Звезды светят вниз - Сидни Шелдон

Звезды светят вниз,

Пристально следя за тем, как мы

Проживаем наши маленькие жизни, —

И оплакивают нас.

Моне Нодлс

Посвящается Мортону Дженклоу – настоящему мужчине в полном смысле этих слов

Спешу выразить глубочайшую признательность тем, кто щедро делился со мной своими знаниями и опытом: Ларри Руссо, человеку, который раскрыл мне многие тайны мира самых азартных на свете игроков – предпринимателей рынка недвижимости, и тонким знатокам музыки Моне Голлабек, Джону Лилла, Зубину Мета, Дадли Муру, Андрэ Превину, а также всем сотрудникам фонда Леонарда Бернстайна.

Я искренне благодарен жителям Глэйс-Бэй – за их радушие и гостеприимство. Надеюсь, они простят некоторые вольности, что я позволил себе в описании их городка.

Этим людям я обязан всей информацией из области профессиональных знаний, которую читатель найдет на страницах книги. Ошибки – мои.

Четверг, 10 сентября 1992 года, 20.00

«Боинг-727» потерялся в безбрежном море тяжелых облаков. Непогода играла могучей машиной, как невесомым серебристым перышком. Из динамика послышался обеспокоенный голос командира корабля:

– Ваш ремень пристегнут, мисс Камерон?

Ответа не последовало.

– Мисс Камерон... Мисс Камерон!

Она открыла глаза.

– Да.

Бродившие в далеком счастливом прошлом мысли с трудом возвращались к действительности.

– С вами все в порядке? Грозовой фронт вот-вот закончится.

– Я отлично себя чувствую, Роджер. Не тревожьтесь.

Если б только нам повезло и машина грохнулась на землю, подумала Лара. Подходящий был бы конец. Где-то неизвестно почему все пошло прахом. Судьба, мелькнуло у нее в голове. С судьбой не поспоришь. Год назад события приняли совершенно непредвиденный оборот, жизнь вышла из-под контроля. Сейчас над Ларой висела угроза потерять все. По крайней мере, криво усмехнулась она, хуже теперь не будет. Быть хуже просто нечему.

Дверь пилотской кабины распахнулась, в салон ступил командир судна. На какое-то мгновение он замер, любуясь своей пассажиркой. Женщина у иллюминатора была действительно красива: венец блестящих волос цвета воронова крыла, безупречный овал лица, мягкий, интеллигентный взгляд серых глаз. После того как самолет оторвался от взлетной полосы в Рино, она успела переодеться. Белое, с глубоким декольте, вечернее платье от Скацци выгодно подчеркивало ее изящную фигуру. На шее приглушенно поблескивали бриллианты и рубины ожерелья. Как, черт побери, можно оставаться такой спокойной, когда мир, где она привыкла жить, готов вот-вот рухнуть! – подумал пилот. Шумиха вокруг ее имени не затихала в прессе уже более месяца.

– Телефон заработал, Роджер?

– Боюсь, что нет, мисс Камерон. Грозовой фронт создает массу помех. Посадка в Ла-Гуардиа задерживается по крайней мере на полчаса, к великому сожалению.

Значит, я опоздаю на собственный день рождения, заключила Лара. А ведь там соберется весь цвет. Две сотни гостей, включая вице-президента США, губернатора штата Нью-Йорк, мэра города, звезд Голливуда, спортсменов и денежных тузов из десятка стран. Список приглашенных Лара составляла собственноручно.

Перед ее глазами возник роскошный зал «Камерон-Плаза», в котором должен был состояться прием. Хрустальные люстры, блеск драгоценностей и столового серебра, накрахмаленное до хруста голландское полотно белоснежных скатертей, тонкий фарфор, высокие бокалы... В центре каждого из двадцати столов цветочная композиция: пастельных оттенков орхидеи и голубые фрезии...

По двум сторонам просторного фойе – барные стойки, между ними накрыт длинный стол с холодными закусками: вокруг вырезанного из глыбы льда лебедя расставлены вазы белужьей икры, блюда с лобстерами, крабами, креветками. В серебряных ведерках охлаждается шампанское. На кухне ждет своего часа громадный торт. Обслуживающий персонал – метрдотель, официанты, охрана – уже занял свои посты.

В зале слышатся звуки настраиваемых инструментов. Прославленная рок-группа исподволь притягивает гостей к танцевальной площадке: сороковой день рождения хозяйки приема должен пройти в безудержном веселье. Да, все и все готовы.

Ужин будет великолепным. Лара лично продумала каждый пункт обширного меню. Для начала гостям подадут foie gras – дивный паштет из гусиной печенки; его сменит покрытый тонкой корочкой сыра жульен, затем фазанье суфле от Джона Дори и, наконец, горячее – седло барашка под соусом из розмарина и грейпфрутов, с фасолью и салатом из спаржи. На десерт – французские сыры, виноград, кофе и, конечно же, сказочный торт.

Торжество удастся на славу. Она выйдет к гостям с высоко поднятой головой, никто ничего и не заподозрит. Еще бы, ведь она – Лара Камерон.

Когда колеса шасси коснулись посадочной полосы аэропорта, Лара опаздывала на полтора часа. Стоя в проеме двери, она повернулась к пилоту:

– В Рино мы вернемся сегодня же, Роджер. Пусть ночью, но сегодня.

– Жду вас здесь, мисс Камерон.

К трапу подкатил длинный черный лимузин. Водитель вышел из машины, предупредительно распахнул заднюю дверцу.

– Мы уже начали беспокоиться, мисс Камерон.

– Гроза помешала, Макс. Давай-ка в «Плазу», и побыстрее.

– Да, мэм.

Опустившись на подушку сиденья, Лара сняла трубку телефона, набрала номер Джерри Таунсенда, который ведал организацией приема. Требовалось убедиться, что гости не чувствовали себя никому не нужными. Но в трубке звучали только долгие гудки. Джерри наверняка в зале, решила Лара.

– Поторопись, Макс.

– Не беспокойтесь, мисс Камерон.

Вид громады отеля «Камерон-Плаза» всегда наполнял сердце Лары ощущением гордости за достигнутое, однако в этот вечер все приятные мысли были вытеснены из головы спешкой. Господи, там же собрались люди, они изнывают от скуки!

Лара с силой толкнула тяжелую вращающуюся дверь и решительным шагом пересекла вестибюль. Откуда-то сбоку к ней бросился ассистент менеджера, Карлос.

– Мисс Камерон...

– Позже, Карлос.

У входа в зал Лара остановилась, чтобы перевести дыхание. Я в полном порядке. С беспечной улыбкой потянув на себя створку двери, она застыла в изумлении. В зале царила абсолютная темнота. Это что же, гости решили устроить ей сюрприз?

Левой рукой Лара нащупала выключатель. Помещение залил ослепительный свет. Никого. Ни души. Пустота ошеломляла.