Путь ярости - Александр Тамоников Страница 10

– Сами сдались? – спросил Хардинг.

– Нет, поначалу их было не меньше дюжины. У террористов в руководстве был наш человек, он предупредил. Мы устроили засаду и окружили их. Шел тяжелый бой, террористы отбивались до последнего патрона, половину мы уничтожили. Оставшихся шестерых взяли в плен, когда им нечем стало обороняться. Эти сволочи положили четверых наших. Конечно, после пленения парни их хорошенько избили, но никто не получил необратимых травм…

– И после этого их не пытают и хорошо кормят? – удивленно поднял брови Фуллертон, – уже четыре месяца?

– А если бы сдались, это что-нибудь изменило бы? – хохотнул Янг.

– Вы уверены, что они здоровы? – спросил Хардинг.

– Думаю, да, – кивнул Масловский.

– Почему их не обменивают на пленных украинских солдат, а держат как пропавших, значит, по факту, погибших? – настаивал Янг. – У вас имелись на них особые планы?

– Надо мной есть начальство, – насупился Масловский. – Оно решает судьбы пленных. Если на них имелись некие виды, то я попробую уладить проблему…

– Видимо, виды были связаны с неплохими деньгами, – оскалился весельчак Янг. – Органы здоровых людей нынче в хорошей цене.

– Это не мое дело, – смутился Масловский.

– Ладно, не будем уводить беседу в сторону, – миролюбиво сказал Хардинг. – Мы верим, что эти шестеро – живы, здоровы, весьма злые и являются заклятыми врагами украинского общества. Подготовьте оружие и полигон, полковник. День еще не кончился, вы успеете. Проверка завтра в 11 утра при любой погоде. Живцы должны быть накормлены, проследите, чтобы они полноценно отдохнули, оденьте их в удобную одежду, не стесняющую движений, – желательно спортивную. Обуйте в кроссовки. Никаких наручников, ничего им не говорить, пусть думают, что их везут обменивать на ваших военных. Общение с ними – исключительно доброжелательное.

– Хорошо, я все сделаю, мистер Хардинг, – помявшись, выдавил Масловский. – Завтра в десять утра Вадим отвезет вас на полигон. Будьте готовы. Сегодня он останется здесь – для обеспечения безопасности и вашего комфорта. Отдыхайте, господа, надеюсь, вам не будет скучно в этом особняке.

Масловский убыл в Киев – ему становилось дискомфортно в этой компании «добропорядочных» людей. Паскевич тоже как-то незаметно выскользнул из гостиной. Американцы скучать не стали. С молчаливого согласия Хардинга Фуллертон вскрыл настенный бар, откопал бутылку незатейливого скотча. Джерри зазвенел бокалами из богемского стекла.

– Не забываем, господа, что находимся в чужой стране и завтра работаем, – напомнил Хардинг, одобрительно уставившись на золотистую жидкость, вытесняющую пустой объем бокала.

– Шеф, мы когда-нибудь забывали про работу? – удивился Янг.

Виски, как ни странно, оказался не подделкой. Американские наемники не были сибаритами, но всегда считали, что в жизни и работе нужно придерживаться определенных стандартов – и планку устанавливали довольно высокую. Это русские пусть копаются в грязи и работают в нечеловеческих условиях, а для нации, считающей себя венцом эволюции, такое неприемлемо. Уровень жидкости в бутылке стремительно упал. Фуллертон включил телевизор, висящий на стене. Транслировались украинские «Горячие новости», «перемирие» шло полным ходом – террористы за день свыше пятидесяти раз обстреляли из тяжелого вооружения мирные украинские города и позиции украинских войск, которые настолько миролюбивы и привержены минским соглашениям, что ни разу не ответили на провокацию! В кадре дымились обломки разрушенных зданий, ревели сирены «Скорой помощи». Вооруженные люди в камуфляже вытаскивали из-под руин пострадавших от обстрела мирных жителей. Эпизод был недолгим. Но времени хватило, чтобы разглядеть на рукаве одного из военных промелькнувшую трехцветную нашивку мятежной республики. Непростительный ляп того, кто монтировал эпизод! Сам проглядел, начальство проглядело…

– Шеф, вы верите в информацию, которой нас пичкают в медиа? – лениво вопросил развалившийся на софе Джерри. Он поднял бокал на уровень окна и с прищуром любовался красочными переливами света и жидкости.

– Джерри, стоит ли возвращаться к этой глупой теме? – пожал плечами Хардинг. Он тоже расслабился, получал от жизни удовольствие. – Все эти ужасы – для обывателей, которым лень пошевелить мозгами, или для тех, кто в корне не приемлет информацию с другой стороны, какая бы она ни была. Мы все прекрасно знаем, что происходит. Существуют интересы нашей страны – а это главное, ради чего допустимо все, в том числе ложь.

– О да, мы патриоты своей страны, это не обсуждается. – Зубы у Джерри были ровные, белые, и он охотно их демонстрировал. – Нас даже не волнует, сколько нам заплатят за неделю работы в боевых условиях. – И простодушно засмеялся.

Как по щучьему велению, появились две стройные аппетитные девушки в несуразных передниках – они призывно улыбались и прекрасно говорили по-английски. Не желают ли господа пообедать? Имеются блюда национальной украинской кухни, а если господ они чем-то не устраивают, то можно предложить мексиканское буррито, американскую пиццу, итальянскую лазанью – и великое множество других блюд, для приготовления которых, впрочем, потребуется некоторое время. «А кроме еды что может быть предложено?» – засмеялся Джерри, принимая на софе недвусмысленную позу. «Предлагается ВСЕ», – кокетливо покривлялась повариха Ирина Корненко и убежала на кухню готовить деликатесы из полуфабрикатов. Гости маялись от безделья, Фуллертон навестил спортзал, Янг с Хардингом – бильярдную. Предложенные блюда были действительно безупречны. Слова «вареники», «галушки» и «картопляники» скверно произносились, но обозначаемые ими блюда неплохо съедались и усваивались. Недоумение вызвало сало, выложенное колечками, и к нему решили отнестись как к несъедобному элементу сервировки стола. После сытного обеда удовольствия продолжились. Джерри поймал за руку бегающую вокруг стола горничную Лесю – она сделала виток вокруг своей оси и, ойкнув, приземлилась ему на колени. Джерри придирчиво ее ощупал, изучил все выпуклости, впадины и в принципе остался доволен.

– Давайте предадимся греху? – манерно поинтересовался Джерри.

– Ой, простите, я пока занята, – пропищала девица, кокетливо поведя бедрами. – Мне нужно убрать со стола.

– Полчаса, крошка. – Джерри сбросил ее с коленей и шлепнул по заду. – Живенько сделай дела, прими душ, накрасься – и милости просим в мой номер.

– А я не крашусь, – хихикнула горничная.

– Гы-гы, какого мы о себе мнения, – хохотнул Янг. – Хорошо, беби, можешь не краситься, ты вроде не страшная. Не забудь презервативы. Думаю, трех будет достаточно.

– А можно я с кузнецом приду? – рассмеялась Леся и, призывно поведя попкой, побежала заниматься хозяйством. Джерри озадаченно почесал затылок. С кузнецом? Что имела в виду эта чертовка? Как интерпретировать выражение «Сan I with the blacksmith will come?» Одно из местных идиоматических выражений, будь они неладны? Впрочем, последующее общение с «отзывчивой» горничной Янгу понравилось. Пригодились все три резиновых изделия – в перерывах между сеансами Джерри пил виски, смотрел спортивный телеканал и доставлял горничной физическую и моральную боль, которую она стоически терпела, поскольку дорожила своей работой, приносящей в сложное время неплохую копеечку. Девушка даже льнула к нему, ластилась, изображая голодную кошку, с трудом сдерживая отвращение и думая о том, до какой же степени нужно любить свою работу! Фуллертон забрел на кухню, когда повариха Ирина Корненко заканчивала приборку перед очередной готовкой. Он взял ее прямо на разделочном столе – среди перьев лука и чеснока, листьев шалфея и горчичного салата. «Натюрморт» получился на редкость качественным – женщина стонала и извивалась, как косуля, попавшая в медвежий капкан. А гость в темпе барабанного боя цокал языком, смеялся и колотил ее по мягким тканям стальной поварешкой, оставляя выпуклые синяки. Генри Хардинг утехам своих подчиненных не препятствовал. Сам он редко принимал участие в подобных забавах, поскольку считал себя примерным семьянином и высокопорядочным человеком. Он слонялся по дому, морщился, когда что-то из увиденного нервировало его душевную организацию. Он позвонил жене в Оклахому, уверил верную хранительницу очага, что у него все в порядке, он находится в Венгрии, где участвует в разработке проекта моста через Дунай (будучи абсолютно уверенным, что его Келли понятия не имеет, в какой части света находится Венгрия и что такое Дунай). Он обошел дальней дорогой бильярдную, где Фуллертон и повариха решили продолжить свои занятия и исполняли наперебой сложную двухголосую партию. С террасы с видом на симпатичные сосны он позвонил своему парижскому шефу Паулю Горману – единственному компетентному человеку в организации, способному манипулировать одновременно несколькими объектами.