Голограмма для короля - Дейв Эггерс

Дэниэлу Максуини, Рону Хэдли и Полу Вайде,

величайшим

Не каждый день мы бываем нужны. [1]

Сэмюэл Беккет

Алан Клей проснулся в Джидде. 30 мая 2010 года. Летел в Саудовскую Аравию двое суток.

В Найроби познакомился с одной женщиной. Сидели рядом, ждали посадки. Высокая, пышнотелая, в ушах капельки золота. Румяная, мелодичный голос. Понравилась Алану — обычно люди, каждодневные его знакомые, ему нравились меньше. Сказала, что живет на севере штата Нью-Йорк. А он под Бостоном — практически рукой подать.

Хватило бы храбрости, он бы придумал, как продолжить знакомство. Но нет, он сел в самолет, полетел в Эр-Рияд, оттуда в Джидду. В аэропорту его встретили и отвезли в «Хилтон».

Щелчок замка — и в 1.12 Алан вошел в номер. Быстренько подготовился ко сну. Поспать не помешало бы. В семь отправляться, ехать час, к восьми — в Экономический город короля Абдаллы. Там с командой установить систему голографических телеконференций и ждать презентации перед королем. Абдалла, если ему понравится, все ИТ города отдаст на откуп «Надежне», а комиссия, обещанная Алану, — крупное шестизначное число — исправит все, что его терзает.

В общем, к утру надо отдохнуть. Быть готовым. А он четыре часа уснуть не мог.

Думал о дочери Кит — в колледже учится, в прекрасном колледже, и притом дорогом. Алану нечем оплатить осенний семестр. А оплатить он не может, потому что в жизни своей принимал неверные решения. Неудачно планировал. Недоставало храбрости, а без храбрости было никуда.

Его решения были недальновидны.

И чужие решения были недальновидны.

Безрассудные были решения, хитроумные.

Но он тогда не знал, что его решения недальновидны, безрассудны и хитроумны. Он сотоварищи не подозревали, до чего в итоге докатятся все они, — до чего докатится Алан: почти банкрот, почти безработный, владелец, он же единственный сотрудник консалтинговой фирмы с домашним офисом.

С матерью Кит он развелся. Дольше живут по отдельности, чем были вместе. Руби — смертоносный геморрой, жила теперь в Калифорнии, деньгами Кит не помогала. Колледж — твоя забота, сказала она Алану. Уж будь мужчиной, прибавила она.

А осенью Кит в колледж не пойдет. Алан выставил дом на продажу, но дом пока не ушел. Других вариантов нет. Алан многим задолжал — в том числе $ 18 тысяч двум велоконструкторам за прототип нового велосипеда, который Алан думал выпускать в Бостоне. За что был обозван идиотом. Он должен Джиму Вону, который ссудил ему $ 45 тысяч — на сырье, на первый и последний месяц аренды склада. Еще штук 65 он должен полудюжине друзей и несостоявшихся партнеров.

В общем, он банкрот. А когда сообразил, что не сможет оплатить колледж, поздно было искать другие источники. И переводиться поздно.

Здоровая девица пропускает семестр в колледже — это трагедия? Нет, не трагедия. Долгая и мучительная мировая история даже не заметит, что умная и способная девица пропустила семестр. Кит переживет. Не трагедия. Отнюдь не трагедия.

С Чарли Фэллоном, говорили, случилась трагедия. Чарли Фэллон до смерти замерз в озере неподалеку от Аланова дома. В озере у Алана за забором.

Не в силах уснуть в номере «Джидды-Хилтона», Алан думал о Чарли Фэллоне. Алан видел, как Чарли вошел в озеро. Алан как раз уезжал в карьер. Непонятно, зачем Чарли Фэллону в сентябре лезть в мерцающую озерную черноту, но, в общем, ничего тут такого нет.

Чарли Фэллон слал Алану книжные страницы. Это длилось два года. Чарли довольно поздно открыл для себя трансценденталистов — словно давно потерянных братьев отыскал. Брукфарм [2]неподалеку — Чарли считал, это что-то значит. Изучал своих бостонских предков, надеялся на родство — ничего не нашел. Но все равно слал Алану страницы — отдельные фрагменты выделял маркером.

Машинерия незаурядного ума, считал Алан. Кончай слать мне эту макулатуру, говорил он Чарли. Тот ухмылялся и продолжал.

Увидев, как Чарли в субботний полдень заходит в озеро, Алан решил, что перед ним логическое развитие новообретенной любви к природе. Когда Алан проезжал, Чарли стоял в воде по щиколотку.

Когда проснулся в «Джидде-Хилтоне», уже опоздал. На часах 8.15. Уснул только в начале шестого.

В Экономическом городе короля Абдаллы его ждали к восьми. Дорога — минимум час. Пока душ, пока одеться, пока доехать — десять утра. В первый же день командировки он на два часа опоздает. Вот дурак. И дуреет с каждым годом.

Звякнул Кейли на мобильный. Она ответила — голос сиплый. В иной жизни, на другом повороте колеса, где он моложе, она старше и обоим достало бы глупости, они бы с Кейли отжигали.

— Алан! Привет. Тут красота. Ну или не красота. А вас нету.

Он объяснил. Врать не стал. Уже не хватало сил, не хватало выдумки на вранье.

— Ну, не переживайте, — сказала она и хихикнула — этот голос намекал на возможность, славил существование фантастической жизни, полной неустанной чувственности, — мы только начали. Но вы уж добирайтесь сами. Кто-нибудь знает, как тут машину найти?

Это она, похоже, заорала коллегам. Судя по звуку, там какая-то пещера. Алан вообразил темную пустую нору — три молодых человека со свечами ждут, когда Алан принесет фонарь.

— Он не может взять в прокате, — сказала она им. Потом ему: — Взять в прокате можете?

— Разберусь, — сказал он.

Позвонил вниз:

— Здравствуйте. Это Алан Клей. А вас как зовут?

Он всегда спрашивал. Еще Джо Триволи в «Фуллер Браш» [3]приучил. Спрашивай имена, повторяй имена. Ты запоминаешь людей, они запоминают тебя.