Красные волки - Сергей Самаров

1

– Григорий Владимирович, дай-ка мне твой бинокль, – шепотом попросил майор Коваленко.

Командир роты, молча лежавший между двумя большими камнями и наблюдавший за тропой поверх третьего камня, размерами поскромнее, протянул начальнику штаба батальона свой мощный трофейный бинокль, оснащенный тепловизором и позволяющий вести наблюдение даже самой темной ночью.

Начальник штаба присел, прислонившись плечом к одному из больших камней, прикрывающих командира роты с флангов, поэтому капитану Шереметеву пришлось подавать бинокль через спину. Это, впрочем, особого неудобства не доставило, потому что между камнями было достаточное расстояние, чтобы там сумел развернуться даже такой широкоплечий человек, как он. Сам капитан продолжал наблюдения без бинокля, как и бойцы двух взводов его роты, что устроили на перевале засаду.

Обглоданным куском подкопченного сыра смотрела из просвета между сизо-черными облаками желтая ущербная луна, но местность почти не освещала, разве что самые близкие подступы к перевалу. И потому без бинокля с тепловизором не обойтись, простой бинокль в таких условиях не помощник.

– Что там такое, не пойму, – проговорил майор, не сумев ничего рассмотреть, и протянул бинокль хозяину. Капитан, зная, что майор страдает некоторой возрастной дальнозоркостью, подстроил бинокль под свои глаза и стал наблюдать за тропой, на которой была устроена засада, и окрестностями вокруг нее.

– Что видишь? – поинтересовался майор.

– То ли лисы, то ли шакалы, то ли просто собаки.

– Точнее не разобрать?

– Собакам здесь взяться неоткуда. До ближайшего села два-три дня пути. Наверное, шакалы. Лисы, мне кажется, в таком количестве не собираются. Разве что совещание проводят, как им дальше жить с современной военной экологией.

– Ты охотник, что ли? – спросил майор.

– Только на людей, – тихо ответил капитан.

– Тогда откуда знаешь, в каком количестве лисы собираются?

– Не могу сказать, товарищ майор. Как-то в сознании выплыло, что лисы – животные не стайные.

– А когда лисы охотятся, днем или ночью? – приставал начальник штаба с вопросами. – Сознание не подсказывает?

– Нет, товарищ майор. Но, мне кажется, в любое время суток. Сам я на машине много раз встречал лису, которая зайца гонит. И издали, и даже вблизи видел. Прямо на дорогу выскакивали. И всегда днем. А по ночам они в курятники забираются. Значит, в любое время суток «на выходе». Стоп!..

– Что? – спросил начальник штаба.

– Там – человек. Кормит животных.

– С лисами человек? Тогда это, наверное, собаки…

– Это не собаки. Породы такой нет в природе. Я же собачник, практически все породы знаю. Такой в природе не существует. Даже если это дворняжки, уж очень одна на другую экстерьером похожи. Такого явного сходства у дворняжек не бывает, только у ближайшей родни. Но для родни их слишком много, я четырнадцать штук насчитал. Вот, и пятнадцатая вышла. Пятнадцать штук. Жалко, окрас различить невозможно. А человек… Скорее всего, местный, кавказец…

– Как ты его определил через этот бинокль? – поинтересовался майор.

Тепловизор тем и отличается от обычного бинокля, что показывает не человека, а только свечение тепла его тела. Но человеческий контур все же хорошо различим.

– По манере передвижения, по манере держать плечи, и вообще как-то… интуитивно, что ли. Я даже в Москве по улице иду, вижу впереди человека и со спины кавказца определяю. Сам себя много раз, товарищ майор, проверял. Всегда без ошибки.

– Оружие у человека есть?

– Пока не вижу.

– Если с оружием, то местный бандит. Впрочем, в бандитах на Кавказе не только кавказцы ходят. На прошлой неделе двух катарцев и одного иорданца поймали. Живыми взять умудрились. Зачем живыми, непонятно. Дадут срок, они и на «зоне» неплохо устроятся – там их брата сейчас много, а когда выйдут, снова за старое возьмутся. Эти фундаменталисты неисправимы. Надеюсь, у нас сегодня пленников не будет…

Капитан ничего не ответил, продолжая наблюдение.

– Что там?

– Человек кормит этих шакалов. С рук берут. Но берут, как дикие. Приручил их, должно быть, слегка. Впрочем, шакала приручить легко, это не волк. Только, я думаю, это и не шакалы. Хвост слишком длинный и пушистый. Хотя шакалы только летом облезлые, к зиме они тоже хорошей шерстью обрастают.

– Ты шакалов здесь много раз встречал?

– Несколько раз доводилось.

– А я ни разу. Не знаю даже, как выглядят. Так кто же там, с человеком?

– Понятия не имею.

– Может, волки?

– Волки более крупные. И хвосты покороче. Все. Человек встал с камня. У него ружье, кажется, охотничье. Даже не карабин. Простое ружье, судя по силуэту. За плечами рюкзак. Двинулся в сторону тропы. Встречаем?

– Не стрелять! – предупредил начальник штаба. – Допросим, а дальше видно будет. Он может быть человеком Борзова.

– Их трое. Двое ждали этого типа на тропе за камнями, – сообщил капитан. – Оба с охотничьими ружьями и с рюкзаками, как первый.

– Работаем. Блокируем всех троих! Нормальные люди по ночам в горах не гуляют…

Два взвода спецназа ГРУ устроили засаду на перевале, куда спецназ внутренних войск, выступая в роли загонщиков, гнал банду эмира Борзова. Сам эмир – человек загадочный и малоизвестный правоохранительным органам. Был составлен только перечень преступлений банды, но данных на самого эмира ни в МВД Дагестана, ни в республиканском управлении ФСБ не имелось. Более того, фамилия Борзов никак не вписывалась в обычные для Дагестана фамилии, и была, скорее, славянской, чем дагестанской. По данным МВД, в республике проживало два человека с такой фамилией – не родственники друг другу, не знакомые, но оба слыхом не слыхивали ни о каком эмире Борзове и утверждали, что родственников в республике не имеют. Поэтому возникло предположение, что эмир или пользуется псевдонимом, или имеет смешанные крови, потому что чистого славянина-эмира горцы терпеть над собой не будут, даже если тот и фанатично верующий мусульманин…

Командир роты решил сам командовать захватом неизвестных путников.

Для этих действий он выбрал только одно отделение из всех своих наличных сил. Шестерых солдат, по тройкам, отправил по разные стороны тропы с приказом хорошо замаскироваться на двадцать шагов ниже и пропустить путников, сам же с четырьмя бойцами засел среди камней, готовый к привычным активным действиям.

Бинокль помогал капитану ориентироваться и точно знать, где находится пресловутая троица. Тепловизор держал людей под контролем даже тогда, когда заросли кустов скрывали их. В нескольких местах путников скрывали и большие, почти в рост человека, а порой и выше, камни. Однако тепловизор обнаруживал свечение человеческих тел и над камнями. По крайней мере, позволял убедиться, что люди не свернули куда-то в сторону, придерживаются протоптанной овечьими отарами тропы и неминуемо выйдут на засаду. Расстояние сокращалось быстро. И только тогда, когда три человека появились в зоне прямой видимости и направились прямо в сторону засады, капитан заметил, что один из троих сильно хромает и опирается при ходьбе на сучковатую палку, срезанную так, что она заменяла ему костыль. Травмироваться в горах можно всегда, можно и ногу подвернуть, и упасть, и спрыгнуть неудачно с высоты, и еще попасть в кучу неприятных положений. Но люди военные привыкли любую повязку или травму рассматривать как ранение, и хромота одного из путников уже насторожила капитана, вызывая подозрение, что это бандиты спасаются от преследования «краповых» и один из них ранен. Смущало только вооружение – двустволки. Но это было только предположение, потому что тепловизор не давал возможности точно рассмотреть вид оружия.