Ангелы приходят всегда - инок Всеволод (Филипьев)

О несчастных и счастливых, о добре и зле,

о лютой ненависти и святой любви,

что творится, что творилось на твоей земле –

всё в этой музыке, ты только улови.

«Ангелы приходят всегда».

Радость моя, сохрани мою тень

и позволь мне остаться в живых.

Радость моя, я спокоен,

я знаю предателей в лица.

Происшествие, случившееся в самом начале августа 2006 года в центре Москвы, не оставило очевидцев равнодушными.

Стояла полуденная жара. Центр города бурлил потоками людей и машин.

Из здания метро «Белорусская» вышла одетая в черный апостольник и подрясник инокиня. Прохожие провожали ее взглядом не только потому, что монахиня в городской толпе – явление редкое, но и потому, что грациозность и особенная красота девушки впечатляли. Перебежав небольшую улицу на красный свет прямо перед засигналившим автомобилем, инокиня свернула в переулок. Здесь-то и произошло нечто необычное даже для видавших виды горожан.

Инокиню нагнала машина «Скорой помощи» и, поравнявшись с ней, с визгом затормозила. Из машины выскочил врач. Он перегородил путь инокине, умоляя оказать помощь умирающему в салоне машины человеку. Инокиня согласилась, хотя пыталась возражать, что умирающему нужен священник, а не монахиня.

После того, как инокиня и врач скрылись в салоне «Скорой», оттуда донесся женский крик, а затем инокиня в сбитом набок апостольнике, с испуганным лицом выпрыгнула на тротуар. Следом за ней выскочили санитар и врач. Догнав девушку, они заломили ей руки и грубо втиснули обратно в машину. На крик инокини подоспел военный, а за ним несколько любопытных прохожих. Врач деловым тоном объяснил, что девушка психически больна – одевается в монашеское, а потом вытворяет разные непотребства, поэтому по просьбе родственников должна пройти стационарное лечение в психбольнице.

Изумление столпившихся людей не уменьшилось, но вопросов больше никто не задавал. «Скорая» с включенной сиреной двинулась по улицам города, с трудом пробиваясь через автомобильные пробки.

* * *

В нескольких кварталах от места, где случилось это происшествие, в одной из квартир дома №28 по Тверской улице, на кухне хлопотали две женщины, которых можно было принять за мать и дочь.

– Ангелиночка, – обратилась старшая к младшей, – порежь редиску, пожалуйста. Она в холодильнике. И квас доставай. Сделаем окрошку. Вот-вот Неонилла придет. А в такую жару окрошка – в самый раз. Неонилла её любит.

Здравствуй, мама,

плохие новости,

герой погибнет

в начале повести.

И мне оставит

свои сомнения,

я напишу о нём

стихотворение.

Начало августа 2006 года выдалось в Нью-Йорке знойным. Каменные жерла улиц раскалялись до того, что асфальт под подошвами становился податливо-мягким. Спастись от жары можно было только в домах и автомобилях с кондиционерами.

Агния, сдерживая скоростной «Мустанг», двигалась по Колумбас Авеню, стараясь не проскочить нужный поворот. Поравнявшись с Вест 70-й Стрит, девушка свернула налево, в сторону Центрального парка. Она была впервые в этом месте.

На вид Агнии можно было дать лет двадцать пять. Водопад красно-рыжих сильно вьющихся волос, исполненные гармонии черты лица, словно у ангелов на картинах прерафаэлитов, бледная кожа с чуть заметными наивными веснушками на лице и руках создавали притягивающий и тревожащий образ.

Особую деталь в этот портрет вносили широкие темные очки, с которыми Агния никогда не расставалась. Очки в красивой оправе исполняли единственную роль – скрывали небольшую, но довольно уродливую язву, рассекавшую правую бровь. Вокруг язвы остались следы пластической операции, которая, однако, так и не смогла полностью устранить уродства. Без очков Агнию обычно никто из окружающих не видел, поэтому даже близкие знакомые затруднились бы ответить, какого цвета у девушки глаза.

Агния нашла нужный дом, но возле него не было места для стоянки. Пришлось проехать почти до конца улицы, чтобы припарковаться. С двух сторон возвышались престижные особняки и многоквартирные дома. Место оказалось тенистым и спокойным, что было особенно приятно после манхэттенской горячки.

Она пешком вернулась к трехэтажному особняку из серого камня, в викторианском стиле. Парадный подъезд особняка выдавался вперед. К нему вели ступени широкой мраморной лестницы с массивным портиком. Агния подошла к полукруглой деревянной двери и попробовала повернуть блестящую ручку в виде какой-то мифической головы, но дверь оказалась запертой.

Рядом с дверью висел ворсистый шнур на старинный манер. Девушка потянула за шнур. Внутри послышался звон колокольчика. Дверь отворилась, но за ней никого не оказалось. Агния вошла, дверь автоматически затворилась.

В прихожей было пусто. Обдало приятной прохладой. Агния не успела толком оглядеться, как услышала обращение на английском языке, встречавшее сегодня всех посетителей особняка:

– Приветствую вас. Общая аудиенция скоро начнется, о чем будет сообщено дополнительно. Пожалуйста, чувствуйте себя свободно. Если желаете, знакомьтесь с другими гостями и осматривайте дом, но, пожалуйста, не поднимайтесь выше второго этажа. Кофе и угощение – в гостиной. Приятного времяпрепровождения. Спасибо.

Послушавшись «голоса», Агния начала осматривать дом. Во время осмотра она встретила несколько человек, так же, как и она, бродивших по дому в ожидании аудиенции. Девушка приветствовала их, но дальнейшего общения избегала, ее внимание полностью поглотил удивительный дом. Просторное здание особняка вмещало множество комнат. Чего здесь только не было.

Бесконечное множество больших и маленьких коллекционных кукол со всего мира; чучела и шкуры животных; разнообразнейшие музыкальные инструменты – от клавесина до зурны; живые птицы в клетках; множество искусственных и натуральных цветов, среди коих встречались неизвестные и диковинные; огнестрельное и холодное антикварное оружие; статуи и статуэтки греко-римских, восточных и африканских богов и богинь; бюсты Сократа, Моцарта, Вашингтона, Ленина и других исторических личностей; театральные маски, начиная с классических Пьеро и Арлекина и заканчивая масками театра кабуки; метровые китайские вазы и дорогие инкрустированные перламутром ширмы; картины мистического содержания, среди которых Агния узнала одну, кисти Рериха, – все это слагалось в невероятный лабиринт.