Прикосновение к любви - Джонатан Коу

Замечание от автора

Мне хотелось бы поблагодарить Мишель О'Лири за возможность написать роман об адвокате, а также Пипа Лэтти — за то, что познакомил меня с романом Симоны Вайль, который оказал большое влияние на эту книгу.

Рукопись на различных этапах готовности читали мои друзья, и мнение их оказалось весьма полезным; но два человека были особенно щедры в похвале и критике. Вот их имена — Нуала Марри (первая половина книги) и Ральф Пайт (вторая половина). Большое им спасибо, а также, чуть не забыл, спасибо Анне Хейкрафт, чьи советы были прозорливыми и ценными.

Я также благодарен Эмме Кроферд, в чьем переводе читал роман «Бремя и благодать» Симоны Вайль.

Четверг, 17 апреля 1986 г.

— Дорогая, не говори глупостей, конечно, никакой ядерной войны не будет.

…

— Я как раз подъезжаю к развязке 21. Через двадцать минут должен быть в Ковентри. Мне надо заскочить в университет.

…

— Да не слушай ты его. Он ничего не понимает. Этим миром управляют душевно здоровые и разумные люди, такие, как мы с тобой.

…

— Я тоже по тебе скучаю. Поцелуй за меня Питера. И скажи ему, что я…

…

— Что? Нет, какой-то маньяк меня подрезал. Некоторые несутся под девяносто миль в час. Не понимаю, почему полиция их не хватает.

…

— Не знаю, успею ли заскочить к нему. Вряд ли, если я хочу сегодня добраться до дома.

…

— Да и вообще, что я ему скажу? Я его столько лет не видел. Даже забыл, как он выглядит.

…

— Нет, я не понимаю, почему мы должны разрешить ему пожить в нашем загородном домике. Мы купили его для себя, а не чтобы селить в нем чужих.

…

— Что значит — у него был странный голос?

…

— Дорогая, он ничего не понимает. И ты тоже. Ливия, Сирия, Америка, Россия — положение очень запутанное. Если ты в самом деле думаешь, что мир готов ввергнуться в войну, то… ну, тогда я конечно приеду домой.

…

— Ладно, давай адрес.

…

— Да, заскочу вечером после университета. Это значит, что домой я раньше десяти не попаду. А может быть, и позже. Нет, я сам найду, у меня есть с собой карта.

…

— Только не паникуй. Не смотри новости, если они тебя расстраивают.

…

— Я сам скажу ему по поводу домика. Сомневаюсь, что с ним что-то не так. Возможно, он перетрудился. Знаешь, как бывает со студентами — неделями ничего не делают, а затем не ложатся спать до рассвета.

…

— Не волнуйся. Я все сделаю.

…

— Ты тоже.

…

— Целую, целую.

* * *

Тед съехал с развязки 21 и повернул на шоссе М69. Он давно пришел к выводу, что самое главное — это поддерживать с клиентами добрые отношения. Он почти не рассчитывал на то, что университет сделает еще одну покупку, но после разговора с доктором Фаулером прошло несколько недель, и ему хотелось проверить эффективность новой системы. Убедившись, что средняя полоса пуста, он позволил себе скосить взгляд на пассажирское сиденье, на папку, в которой лежали личные сведения о клиентах. Левой рукой он принялся листать страницы, пока не добрался до буквы «Ф». Фаулер, доктор, Стивен. Женат, двое детей: Пол и Никола. 24 марта Никола ходила к зубному врачу. Два удаленных зуба. Теперь есть с чего начать разговор. («Стив! Рад снова вас видеть. Решил вот заскочить. Да так, оказался поблизости. Как жена и дети? Надеюсь, зубы у малышки Никки больше не болят? Хорошо. Рад слышать…»)

В студгородок он приехал незадолго до пяти, но доктор Фаулер уже ушел домой. Записка на двери его кабинета извещала, что желающие получить консультацию могут застать его завтра утром.

На автостоянку Тед возвращался кружным путем, с удивлением ловя себя на том, что наслаждается вечерним солнцем и непривычным ощущением, возникшим от того, что вокруг молодые люди. Подойдя к машине, он не стал залезать внутрь, а устроился на капоте и огляделся. К встрече с доктором Фаулером он готовился с той самой целеустремленностью, что позволила ему недавно второй раз подряд получить самое желанное в фирме звание «Торговец года», так что только теперь он смог всерьез задуматься о телефонном звонке Кэтрин. Ничего приятного звонок не сулил. У Теда не было никакого желания вновь встречаться с Робином, иначе он давно бы уже навестил его — в один из своих предыдущих приездов в университет. Меньше всего ему хотелось взваливать на себя заботы о Робине — а такое вполне вероятно, если Кэтрин права и у того и впрямь серьезные проблемы.

Хотя, с другой стороны, она ведь всегда преувеличивает.

Теду не улыбалось ввязываться в это дело безоружным, он сознавал, что отчасти его беспокойство объясняется недостатком информации. Встретиться с Робином сейчас, после четырех лет, о которых он ничего не знает, — это все равно что встретиться с незнакомцем.

Тед еще какое-то время размышлял, затем достал папку и открыл ее на букве «Г». Страницы мягко шелестели на ветру. Вскоре он записал о своем старом друге все, что знал.

Грант, Робин.

В 1981 г. окончил Кембридж. В последний раз видел его на свадьбе в 1982 г.

Посылал ему открытки на Рождество и письма с новостями о нашей семье. (NB: он поэтому знает о домике?)

Семья: мать, отец, одна сестра. В настоящее время работает над диссертацией — уже 4 (?) года.

Утверждают, что голос у него звучит «странно» и «удрученно».

Сказал, что ему нужен отдых.

Острая реакция на события последних двух дней: говорит, что не следовало посылать в Ливию бомбардировщики.

Тед отложил ручку, нахмурился и почувствовал себя совсем уж скверно. За четыре года человек может сильно измениться. Он надеялся, что Робин не ударился в политику.

Въезжая в юго-западные пригороды Ковентри, Тед остановился, чтобы изучить карту в атласе, и обнаружил, что нужной страницы нет. Книжица распадалась на части, и он уже больше месяца собирался ее заменить, так что винить следовало только себя. Разумнее всего было бы расспросить какого-нибудь прохожего. Но Тед предпочел наугад петлять по переулкам, разглядывать дома и слушать чириканье птиц, мешавшееся с музыкой из радиоприемника, послушного его опытной руке. Все, что угодно, только бы отдалить встречу.