След предателя - Евгений Сухов Страница 11

На позиции Тринадцатой армии командующий фронтом приехал по наиболее надежному направлению в сопровождении взвода автоматчиков. Дальше его дорога шла в Шестидесятую армию, к командарму Черняховскому, но неожиданно маршрут поменялся, и автоколонна направилась по наиболее рискованному маршруту, что в дальнейшем и привело к трагедии.

Следствием было установлено, что перед самым отъездом генерала армии Ватутина его перехватил посыльный и передал пакет, в котором, как выяснилось позже, ему было рекомендовано изменить уже утвержденный маршрут. Так командующий фронтом направился по опасному участку, угодив в хорошо организованную засаду.

Поговорить с посыльным, передававшим письмо, не удалось, он был застрелен в затылок вечером следующего дня. Пропало также и само письмо (возможно, оно сгорело в машине командующего). Но один из сопровождающих Ватутина утверждал, что на пакете была печать штаба Тринадцатой армии. Значит, человек, передававший курьеру письмо, имел какое-то отношение к штабу армии и был допущен к его секретам. Докопаться до истины следствию так и не удалось.

Была еще пара эпизодов, указывающих на то, что в штабе армии работает искусно замаскированный абверовский агент. Так, например, не далее как две недели назад в помощь партизанам из резерва Тринадцатой армии был заброшен десант из двухсот человек. Подготовка и сама операция проходили в строжайшем секрете. Конверты с приказами передавались из рук в руки. В журнале велась соответствующая запись, где расписывались как получатель, так и курьер.

Сама операция была отработана до мелочей, летчики до последнего не знали, в каком именно квадрате произойдет высадка десанта. Казалось, неприятных сюрпризов быть не должно.

Однако на месте приземления парашютистов дожидались эсэсовские подразделения. Большую часть десантников расстреляли в воздухе, а те, кому удалось приземлиться, были отловлены и расстреляны после допросов. В живых остались только два человека, сумевшие вернуться в расположение и рассказать о случившемся.

Десять дней назад на позиции Тринадцатой армии обрушился шквальный артиллерийский огонь, сорвав тщательно подготовленное наступление, что тоже никак нельзя отнести к разряду случайностей. А неделю назад была обезврежена группа диверсантов, переброшенных через линию фронта для подрывав эшелона, груженного «БМ-13», причем о прибытии «катюш» знал очень ограниченный круг людей.

И вот теперь пришло сообщение, которое заставляло крепко призадуматься. От фронтовых разведчиков полковник Александров получил донесение о том, что немцы усиливают группировку в направлении города Сташув Свентокшинского воеводства. А по данным воздушной разведки, в обозначенном квадрате сосредоточения войск не наблюдалось. Штаб армии торопил, требовал правдивой информации; что было на самом деле, следовало выяснить в ближайшее время.

Оставалось догадываться, на каком именно этапе происходит утечка совершенно секретных сведений, если распоряжения передавались из рук в руки.

* * *

На смену маршалу Жукову, пребывавшему в должности командующего Первым Украинским фронтом с марта по май, пришел маршал Иван Степанович Конев.

Первую мировую Иван Конев закончил в звании унтер-офицера, далее, после вступления в партию большевиков, комиссарил на Дальнем Востоке и только в конце двадцатых годов проявил себя на командирских должностях.

Войну он встретил в должности командира Девятнадцатой армии, сформированной из подразделений Северо-Кавказского округа. Поначалу армия была направлена на Юго-Западный фронт, затем переброшена на Западный, в район Витебска. Не успев толком прибыть на фронт, она была окружена в результате провального Смоленского сражения и понесла чудовищные потери. Генерал-лейтенанту Коневу удалось вывести из окружения остатки армии вместе с группой управления.

В августе сорок первого Иван Конев принимал участие в Духовщинской операции, в ходе которой удалось освободить Батурино и небольшой населенный пункт Ярцево, за что ему было присвоено звание генерал-полковника, вместе с которым он получил новое назначение — командующего Западным фронтом.

Армии под его началом получили тяжелейшее поражение в Вяземской катастрофе, потеряв убитыми и ранеными сотни тысяч бойцов. Ставкой немедленно была создана комиссия во главе с Молотовым и Ворошиловым с целью разобраться в случившемся провале и показательно наказать командующего фронтом генерал-полковника Конева. Еще через несколько дней комиссией был вынесен вердикт — виновен! От скорого суда и возможного расстрела Ивана Конева спасло личное поручительство генерала армии Жукова, предложившего оставить опального генерала в должности заместителя командующего фронтом. Именно эти несколько дней стали решающими в судьбе Конева — обстановка на фронте на какое-то время стабилизировалась, и Жуков предложил поставить Конева на должность командующего Калининским фронтом.

Уже в этой должности Иван Конев проявил себя при обороне Москвы, затем удачно провел Калининскую наступательную операцию, чем заслужил одобрение Сталина. А затем удача от него отвернулась вновь: череда сомнительных, доставшихся большой кровью побед в Ржевской и Ржевско-Вяземской битвах, за которыми последовало поражение в Холм-Жирковской оборонительной операции.

В июле сорок третьего войска Степного фронта под командованием Конева добились успеха в Курском сражении, в августе были освобождены Белгород и Харьков, в сентябре — Полтава и Кременчуг, в конце сентября был форсирован Днепр, а Степной фронт переименован во Второй Украинский.

Сорок третий год для Конева закончился двумя удачно проведенными операциями — Пятихатской и Знаменской. Столь же удачно начался год сорок четвертый: в результате Кировоградской операции войска вышли к Южному Бугу.

Корсунь-Шевченковская наступательная операция, в результате которой были разгромлены два немецких корпуса, стала для Конева триумфальной. За умелую организацию операции и отличное руководство войсками Ивану Степановичу Коневу было присвоено звание Маршала Советского Союза.

Далее, в результате Уманско-Боташанской операции его войска продвинулись более чем на триста километров и вступили на территорию Румынии. Последующая за ней Первая Ясско-Кишиневская операция не увенчалась успехом: фронт не сумел прорвать оборону немецко-румынских войск, потеряв при этом значительное количество бронетехники.

И вот теперь, после смерти генерала армии Ватутина, длительное время руководившего Первым Украинским фронтом, по приказу Ставки Верховного главнокомандующего Конев был назначен командующим Первым Украинским фронтом.

Новое назначение было далеко не случайным. Именно во время Львовско-Сандомирской стратегической операции определялась дальнейшая судьба Западной Украины и Юго-Восточной Польши. А еще маршал Конев научился противостоять генерал-фельдмаршалу Манштейну, с которым столкнулся во время Корсунь-Шевченковской операции.

В характерах и военной карьере двух командующих Первым Украинским фронтом, Ватутина и Конева, было больше сходства, чем различия. Хотя внешне выходило прямо наоборот.

Конец ознакомительного фрагмента