Они могут все - Сергей Зверев Страница 10

– Смотри, – его напарник стоял, протягивая ему системный блок, выуженный из-под стола. Сжимая пучок проводов, он держал его, словно чью-то голову за волосы. – Хард сперли.

Задняя стенка компьютерного корпуса была наспех раскурочена чем-то острым, оттуда, как внутренности, вываливались выдранные шлейфы и кабели.

– Не успели мы, – констатировал молодой. – Надо было под окна Тимура поставить.

– Кто знал? Третий ведь этаж! Высоко…

– А шефу пофиг, он нас прибьет по-любому.

Потирая затылок, стрелок оглянулся назад:

– Недавно ушел. Ночью дождь был и ветер – двери раньше бы расхлебенило. Может, поискать?

– Где? На улице? – проворчал второй. – И кого искать будем? Ты его видел? Или ее?

– Так это баба была? – У молодчика отвисла челюсть. С трудом пошевелив извилинами, он недоверчиво уставился на дружка. – Откуда ты знаешь? Хорош брехать, баба с третьего этажа не ушла бы. И комп так не раскурочила.

– Много ты знаешь, – отозвался тот, швыряя бесполезное железо на тахту. – Жить захочешь – не то еще сделаешь!

– А следы? Он же не улетел, этот гад. Можно по следам…

– Это псина сумеет. А ты кто? Ищейка? Иди, понюхай, погавкай. А я тут поржу, посижу.

Молодой обиделся и убрал, наконец, ствол в кобуру. Потом с мечтательным видом вздохнул:

– А жаль, что не баба… В смысле, вот бы на самом деле тут телка оказалась, а мы ее накрыли… Эх, повеселились бы…

– Слюни подбери! Шеф сейчас с нами так «повеселится», мало не покажется… Звони ему давай!

– Сам звони, – стрелок погрустнел и побрел в прихожую, а оттуда в санузел, на ходу расстегивая джинсы. – Твоя работа, ты и звони. А мне отлить надо…

…Придерживая рукой раздувшийся рюкзак с добычей, Руслан уселся на водительское кресло. Почти бесшумно закрыл дверцу. Удача все еще была на его стороне. И чутье не подвело. Промешкай еще минуту – оказался бы в лапах приехавших на джипе. А так все обошлось. Жесткий диск у него, найденная в ящике флэшка – тоже. И рюкзак забит всякой мелочью. Спустился с этажа на этаж, спрыгнул нормально, пятки не отбил. В идеале, можно было еще и за нежданными гостями последить, но такого желания Руслан не испытывал. Номер он запомнил; если тот настоящий, то вычислить обладателей машины не составит труда. А сейчас надо было ехать. Сначала к себе, а потом на рынок Дордой, к старинному приятелю, – и в Кант. Дорога не близкая, а учитывая народные волнения, добираться туда придется дольше, чем обычно.

– Здорово, десантура! – Из окошка «Урала», выкрашенного в цвет хаки, но изрядно выгоревшего, высунулась коротко стриженая голова. – Давай, в кузов грузись!

Могучий грузовик притормозил перед одним из подразделений, расположившихся на влажной от вечерней росы каменистой почве аэродрома. Фары, забранные металлической решеткой, лупили вдаль, на ангары и склады с горючим. В ярко-желтых конусах света тяжело клубилась поднятая колесами влажная пыль.

– Э-э, кому говорят, прыгайте в машину! – азиат высунулся из кабины чуть ли не по пояс. – Ехать надо! Ночь скоро, спать пора!

Солдаты с усмешками глядели на надрывающегося водилу, но с места не двинулись. Кто сидел, подложив каску под мягкое место, кто лежал на вещмешках – слушали, но продолжали заниматься своими делами. У них был свой командир, и от него пока никакого приказа не поступало.

Водителя машины это рассердило. Свирепо вращая глазами в узких щелках, он продолжал напыщенно орать:

– Старший кто? Я кому спрашиваю: есть старший?

– Ну, я старший, – под дружный хохот с земли поднялся здоровенный детина. – А что, бить будешь?

– Зачем сразу бить, – лицо шофера расплылось в осторожной улыбке. – Команда давай, ехать давай! Ночь ехать плохо. Ямы много, трясет очень.

Вставший десантник подошел ближе и похлопал ладонью, как хлопают по шее любимого скакуна, по крылу «Урала», где белой краской был нарисован олень.

– Больше газу – меньше ям! Давай, чеши отсюда по холодку, чтоб не трясло. А мы как-нибудь сами.

Азиат замотал головой:

– Нет, так не пойдет. У меня приказ – забрать! Сколько поместится народ – всех собрать, в город везти! Там ужин, каша, вай-вай, пальчики оближешь!

Внезапно солдатский гомон стих, появился лейтенант. Жестом подозвав к себе богатырского вида бойца, он тихо сказал тому что-то. «Есть!» – последовал лаконичный ответ. А потом прозвучала команда, и с десяток десантников, вскочив со своих мест, поспешно подтянулись к бортовому «Уралу», покрытому тентом. Расположившись цепочкой, они принялись забрасывать в кузов часть снаряжения, прихваченного с собой из самолета.

В соседней роте происходило то же самое. Там притормозили еще один «Урал» и «КамАЗ», оба крытые брезентом. Негромко перекрикиваясь, воины грузили в кузов ящики с боеприпасами, палатки, спальники – все, что не пригодится на коротком марше.

Работали слаженно. Уже через двадцать минут в кузов запрыгнули по два бойца – для охраны, и автомобили тронулись, взревев моторами и испортив воздух дымом глушителей. Разрывая надвигающуюся тьму огнями, они вырулили на дорожку, ведущую к северному КПП, где их уже дожидалась другая часть каравана. «Шестьдесят шестые» «ГАЗы» и микроавтобус «группы связи» темнели бесформенными пятнами с тусклыми кроваво-красными «глазками» габаритных огней уже за шлагбаумом охраняемой территории. Чуть поодаль, на обочине томились два патрульных автомобиля местной милиции – «УАЗ» и «Дэу Нексия» со специальной цветомаркировкой. Двери их были распахнуты; стражи порядка, развалившись на откинутых сиденьях, курили. Ветерок сносил дым в сторону сельскохозяйственных полей, окружавших аэродром. Не паханные с прошлого лета, они серели неровными кочками сопревшей за зиму травы.

На пороге спецназовского «Форда», наслаждаясь тишиной и свежестью вечера, сидел водитель автомобиля. Поднятый воротник его зимнего камуфляжа закрывал уши, а вот голова, лишенная растительности, оставалась открытой для воздействия атмосферных явлений, словно и не мерзла.

Чуть выше, прислонившись спиной к сиденью, на полу разместился молодой краснощекий брюнет с правильными чертами лица. Поверх курчавой шевелюры он натянул черный вязаный подшлемник, бушлат застегнул на все пуговицы, но все равно зябко ежился. А может, нервничал. Лейтенант Новиков в спецназ попал буквально на днях. До этого он полгода мотался по полевым выходам и командировкам в составе отдельного десантно-штурмового батальона. Должность у него была громкая – начальник медицинской службы. И амбиции великие: по окончании военно-медицинского института собирался стать анестезиологом. Только сразу в ординатуру пробиться не получилось – хоть и не околачивал груши за годы учебы, а пахал волонтером в реанимации, связей нужных вовремя не оказалось. Да и реформа в армии началась. Вот и распределился, будучи офицером, на сержантскую должность с громким названием. Но уходить из Вооруженных сил не захотел (стоило ли тогда погоны надевать и из казармы долгими веснами завистливо глядеть, как одноклассники с девчонками по улицам шатаются?). Обещания командования отправить на учебу с каждым днем службы становились все призрачнее. Кому охота расставаться с толковым офицером, выполняющим свои обязанности, да еще и семьей не обремененным. Его ведь можно пользовать и в хвост и в гриву, и по назначению, и без, что, собственно, с успехом и практиковалось. В бригаду СпН попал случайно – встретил однажды в госпитале, куда привез солдата с аппендицитом, коллегу. Оказались земляками, пообщались. А потом неожиданно пришел приказ о переводе, и сразу же командировка в Кыргызстан. Теперь в составе группы специального назначения он, Владимир Новиков, сидел и ждал приказа выдвигаться. А пока суд да дело, доставал Баюна расспросами.