Раздели мою печаль - Светлана Талан

* * *

В 1948 году Генеральной Ассамблеей ООН была принята Всеобщая декларация прав человека, которая является международным правовым актом, провозглашающим права и свободу человека. Каждый человек имеет право на жизнь без насилия.

В 1959 году ООН приняла Декларацию прав ребенка, объявив, что ребенку принадлежат все права, указанные в Декларации прав человека.

По данным статистики Всемирной организации здравоохранения за 2013 год в мире до 76 % жителей в течение жизни подвергаются физическому или сексуальному насилию, а 102 государства мира по-прежнему не имеют специального правового положения, направленного на защиту от домашнего насилия.

В мире ежегодно 40 миллионов детей подвергаются жестокому обращению.

По данным ЮНИСЕФ каждые 5 минут в мире убивают ребенка.

* * *

Я — властелин своей судьбы,

Я — капитан своей души.

Игривый солнечный лучик легонько коснулся лица спящей девушки. Она недовольно поморщила нос, повернулась на бок, и маленький посланец солнца позолотил ее блестящие волосы. В полусне Милана ощущала его нежность и тепло, но просыпаться не торопилась. Вчера она допоздна читала очередной роман о любви, который предсказуемо заканчивался хеппи-эндом, но все равно хотелось пройти с героиней через все жизненные испытания, чтобы воссоединиться с любимым. Книгу девушке дала подруга Оленька, добрячка и веселушка, которая купила ее, но так и не нашла времени прочесть.

— У меня роман жизненный, а у тебя — книжный, — сказала Оля, загадочно улыбнувшись.

— Тогда зачем покупала? — спросила Милана подругу, пряча книгу в сумочку.

— Чтобы было что читать на пенсии, — засмеялась Оленька, обнажив ряд ровных и красивых зубов.

— Я вроде бы тоже еще не пенсионерка, но прочитаю с удовольствием.

— Тогда расскажешь, были там эротические сцены или одни детские поцелуйчики в щечку.

— Тебе в жизни эротики недостаточно? — улыбнулась Милана.

— Любви и секса много не бывает! — усмехнулась Оля. — Это у тебя на уме и в сердце один Русланчик и никого больше. Вот скажи мне честно, Милка, неужели не было грешной мысли встретиться с другим парнем, узнать, как он целуется, какие у него руки или что-то другое? — Оленька хитро прищурила глаза.

— Зачем? — Милана сдвинула плечами. — Руся… Он единственный и на всю жизнь, — задумчиво произнесла она. — Он самый лучший!

— Откуда ты знаешь, если кроме своего Руси никого не видишь? — хихикнула Оля.

Милана окончательно проснулась. Она приоткрыла глаза и бросила взгляд на будильник — было без пяти минут шесть утра. Ох, как она ненавидела это чудовище! Милана с удовольствием просыпалась бы под ласкающую слух мелодию мобильника, но ее отец, консерватор, настоял на том, чтобы дочь подпрыгивала на постели от громкого и противного звонка старого будильника. Как часто девушка просыпалась под звон этого монстра с желанием схватить его и вышвырнуть в открытое окно, чтобы тот заглох раз и навсегда, но знала, что такой поступок ей не под силу: это вызовет гнев отца, и в итоге для Миланы будет испорчен день, а для мамы — и того хуже.

Девушка прикрыла глаза и решила еще немного понежиться в постели. Казалось, прошло всего несколько секунд, но ненавистный будильник вдруг заорал своим противным дребезжащим голосом и от радости забренчал, запрыгал на прикроватной тумбочке.

— Я тебя все равно когда-нибудь прибью, — пробормотала Милана.

Почти сразу же раздался знакомый стук в дверь.

— Рота, подъем! — услышала она за дверью голос отца и крикнула, что уже встает.

Отец Миланы — бывший военный. После травмы ноги его отправили в запас, но командный тон и желание подчинять себе других засели в нем навсегда, пустили корни так глубоко, что не вырвешь. Это он установил правило для дочери бегать по утрам и взвешиваться, решив, что Милана сутулится и имеет склонность к полноте.

— Ты должна научиться следить за собой. Всегда! — произнес он голосом, не терпящим возражений.

И вот уже несколько лет каждое утро Милана выходила на беговую тренировку. Первое время ей было очень трудно. Девушка училась в медучилище в городе, до которого нужно было добираться минут сорок, а до этого она должна была совершить пробежку, принять душ, позавтракать и сломя голову мчаться на автобусную остановку. Сейчас уже стало легче: учеба закончена, Милана пока еще не работала, но самое главное — три раза в неделю она встречалась в парке со своим парнем, Русланом. Вместо занятий спортом они уединялись, шли к реке, и там в их распоряжении было целых сорок минут.

— Милана, поторопись! — крикнул отец, когда она замешкалась в ванной комнате.

— Иду! — отозвалась девушка и поспешила надеть кроссовки.

Отец назвал ее Миланой, а это означало одно из двух: или он в плохом настроении, или снова что-то для нее выдумал. Обычно он называл ее Ланой, а мама — Милой. После рождения дочери мама хотела назвать ее Людмилой, а отец — Светланой. Родители долго не уступали друг другу. Мама доказывала, что девочку можно будет звать по-разному — Люда, Людмила, Мила; отец предлагал — Света, Светлана, Лана. В итоге она нашли компромисс, назвав дочь Миланой, чтобы мама могла называть ее Милой, а отец — Ланой. Наверное, это был единственный случай, когда отец уступил матери самую малость, в последующей их совместной жизни все решения оставались за ним. Миланой родители называли ее редко, в основном при важном разговоре.

«Неужели они узнали, что я продолжаю тайно, вопреки запретам отца встречаться с Русланом? — размышляла Милана, пробегая по знакомым тропинкам парка. — Откуда? Ольга об этом знает, но она меня не выдаст».

Отец запретил ей встречаться с Русланом еще в начале их отношений.

— Нам не нужен этот нищий и бесперспективный парень! — заявил он, стукнув кулаком по столу.

Милана попыталась возразить, начала бормотать что-то бессвязное о чувствах, но ее мнение не интересовало отца. В доме все привыкли жить по его правилам, которые никто не осмеливался нарушать. Мать уже давно поддерживала сторону отца, и сейчас трудно было понять, всегда ли она была сухой и безропотной или стала такой, выйдя за него замуж. Брат Миланы Игорь плевал на все табу предка, но делал это не открыто, а втихую, что бесило сестру. А вот Милана боялась отца по-настоящему, неподдельно. Так было всегда, с раннего детства, так оставалось и сейчас, когда ей уже перевалило за двадцать. Когда отец запретил Милане встречаться с Русланом, она проплакала целую ночь. Руся был ее первой любовью — и настоящей. Еще в школе они начали посматривать друг на друга. У Миланы всегда при встрече бешено колотилось сердце, ноги подкашивались, и с головы до пят ее окатывала теплая волна чего-то необъяснимого, щемящего, до боли приятного… Руслан был старше Миланы на год, но для обмена теплыми взглядами существовали перемены и школьные мероприятия. Потом они начали разговаривать во время перерывов, и однажды получилось так, что вместе пошли из школы домой. Обычно Руслан доводил девушку до поворота в ее проулок, они болтали несколько минут, потом он целовал ее в щеку, и дальше Милана шла одна. Но однажды отец, проезжая на машине, увидел свою дочь рядом с парнем. Ему понадобилось несколько дней, чтобы разузнать о Руслане все. Похоже, ему не пришлось по душе то, что мать воспитывала парня сама и жили они скромно, в однокомнатной квартире. Все остальное отца не интересовало.