От сумы до тюрьмы - Александр Белов Страница 12

Его молоденький «зилок» легко вписался в поток автомашин. Началась рутинная работа. Машинально переключая скорости и удерживая машину на полосе, Саша раздумывал над тем, что находится в большом серебристом кейсе, с которым Земфира забралась в кабину грузовика.

Ведь у нее есть туристический рюкзак стандартного размера. Его Саша пристроил на полке за сиденьем. А кейс как-то не вяжется с ее внешним видом. Ну да ладно, еще не вечер, в конце концов это ее дело, с чем в Москву ехать. Только вот почему она положила кейс на колени и не выпускает его из рук? Может, там документы на сахар и прокладки, а он себе голову забивает пустяками?

Странным образом то, что вчера у них с Земфирой ничего не вышло, сегодня обернулось возросшим к ней интересом. «Все-таки она не так проста, какой хочется казаться, — подумал он. — И черт ее поймет, то глазами стреляет, то недотрогу строит».

А через час с небольшим, поднимаясь на небольшой мост через речку-переплюйку, Белов заметил в зеркале заднего вида яркий отблеск.

Это пылал, отражая солнце, лазерный диск за ветровым стеклом серой от пыли «Самары».

Чертог сиял. Сиял от блеска звезд и галунов на генеральских мундирах. Единственным человеком в штатском среди присутствовавших в комнате совещаний президента в Кремле высших офицеров армии, разведки и МВД был новый глава правительства России — Всеволод Всеволодович Батин, совсем недавно вступивший в эту должность.

Он сидел в торце длинного стола для заседаний и с ироничной улыбкой поглядывал время от времени на важных, привыкших командовать солидных пожилых мужчин в генеральских мундирах. Сам он, несмотря на свой высокий рост, на солидность претендовать никак не мог. Этому мешали и его относительная молодость — премьеру даже не было пятидесяти, и простое, некрасивое лицо человека, еще не отмеченного печатью власти.

В свою очередь генералы настороженно посматривали в сторону нового фаворита президента. Кроме разве что генерала Хохлова, которому тот всегда нравился своей манерой держать дистанцию и умением слушать собеседника. Они были шапочно знакомы, так как несколько раз пересекались в бытность Батина директором ФСБ.

«Что-то в нем есть, в этом парне, какой-то намек на харизму присутствует» — снова подумал Андрей Анатольевич.

Он понимал, что сейчас чувствуют его коллеги. С одной стороны, Батин, безусловно, был свой. Когда-то, в не столь отдаленном прошлом, он был штатным сотрудником внешней разведки.

Потом, после падения берлинской стены и распада СССР, ушел в политику и благодаря то ли своим способностям, то ли стечению обстоятельств, а может, и тому и другому, в короткий срок вознесся на недосягаемую высоту. А это, в свою очередь, многих из присутствующих не могло не раздражать. С другой стороны, могло быть и хуже.

Кремлевские интриганы Галошин и Уматов в тандеме с Семьей могли протежировать на этот ключевой в государстве пост кого угодно, хоть олигарха Берестовского или даже дочь президента. А тогда — прощай Россия! Берестовский имел вполне заслуженную репутацию чемпиона по откручиванию голов своим врагам и противникам как в бизнесе, так и в политике.

Так что лучше уж этот выдвиженец, бывший чемпион Берлина по баскетболу, если иметь в виду матчи среди спортсменов Группы советских войск в Германии. И генералы с плохо скрытыми снисходительными улыбками внимали новому премьеру.

Но этого бывшего разведчика отношение к нему генералитета, судя по всему, мало волновало. С благожелательной улыбкой он поочередно выслушивал доклады начальников управлений, время от времени делая пометки в ноутбуке, и всем видом демонстрируя, что не навязывает присутствующим своего мнения, а с их помощью старается выработать свое.

И только когда генерал Хохлов сообщил о поступивших недавно оперативных данных, в числе которых упоминалось появление на территории России известного арабского террориста Азиза Ваххаба, Батин оживился.

— А как вы думаете, Андрей Анатольевич, о чем это говорит? С какой целью он здесь по-явился? — спросил он с любопытством.

Хохлов почувствовал признательность к Батину, который не стал с ходу обвинять его Управление в бездействии, неумении работать и халатном отношении к обязанностям, как это было принято при прежних премьерах. Он спокойно объяснил, что за Ваххабом с самого начал велось наружное наблюдение.

Проникнув на территорию Чечни через Панкисское ущелье, он проследовал через Ингушетию в Новороссийск. Далее нелегально морем пересек украинскую границу в районе Тузлы. И уже из Киева поездом прибыл в Москву. Цель его миссии пока не ясна, понятно одна-ко, что она может быть связана только с проведением терактов на территории Российской Федерации.

О том, что Азиз Ваххаб оторвался от наружки, и его нахождение в данный момент неизвестно, генерал предпочел не говорить. Все-таки он, в отличие от Ваххаба, отнюдь не потенциальный самоубийца, как все террористы. К тому же Хохлов был уверен, что определение местонахождения его подопечного вопрос даже не дней, а часов. Вот уже три дня как все местные управления ФСБ поставлены на уши.

Зато умолчать о визите Ваххаба в Россию было бы стратегически неверно. Не дай бог что случится, с него же спросят, а где он раньше был, генерал Хохлов. А вот если удастся нейтрализовать Ваххаба прежде, чем он развернет свой флаг террора, этот доклад наверняка всплывет у Батина в памяти.

— Так что вы можете сказать об этих терактах? — снова спросил премьер. — Где и как они будут проведены?

— К сожалению, конкретные выводы пока делать рано. Вынужден констатировать, что наши возможности крайне ограничены из-за недостаточного присутствия агентуры в рядах террористов.

Батин кивнул. Он понял, на что намекает генерал. В результате коренной перестройки органов госбезопасности в ходе горбачевских реформ и в последующие годы множество толковых профессионалов вынуждены были уйти в бизнес, частные охранные предприятия, в промышленность и даже в криминальные структуры… Агентурные сети были уничтожены, а ведь государство не может узнавать о том, что в нем происходит, только из газет и теленовостей. Как всегда в России, из купели вместе с водой выплеснули ребенка.

Батин сознавал, что КГБ, будучи опорой советской партийно-государственной номенклатуры, не мог существовать в прежнем виде. Но поскольку он сам еще недавно был частью этой, с одной стороны, печально известной репрессиями по отношению к населению, а с другой — славной своими подвигами на ниве разведки и профессионализмом сотрудников организации, — любую несправедливость по отношению к ней он воспринимал как собственное несчастье и даже личное оскорбление.

— Я думаю, — сказал премьер, оглядывая присутствующих, — даже скажу так, я уверен, что в условиях возрастания террористической угрозы мы будем вынуждены вернуться к некоторым приемам, наработанным в годы Советской власти, но на новом уровне. Во-первых, нужно вернуться, подчеркиваю, только в части борьбы с террором, к вербовке агентуры в среде мусульманских протестантов, а также к практике денежной оплаты работы агентов. Деньги такой же инструмент влияния, как насилие, только более гуманный. Во-вторых, во всем, что касается террора не место сантиментам. На террор исламских фундаменталистов мы должны ответить тотальным террором со стороны государства. Конечно, смертью ваххабитов не запугать, поскольку для этих фанатиков их смерть важнее, чем их жизнь. Но мы вынуждены будем применять террор в отношении всех, кто их поддерживает, а это потенциально — десятки, а может быть, и сотни тысяч граждан России. Вот что больно и неприятно. Прошу вас подумать над этим и к следующей нашей встрече погото-вить ваши предложения в части борьбы с террористами. Есть вопросы?