Любовь, пираты и... - Эдуард Тополь

Дочь капитана

Автор благодарит главного редактора сайта «Морской бюллетень» Михаила Войтенко, капитанов дальнего плавания Вячеслава Осташкова («Hercules») и Виктора Никольского («Faina»), старшего механика Леонида Мицкевича («Hansa Stavanger») и Вадима Вилкова, морского инженера-электромеханика, а также всех остальных, кто помогал и консультировал его в работе над этим романом

«Я взглянул на полати и увидел черную бороду и два сверкающие глаза».

А.С. Пушкин. «Капитанская дочка»

Голос был родным, но пугающе тревожным:

– Самолет Евросоюза! Фрегат Евросоюза! Вас вызывает «Антей»! Вас вызывает «Антей»! Прием!

А на экране редакторского компьютера нос морского корабля вздымался на встречной волне, а затем нырял с нее так, что вода свинцово обрушивалась на палубу и пенными ручьями стекала за борт. И поверх этого голос отца продолжал по-английски:

– Coalition Aircraft! Coalition Warship! Вас вызывает «Антей»! Вас вызывает «Антей»!..

Ольга сжала руками подлокотники кресла. Господи, что с ним? Авария? Крушение?

– «Anthey»! «Антей»! – наконец откликнулся другой голос. – Это вертолет Евросоюза! Вертолет Евросоюза на 16-м канале! Прием!

И снова голос отца поверх носа корабля, падающего в тяжелую темную волну:

– Вертолет Евросоюза! Я капитан «Антея»! Три скоростных катера приближаются к нашему судну! Повторяю…

– «Anthey»! «Антей»! – отвечал вертолетчик. – Сообщите ваши координаты! Прием!

– Вертолет Евросоюза! Наши координаты 12"52" северной широты и 045"32" восточной долготы! Прием!

Ольга похолодела от догадки. 12 северной и 045 восточной – это же Индийский океан, это…

– «Anthey»! «Антей»! – кричал тем временем вертолетчик. – Плохо вас слышу! Перейдите на канал 72. Прием!

И тут же отец:

– Вертолет Евросоюза! Я на 72-м канале! Три скоростных катера приближаются к нам! На каждом по пять человек! Прием!

– «Антей»! Видите ли вы у этих людей оружие или пиратское снаряжение типа «кошек»? Прием.

«Боже мой! – взмолилась Ольга. – Пираты! Значит, это Сомали, Аденский залив…»

А отец сообщал по радио:

– Вертолет Евросоюза! Оружия не вижу, но они уже от нас на расстоянии одного кабельтова! Прием!

– «Антей»! – сказал вертолетчик. – Советуем вам маневрировать! Советуем маневрировать! Прием!

– Вертолет Евросоюза! У меня максимальная скорость четырнадцать узлов, а у них двадцать пять! И они заходят с кормы! Блин, у них «калашниковы»!!! Прием!

– «Антей»! Мы передаем ваши координаты на фрегат Евросоюза! Маневрируйте! Мы находимся от вас в двадцати минутах! Маневрируйте! Прием!

И тут же – взрыв и грохот гранатомета. И голос отца:

– Вертолет Евросоюза! Они стреляют! Мы под огнем!

– «Антей»! Увеличьте скорость! Маневрируйте! Мы летим к вам, мы в двадцати минутах! Прием!

Ё-моё! Какой, к чертям, «маневрируйте», когда в эфире уже автоматные очереди, звон разбитых иллюминаторов и голос отца:

– Вертолет Евросоюза! Мы под огнем! Мы под сильным огнем! Спешите! Мы под огнем! Прием!

А этот вертолетчик все талдычит по-английски:

– «Антей»! «Антей»! Мы летим! Мы в семнадцати минутах! Отвечайте! «Антей»! Отвечайте! Отвечайте! Отвечайте! «Антей»!..

Но ответа уже не было. Хотя все, кто собрался в кабинете главного редактора службы теленовостей, сгрудились вокруг его монитора, словно пытались вытянуть из экрана еще хоть слово.

А Ольга уже не сдерживала беззвучных слез.

Главный нажал на «стоп», и кадр замер.

– Это последняя радиозапись, – сказал он. – Час назад ее выложил в Интернете Брюссельский штаб Евросоюза. И все, больше с «Антеем» нет связи.

Ольга зажала ладонью рот.

– Это мой папа… Отец…

Стоя в одном из фибергласовых катеров (каждый снабжен двумя моторами «Ямаха»), пираты, черные, как армейский сапог, что называется «от пуза» палили из автоматов по «Антею» буквально в упор, с расстояния двадцати метров. А один из них – Лысый – вскинул на плечо гранатомет, и граната с визгом ушла в левую сторону палубной надстройки, пробила ее d-deck, то есть стенку на уровне третьего этажа.

А справа из такого же фибергласового катера палили по «Антею» еще несколько пиратов, и один из них – Толстый – из гранатомета. Его граната пробила правую сторону палубной надстройки – с-deck на уровне четвертого этажа.

Но это был лишь отвлекающий маневр, прикрывающий высадку на судно «главных сил» – главаря пиратов Махмуда и еще троих. Поскольку за кормой любого судна всегда, даже при самом быстром ходе, образуется тихая вода, катер Махмуда вплотную подошел к корме «Антея», пираты по-альпинистски точно бросили свои якорные «кошки», с обезьяньей ловкостью забрались по ним на судно и секунды спустя уже бежали по палубе, паля из автоматов по иллюминаторам ходовой рубки.

Резкий крен судна на левый борт снес их к леерному ограждению, а волна, хлестнувшая на палубу, сбила с ног и едва не сбросила за борт.

Однако следом за ними по веревочным лестницам уже взбирались на «Антей» еще пятеро. Все разного возраста, одеты кто во что, как шпана на пляже, но у всех «АК-47» китайского производства и по несколько автоматных рожков. Едва взобравшись на корму, они тут же помчались к палубной надстройке, на ходу стреляя по ходовой рубке.

И хотя разбиты были уже все иллюминаторы, хотя осколки стекла и щепа разбитых переборок засыпали пол, а пули продолжали свистеть в рубке и крошить ее стены, капитан Казин, пригнувшись у рулевой колонки, продолжал заваливать судно с одного бока на другой в последних попытках сбросить пиратов. И кричал то старпому: «Давай сигнал бедствия! Шли „Дистрас“ и „Мэйдэй“!», то в микрофон громкой судовой связи: «Внимание экипажу! Аварийная тревога! Нападение на судно! Всему экипажу немедленно укрыться в машинном отделении!» И еще успевал жать на кнопку сигнала громкого боя, который оглашал все судно пронзительными звонками тревоги.

Сидя на корточках у аварийного УКВ и спутникового передатчика, старший помощник капитана и сам, без приказа шефа пытался передать в эфир их координаты и сигналы бедствия, но вокруг все так ужасающе гремело, свистело, брызгало осколками битого стекла, что руки старпома дрожали и качка сбивала с ног. А капитан продолжал кричать:

– Ну что ты трясешься, ё-моё?!

Тем временем пираты, продолжая стрелять, уже взбегали к рубке по боковым трапам. Хотя отнюдь не так стремительно, как им хотелось, поскольку рубка находилась на высоте пятого этажа, а капитан продолжал резко переваливать судно с боку на бок – так, что кто-то из пиратов, не удержавшись, просто свалился с трапа на мокрую палубу.