Третья террористическая - Андрей Ильин Страница 10

Партизан должен действовать исподтишка, «комариными укусами» тревожа регулярные части. Конечно, сам по себе укус комара безопасен. Если он один. Но если комаров будет много, то они постепенно могут высосать из организма всю кровь.

Этим принципом они и руководствовались. Больно жалили и уходили, как можно быстрее и как можно дальше, не по прямой, а петляя и путая свои следы, как зайцы. Уходили в «зеленку». Отдыхали там, где их заставала ночь, или день, если шли ночами. Спали под кустами, вповалку, вжимаясь друг в друга, ища тепла и все равно замерзая так, что зуб на зуб не попадал. А поднявшись, зачастую даже костер не могли развести, чтобы согреться и приготовить пищу, потому что над лесом барражировали «вертушки» и где-то там, на высотках, засел наблюдатель-корректировщик, который, заметив дым, наведет на них огонь минометной батареи, что накроет их залпом.

Встали, отряхнулись от росы и айда мотать километры! Впереди, налегке, с автоматами на изготовку боевое охранение — им, если что, умирать первыми, принимая удар на себя, — в центре основное ядро, позади арьергард. Шаг за шагом. Шаг за шагом…

Остановка.

Уходит в разведку дозор. Вынюхивает, что там впереди.

Дорога — впереди, по которой проходят воинские части. Полноценную колонну им не взять — кишка тонка, но можно выследить одинокую, отставшую машину и, засев по обе стороны дороги, открыть ураганный, из всех стволов, огонь на поражение. Разом, по команде, разобрав цели, отстрелить по рожку, изрешетив кабину и борта так, чтобы на каждом сантиметре по дырке. И в каждом сидящем в кабине и кузове — по дырке. Забросать для верности машину гранатами…

Он тоже стрелял, как все, но хуже других. Если было возможно, он стрелял мимо, все-таки стрелял в «своих». Ни к чему лишний грех на душу брать!.. Но возможности были, лишь когда шла залповая стрельба, где, кто куда палит, не разобрать.

Две-три минуты работы, и все кончено! Кто-нибудь, забравшись в машину, добивал раненых из пистолета или ножом. «Минировал» трупы, рассовывая под мертвые тела гранаты с выдернутой чекой, чтобы тот, кто их будет ворочать, тоже взлетел на воздух. Раненых в плен не брали, раненых с собой не утащишь. А нераненых, при такой интенсивности огня, почти никогда не было.

Все, можно уходить.

Расталкивали трофейные боеприпасы по рюкзакам и подсумкам и срывались с места. Быстрее, пока к месту засады не подошла какая-нибудь колонна и не вызвала вертолеты.

Быстрее, быстрее!..

Все дальше и дальше!..

И лишь изредка можно было залечь на несколько дней в надежную берлогу, чтобы отъесться и отоспаться. Не дольше чем на несколько дней — нельзя, на дольше — опасно. Армейская разведка не дремлет, армейская разведка идет по пятам!

Такая жизнь у их маленького — чуть больше отделения — отряда, который даже не понятно, под кем ходит. Может быть, даже сам по себе…

Но сегодня случай особый…

Сегодня мелкие формирования, встретившись в условленном месте, слились в один, под единым руководством, отряд. Длинная, растянувшаяся на полкилометра, колонна идет по «зеленке». Идет ночами, чтобы раньше времени себя не раскрыть. В середине — навьюченные грузом лошади, которых ведут под уздцы. На лошадях тюки. Большая сила собралась.

Перемахнули дорогу.

Возле другой затаились, пропустив БТР и несколько воинских «Уралов». В другой раз разнесли бы их в куски, но не сейчас… Сейчас отпустили с миром. Мимо смерти прошли ребята, даже ее не заметив!

Спустились на равнину, значит, скоро бой. Днем они, рискуя попасть на глаза «летунам», не пойдут, тем более с ними лошади… Лошадь не человек, ее не спрячешь. Значит, до утра должны выйти в исходную точку. И, по идее, должны разделиться…

Точно! Разошлись на две колонны, чтобы охватить, взять населенку в кольцо. Туго придется тем, кто там…

Шаг, шаг… В полутора метрах маячит практически неразличимая в темноте фигура впереди идущего боевика. Главное, не отстать от него, не оторваться, не разорвать колонну…

Шаг. Шаг. Шаг…

Остановка. Впереди неясные огни. Похоже, пришли.

Собрались группками. Командиры ставят задачу, подразделения рассыпаются, пропадая в ночи.

Пошли!

Окраина поселка. Какой-то дом.

Легли, затаились.

И вдруг — ба-ах!..

Где-то там, сбоку, рванул темноту ночи взрыв — вспышка пламени, грохот, крики. Обстрел?.. Нет, не похоже. Мины! Минное поле!.. Напоролись.

— Аслан… Где Аслан?..

Аслан — это он. Его новое имя. Похоже, вспомнили о его контрактной специальности, о том, что там «в миру» он был сапер…

— Давай, ты первый.

Точно, вспомнили… И работа у него будет саперная — искать и обезвреживать мины. Но только не с помощью миноискателя — а собой. Топтать дорогу первому, ища ногой противопехотки. Где его разнесет в клочки — там и минное поле. Все-таки он не свой — своих они жалеют.

Шаг.

Постоять секунду.

Еще шаг…

Куда ступить, чтобы не налезть на мину, — вправо или влево? Знать бы, где она притаилась.

Попробуем влево.

Шаг!..

Уф!.. Теперь куда?..

Еще шаг…

Так они уже ходили не раз, и всегда впереди — он. Как наименее ценный. Подорвется он, следующим шаг в шаг за ним пройдет другой. А потом третий… Пока не перекинется через минное поле безопасная тропка, по которой пройдут оставшиеся в живых.

Еще шаг.

Еще…

Какой-то огород. Значит, нет здесь мин — на этот раз нет! Пронесло…

И тут же — атака!

Вернее, она уже давно идет с той стороны, где в темноте отчаянно стучат автоматные очереди и басит пулемет. Не получилось тихо. Из-за той, рванувшей под чьей-то ногой, мины. Но все равно гарнизон обречен, слишком их много.

Бегом вдоль улицы. Здесь пока тихо, но вряд ли надолго.

Поворот. Еще поворот.

Очередь из-за угла!..

И тут же туда летит граната. Взрыв!..

Кто-то падает. Его добивают выстрелом в упор.

Бегом, бегом!

А дальше — сплошной сумбур: вспышки выстрелов и взрывов в темноте, ответные выстрелы, искры, огненными снопами вылетающие из дула автомата, короткие перебежки, крики… Где свои, где чужие — не понять.

Да и кто ему свои?..

И вдруг посветлело, словно на небо взошла полная луна. Это федералы повесили над поселком три осветительные ракеты. Зря повесили, не подумав, себе же во вред! Так, в темноте, могли рассыпаться, просочиться, уйти поодиночке…

Нет, не захотели поодиночке, решили пробиваться с боем, потому что где-то там, на левом фланге, вдруг вспыхнула отчаянная перестрелка и ухнули несколько, один за одним, взрывов ручных гранат. Пошли в прорыв, прорубая брешь в цепях противника плотным, концентрированным огнем. Пробились? Ушли?..