Воздушные пираты - Альберт Байкалов Страница 12

— Почему ты так решила? — Парсек растерялся.

«Неужели ревнует?» От этой мысли на душе заскребли кошки. Парсек где-то слышал, что женщины в процессе совместного сосуществования привязываются к мужчине без всяких чувств и у них возникает потребность в материнской заботе. Еще он изучал стокгольмский синдром, описывающий защитно-бессознательную травматическую связь, возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата или похищения. Это когда под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и в конечном итоге отождествляют себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели. В случае с Ольгой шоком можно считать угрозу тюремного срока и навязанное Кузиковым сожительство.

— Разве не видишь, как он перед ней лебезит?

— Просто он смертельно боится, что она узнает о его жизни на две семьи, — сделал вывод Парсек, размышляя над странным поведением любимой.

— Какая у нас семья? — возмутилась Ольга. — Сволочь! Я просто терпела его. Жить не хотела! Каждое утро как мантру повторяла: пусть такая жизнь, зато на свободе! Хотя…

— Что? — поворачивая вслед за машиной Кузикова, спросил Парсек.

— Не было бы сестры, которая без меня просто не выживет, наложила бы на себя руки…

— Ну, это ты, мать, брось! Еще буду думать, что ты склонна к суициду.

— А разве не все равно, какие у твоей девушки недостатки? — спросила она, вытирая набежавшие слезы.

— Какие у девушки — без разницы, а вот если они передаются по наследству детям, — он улыбнулся, — это плохо.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и тихо спросила:

— Ты что, сделал мне сейчас предложение?

— Да! — почти крикнул он, не сводя глаз с катившей впереди машины Кузикова. — Ты согласна?

— Боюсь проснуться, — призналась Ольга.

— Рядом с Кузиковым! — добавил Парсек и рассмеялся.

От детского сада Вадим поехал в частную клинику, где и оставил жену.

— А здесь у него кто? — уже с нескрываемой злостью, спросила Ольга, глядя на двухуровневый коттедж среди сосен.

— Я здесь не был, — признался Парсек.

— Как я поняла, отсюда он поедет на работу, — задумчиво проговорила она.

— Думаю, да, — согласился с ней Парсек, глядя на то, как поползли в стороны створки ворот и со двора выехала уже знакомая ему «Мазда».

— Перегороди ему дорогу! — Ольга схватила Парсека за руку. — Я ему сейчас за все…

— У меня другие планы, — перебил ее Парсек, провожая взглядом автомобиль конкурента.

— Что ты задумал? — испуганно спросила Ольга, когда он затормозил перед только что закрывшимися воротами, из которых выехал Кузиков.

— Хочу подготовить ему возвращение, — сказал Парсек и выбрался из-за руля.

— Слушаю вас, — искаженный динамиком женский голос наводил на мысль, что его обладательница никак не может быть очередной супругой Вадика. Парсек растерялся. На такой случай у него не было никаких заготовок, и он ляпнул первое, что пришло на ум:

— Мы из природоохранного комитета области…

— Чем обязана «зеленым»? — с иронией спросила женщина.

— Мы не «зеленые». — Парсек оглянулся на машину, рядом с которой стояла Ольга. — Скорее, розовые, пышущие здоровьем. А если серьезно, инспектируем загородные домовладения с целью проверки сигналов, поступающих от граждан.

— И чем они обеспокоены?

— Говорят, что владельцы вилл и коттеджей ликвидируют по своему усмотрению оказавшиеся на их территории деревья.

Он уже не надеялся, что впустят. Более того, не был уверен, что такой комитет вообще существует. Даже если он и есть, то документов, подтверждающих, что они действительно работают там, у визитеров нет. Но щелкнул замок, калитка открылась, и пред ним предстала статная дама, как две капли похожая на жену Вадима. Только старше лет на двадцать. «Теща, — догадался он. — Возможно, это даже лучше».

— Проходите, — пригласила она грудным голосом и посторонилась.

— Как мне к вам обращаться? — спросил Парсек, дожидаясь, пока женщина закроет калитку.

— Валентина Евгеньевна, — представилась она. — Хотя вы должны знать, к кому идете.

— А вы не должны нас впускать без участкового или хотя бы не проверив документы, — отчего-то с раздражением заметила Ольга.

— Я привыкла доверять людям, — спокойно ответила Валентина Евгеньевна.

— Хорошо тут у вас, — улыбнулся Парсек, направляясь по дорожке к дому. — И построено со вкусом.

— Зять занимался, — Валентина Евгеньевна посмотрела на Ольгу и спросила: — Я могла вас раньше где-нибудь видеть?

— Возможно, — ответила Ольга, стараясь выглядеть спокойной.

— Странно. — Валентина Евгеньевна остановилась, пристально вглядываясь в лицо Ольги.

— Может, просто на кого-нибудь похожа? — попытался спасти положение Парсек, уверенный, что они разоблачены.

— Вы Ольга Павлова! — неожиданно вспомнила Валентина Евгеньевна. — Значит, зятя моего шантажируешь, а теперь приехала посмотреть, что можно с меня поиметь?

— Вот все и стало на свои места! — торжественно объявил Парсек. — Нам нужно где-нибудь поговорить…

— Негодяй, бесстыдник! — Валентина Евгеньевна, ошарашенная рассказом Ольги, прошла из угла в угол столовой, остановилась у камина. — Я его уничтожу!

— Зря мы все ей рассказали! — терзала себя Ольга.

— Пожалела? — поинтересовался Парсек, наблюдая за тем, как разъяренная женщина разбирает рамку стоявшего на камине портрета Вадика и ее дочери, чтобы достать снимок.

— Конечно! Каково матери узнать, что ее дочь использует какой-то проныра?

— Так вот ты о чем! — обрадовался Парсек, поначалу решивший, что Ольга просто испугалась за Кузикова.

— А ты что подумал?

— Я этому похотливому козлу еще и отобью кое-что, — Валентина Евгеньевна топнула ногой.

— Мне что-нибудь оставьте! — попросила Ольга.

— Подонок! — с этими словами Валентина Евгеньевна разорвала карточку так, что разделила пару. Вадик с обломками рамки полетел в камин.

— Я действительно работала финансовым директором, но не у него в компании, — осторожно повторила Ольга, больше для того, чтобы как-то отвлечь женщину.

— А как он оправдывал свои исчезновения? — спохватился Парсек.

— Врал, будто начал дело с нуля в Рязани, — зло сказала Валентина Евгеньевна. — Дочь порывалась туда поехать, но он каждый раз находил какой-нибудь предлог, чтобы этого не случилось. Но я чувствовала, — она потрясла над головой кулаками.

Конец ознакомительного фрагмента