Паутина преступлений. Тайна мистера Ридера - Эдгар Уоллес

* * *

Лесли Фаберу («Звонарь»)

В Бродмурской психиатрической больнице для душевнобольных преступников не принято, можно даже сказать, запрещено обращать внимание тех немногих, кто имеет сомнительное право посещать это заведение, на кого-то из пациентов, каким бы печально знаменитым ни был этот человек и какой бы интерес ни вызывала его дурная слава у публики до того, как врачебная комиссия и милосердные судьи упрятали его в этот лишенный надежды приют. И все же часто служители больницы кивали в сторону Джона Флака, высокого тощего старика в свободной тускло-коричневой робе, который медленно бродил по двору, заложив руки за спину, низко опустив голову, ни с кем не разговаривая, и к которому мало кто обращался.

– Это Флак… Тот самый Флак, самый умный преступник в мире… Сумасшедший Джон Флак… девять убийств…

Остальные содержавшиеся в Бродмуре убийцы в странные редкие минуты просветления испытывали немалую гордость от соседства со стариной Джоном. Офицеры, которые закрывали старика на ночь в камере и наблюдали за его сном, на него не жаловались, потому что вел он себя смирно и за все проведенные здесь шесть лет его ни разу не охватывали приступы буйства, которые так часто оканчиваются больничной койкой для какого-нибудь невинного бедолаги и камерой с обшитой резиной стенами для окончательно обезумевшего виновника неприятного происшествия.

Бо́льшую часть времени Джон Флак писал и читал, потому что он был своего рода гением пера, причем писал с удивительной скоростью. Свой великий труд он посвятил преступности и исписал уже сотни тетрадок. Комендант относился к его увлечению с одобрением, даже разрешал ему хранить у себя тетради, рассчитывая со временем пополнить ими свой и без того интересный музей.

Однажды, в качестве огромной уступки, старина Джон позволил коменданту почитать одну из своих тетрадей, и, увидев название, комендант не мог скрыть изумления. На обложке значилось: «Методика ограбления банка с двумя охранниками». Комендант, бывший военный, прочитал эту своеобразную инструкцию на одном дыхании, время от времени почесывая голову, ибо документ этот, написанный ровным аккуратным почерком Джона Флака, точностью и продуманностью напоминал дивизионный план наступления. Не осталась без внимания ни одна мелочь, была предусмотрена каждая случайность. Здесь даже приводился рецепт снадобья, с помощью которого нужно «нейтрализовать охранника, дежурящего с внешней стороны», с примечанием, которое сто́ит того, чтобы быть процитированным:

Если же снадобье это добыть не удастся, советую исполнителю обратиться к какому-нибудь деревенскому врачу с такими симптомами… Врач пропишет определенное лекарство в небольших дозах. Нужно будет собрать шесть флаконов этого лекарства и получить из них необходимое снадобье следующим способом…

– И много вы уже такого написали, Флак? – удивился офицер.

– Такого? – Джон Флак пожал худыми плечами. – Я этим занимаюсь для развлечения, просто чтобы проверить память. Я написал шестьдесят три книги, и работы эти совершенны. За те шесть лет, что провел здесь, я не придумал ни одного усовершенствования своей старой системы.

Что это, шутка? Полет нездоровой мысли? Комендант, хотя и знал прекрасно, из какого теста слеплены его подопечные и чего от них можно ожидать, терялся в догадках.

– Вы хотите сказать, что написали энциклопедию преступлений? – недоверчиво спросил он. – И где же она хранится?

Тонкие губы старика презрительно искривились, но он не ответил.

В шестидесяти трех рукописных томах содержались знания, накопленные Джоном Флаком в течение всей жизни, и этим достижением он гордился.

В другой раз, когда комендант поинтересовался этим удивительным литературным трудом, Флак сказал:

– Человек, в чьи руки это попадет, сможет заработать огромное состояние… – И, подумав, добавил: – Если, конечно, он умен и книги попадут к нему в скором времени, потому что сейчас, в эпоху научных открытий, то, что удивляет новизной сегодня, завтра встречается на каждом шагу.

Вообще-то комендант не сразу поверил в существование подобных книг, но уже очень скоро после этого разговора ему пришлось изменить мнение. Скотленд-Ярд, организация серьезная, не имеющая привычки гоняться за химерами, прислала в Бродмур некоего старшего инспектора Симпсона, человека, который был напрочь лишен воображения, за что и ценился на службе. Его разговор с полоумным Джоном Флаком был недолгим.

– Насчет твоих книг, Джек… – сказал он. – Будет ужасно, если они попадут не в те руки. Равини говорит, что у тебя где-то сто томов припрятано…

– Равини? – оскалился в улыбке старина Джон Флак. – Послушайте, Симпсон, вы же не собираетесь меня в этом ужасном месте до конца дней держать, верно? Если собираетесь, я вам так скажу: когда-нибудь я выберу ночь потемнее – можете, если хотите, так коменданту и передать! – и дам отсюда деру. И вот тогда мы потолкуем с этим Равини.

Голос его зазвучал пронзительно, даже визгливо, и знакомый Симпсону огонь вспыхнул в глазах старика.

– У вас есть мечта, Симпсон? У меня их целых три! Во-первых, я придумал новый способ разбогатеть на миллион, но это неважно. Вторая моя мечта – Ридер, можете ему это передать. Я мечтаю повстречаться с ним один на один приятной, темной, туманной ночкой, когда полицейские не могут определить, с какой стороны слышны крики. А третья моя мечта – это Равини. У Джорджа Равини есть только один шанс избежать встречи со мной – умереть своей смертью до того, как я отсюда выберусь!

– Ты с ума сошел! – вырвалось у Симпсона.

– Поэтому я здесь и торчу, – рассудительно заметил Джон Флак.

Эта беседа с Симпсоном и предыдущая с комендантом были самыми длинными разговорами Флака за все шесть лет, проведенных им в Бродмуре. Когда знаменитый преступник не писал, чаще всего он молча расхаживал по двору больницы, угрюмо глядя себе под ноги. Иногда он доходил до определенного места рядом с высокой стеной, и говорят, что там он перебрасывал на волю письма, что, впрочем, очень маловероятно. Более вероятно то, что для этих целей он нашел посыльного, который выносил во внешний мир его многочисленные таинственные послания и приносил оттуда короткие односложные ответы. Он очень близко сошелся с начальником караула своего отделения, и однажды рано утром этого человека нашли с перерезанным горлом. Дверь отделения была открыта. Джон Флак вырвался во внешний мир воплощать свои мечты.

Две вещи не давали покоя Маргарет Белмэн, пока она добиралась южным экспрессом до Селфордской узловой и далее по боковой линии до Силтбери. Во-первых, и это совсем не удивительно, – происходящие с ней стремительные перемены, и то, каким образом они уже сказались на мистере Ридере, спокойном, уравновешенном мужчине средних лет.