Резьба по живому - Ирвин Уэлш

* * *

Посвящается Дону Де Грациа

Человек – единственное существо, которое отказывается быть тем, что оно есть.

Когда он поднимает Еву к небу, яркое солнце вспыхивает у нее за головой, на миг одаривая Фрэнсиса трансцендентным чувством, которым он хочет насладиться, пока не опустил ребенка на землю. Горячий песок быстро обожжет босые ноги, думает он, отворачиваясь от солнечного света, и как бы она тоже не обожглась. Но сейчас Еве хорошо, и ее заливистое, как пулеметная очередь, хихиканье вынуждает его продолжить игру.

Самое классное, когда работаешь на себя и сам выбираешь часы работы, в том, что всегда можно взять отгул. Джиму очень важно быть здесь, на пустынном пляже, рано на рассвете, этим июльским утром, с женой и двумя маленькими дочерьми, пока все остальные пытаются проспаться после отмечания Дня независимости. Пляж абсолютно пустынный, только пронзительно кричат морские птицы.

Когда он только переехал в Калифорнию, они жили в квартире Мелани с двумя спальнями, в студенческом городке Айла-Виста, рядом с кампусом университета, где она работала. Джим обожал океан, и они часто гуляли по прибрежной тропе от Голита-Пойнт до Деверё-Слу, изредка встречая по пути лишь одиноких бродяг или серферов. Когда родились сначала Грейс, а потом и Ева, они переехали в Санта-Барбару, и их походы сократились до небольших вылазок.

Сегодня утром они встали рано, еще до прилива, и припарковали «гранд-чероки» на Лагун-роуд. Идут они в старых кедах, поскольку пляж усеян нефтяными сгустками с соседнего эллвудского месторождения – единственного боевого участка на материковой части Америки во время Второй мировой. Неторопливо шагая к океану, они миновали низкие песчаниковые скалы, отделяющие санта-барбаровский кампус Университета Калифорнии от Тихого океана, и направились к спокойной насыщенной голубизне лагуны. Приливные заводи и крабы, выброшенные отступающим морем, загипнотизировали девочек, и Джиму неохота было идти дальше: он разделил с ними наивную радость, перенесшую его обратно в детство. Но позже, у Голита-Пойнт, будет еще больше крабов, так что они побрели дальше и сделали привал под скалами, за которыми находились университет и Айла-Виста. Ночные грозы, праздничный уик-энд и каникулы в колледже сообща очистили пляж от человеческого присутствия.

Непривычно суровая погода в последнее время начала улучшаться, но бурное море все равно оставило большие песчаные наносы. Если ты не настроен ждать прилива, надо преодолеть их, чтобы добраться до океана. Джим скинул обувь и подхватил Еву, зная, что трехлетка унаследовала его нетерпеливую натуру, а Мелани расправила пляжные полотенца и осталась сидеть с пятилетней Грейс.

Шлепая по воде, Джим поднимает Еву, вновь зачарованный ее довольным смехом. Из-за песчаных дюн ему не видно Мелани и Грейс, но он знает, что их видно Еве. Пока она высоко в вытянутых руках Джима, мать и сестра в поле ее зрения, и она гукает и тычет пальцем всякий раз, когда он подбрасывает ее над головой.

Но затем что-то вдруг меняется.

Меняется в лице ребенок. Снова взмывая в небо, Ева опускает ручки по бокам. Она смотрит туда же, Джим следит за ее взглядом до самой верхушки песчаного наноса, но на лице девочки растерянность. Джим чувствует, как что-то бýхает внутри. Прижав Еву к груди, он быстро взбирается на дюну, приволакивая больную ногу по песку, но, видя Мелани и Грейс, не замедляет, а, наоборот, ускоряет шаг.

Мелани становится легче и в то же время страшнее, когда Джим поднимается из песка с Евой на руках, а подернутое дымкой солнце пробивается сквозь облака у него над головой. Наверное, теперь они уйдут – двое мужчин, которые спустились со скал на пляж по извилистой, посыпанной гравием дорожке. Она смутно ощутила их присутствие, но почти не придала значения, решив, что это студенты, пока они не подошли и не сели рядом с ней и ее дочерью. Она намазала руки Грейс солнцезащитным кремом и уже начала намазывать себе.

– Может, помочь растереть? – спросил один из них, противно улыбнувшись под темными очками.

Она похолодела от его тона – не плотоядного, а холодного и сухого. На нем была черная майка-алкоголичка, под которой выступали толстые мышцы, и он провел рукой по своему коротко остриженному черепу. Его сообщник был помельче, со светлыми всклокоченными волосами, падавшими на проницательные голубые глаза, и перекошенной, мерзкой, злорадной ухмылкой.

Мелани промолчала. Это не студенты. На прежней работе ей частенько приходилось бывать в тюрьмах, которыми от них так и разило. Ее парализовал страшный когнитивный диссонанс: в прошлом она призывала выпускать подобных мужчин на волю – мужчин, которые казались адекватными, исправившимися. Сколько из них свернули на скользкую дорожку, возвратившись в привычную среду? Мелани трудно выбить из колеи, но ситуация явно гнилая. Внутреннее чутье настойчиво посылало ей сигналы, что это не просто надоедливые типы, а Грейс смотрела на нее с мольбой, требуя сделать или сказать что-нибудь. Мелани хотелось как-нибудь донести до нее, что в этой ситуации лучше не предпринимать ничего. Мелани окинула взглядом скалы и пляж: никого. Это место, обычно такое популярное, сейчас было пугающе безлюдным.

Но потом появился Джим, проворно шагавший по песку. Ева прижималась к нему, тыча в них пухлым пальчиком.

– Что, язык, сука, проглотила? – рявкает тот, что в черной алкоголичке. Зовут его Марчелло Сантьяго, и он не привык, чтобы женщины игнорировали его вопросы.

Вдруг Мелани становится по-настоящему страшно. Джим приближается. «О боже, Джим».

– Слушай, отвали, вон мой муж идет, – спокойно говорит она. – Вам что, пляжа мало? Мы тут с детьми отдыхаем.

Марчелло Сантьяго встает, глядя на Джима, который устремляется к ним, не выпуская Еву из рук.

– Мы тут прикинули, что можем устроить пикник вместе, – скалится он Джиму в лицо.

Белобрысый, которого зовут Дэмиэн Кувер, тоже поднимается и стоит рядом с Мелани и Грейс.

– Что случилось, папа? – капризно спрашивает Грейс, глядя снизу вверх на отца.

Джим кивает Мелани.

– Забирай их и возвращайся в машину, – бесстрастно говорит он.

– Джим… – умоляет Мелани, тараща глаза сначала на него, а потом на Дэмиэна Кувера, но под конец переводит взгляд на девочек и рывком ставит Грейс на ноги.

Она шагает к Джиму, который передает ей Еву, не спуская глаз с Сантьяго и Кувера.

– Возвращайся в машину, – повторяет он.

Мелани ощущает близость девочек, косится на двух мужиков и направляется по пляжу к маленькой стоянке на песчаной банке наверху. Оглядывается и видит, что ее сумочка лежит на полотенце. Внутри – ее сотовый и Джима. Она видит, что Кувер это засекает. Джим тоже.