юных дам. А они, дурочки, не понимают, что напоминают мух, кружащихся вокруг вазы с вареньем. Ну и флаг им в руки!.. У каждого, как говорит её мама, есть свои жизненные ценности. Но… Яна вновь критически осмотрела себя в зеркале. Любит-то Ренат, всё же, её, Яну! Да, её! И только её! Она чуть не топнула ножкой, и улыбнулась своему неосознанному движению. Пусть в некотором отдалении, но она постоянно чувствует его внимание. Ловит на себе эти его долгие взгляды на уроках, на переменах! Каждый вечер кто-то звонит ей по домашнему телефону и сопит в трубку. Кто-то?.. Да кто же, кроме него! Давно нужно было попросить папу купить аппарат с определителем номера. Вот тогда бы она сразу вывела Рената на чистую воду… Он, её милый мальчик, тоже, конечно, понимает, что сегодня заканчивается одна и начинается другая страница их жизни. Что не будет больше ни уроков, ни перемен, что он может больше никогда… не увидеть её. Если только… Да всё он, Ренат, распрекрасно понимает! Наверняка, когда объявят танцы, он подойдёт к ней, галантно обнимет за талию… Они помирятся и весь вечер будут танцевать и говорить, танцевать и говорить!.. А с рассветом, взявшись за руки, отправятся бродить по городу.

Ох, скорей бы вечер! «Мне бы нужно сегодня воздержаться от пищи, — вдруг подумала Яна, — чтобы к школьному балу быть стройной, как тростиночка!».

Она была уверена, что через несколько часов произойдёт что-то необычное, волшебное…

И вот долгожданный вечер наступил. Нарядные выпускники подтягивались к входу в красивое недавно построенное здание ТЮЗа. Сегодня на весь вечер оно было арендовано их родителями. Мальчики в отглаженных костюмах и галстуках, казалось, сразу повзрослели лет на пять, а девочки в светлых платьях разных цветов и оттенков напоминали юных фей. Они и вели себя, соответственно своим нарядам и причёскам. Исчезла привычная угловатость движений, лица сияли счастливыми улыбками. Их родители были не менее взволнованы предстоящим торжеством.

Наконец все двинулись в зрительный зал, где под звуки духового оркестра началась церемония выдачи выпускникам аттестатов зрелости. Вот в очередной раз прозвучал туш — и на красиво убранную сцену поднялся вчерашний школьник. Зал горячо аплодирует парню, дружно напутствуя его во взрослую жизнь. «Петренко Яна» — прозвучало приглашение, и теперь уже она, получив аттестат, счастливо улыбаясь, машет восторженно драгоценным документом сидящим в зале. И весь зал отвечает ей лесом поднятых раскачивающихся рук.

И ребята, и их родители были полны в этот вечер радужных надежд, верилось, что всё у молодых людей сложится наилучшим образом. Казалось, даже сам воздух просторного зала был напоён счастьем.

После торжественной части все собрались за щедро накрытым столом, на котором — невиданное дело! — впервые стояли бутылки с шампанским. Правда, их было немного, но, как говорится, важен сам факт… Юноши, став вдруг по-мужски галантными, разливали пенистый напиток в фужеры, ухаживая за своими «дамами». Все были слегка взволнованы, обменивались улыбками и смущёнными взглядами. Родители сидели поодаль за накрытыми специально для них столами. Уже прозвучали первые тосты.

Яна, у которой с утра не было и маковой росинки во рту, переволновавшаяся и возбуждённая, и сейчас не хотела есть, только пить… Её мучила жажда, которую, кроме естественных причин, вызвала жара, внезапно нахлынувшая на город в последние дни июня. Поэтому, когда все подняли фужеры с шампанским и, чокаясь, закричали «ура», она с огромным наслаждением залпом выпила бокал холодного щекочущего в горле игристого напитка.