Шах нефтяному королю - Сергей Соболев Страница 13

Младший сын Ильдас, которому недавно исполнилось сорок два, держал трубку левой рукой; на правой вот уже несколько лет недоставало двух пальцев, большого и указательного.

Он отвечал брату, звонившему из Парижа, скупыми отрывистыми фразами.

Хотя они и разговаривали по-вайнахски, их разговор мог попасть в чужие уши, поэтому изъясняться приходилось обиняками… У Бекмарса, как водится, были две новости, плохая и хорошая. Плохая заключалась в том, что Борис, это стало ясно уже по ходу встречи, не собирается помогать в непростой ситуации, вина за возникновение которой целиком ложится на Руслана. Хорошая же новость состояла в том – Ильдас, впрочем, был уже в курсе, потому что весть эта пришла по его каналам, – что появился еще один кончик, потянув за который, им, возможно, удастся распутать созданный их старшим братом клубок серьезных проблем.

– Отец, я буду собираться в дорогу, – сказал Ильдас, закончив переговоры с братом. – Появился шанс вернуть наши деньги.

– Ты пропустишь вечернею молитву, Ильдас.

– Теперь я знаю, у кого наши деньги. – На лице Ильдаса промелькнула недобрая усмешка. – И я верну их, вырву, если понадобится, чего бы мне это ни стоило…

Ближе к вечеру на погранпереходе Нижний Ларс скопилась трехкилометровая очередь машин. Возможно, она была даже более протяженной, эта очередь, потому что ее хвост постепенно удлинялся, теряясь где-то в темном прохладном зеве нового тоннеля, открытого сравнительно недавно на этом участке Транскавказской магистрали.

Переход был временно закрыт. Но не по вине местных пограничников, поскольку те никаких препон к проезду не чинили. Запрет исходил от их российских коллег. Во всяком случае, именно такие слухи циркулировали среди застрявших в этой очереди людей – некоторые из них торчали в «предбаннике» погранзоны с шести часов утра.

С российской стороны периодически доносились скраденные расстоянием отголоски стрельбы. Последний раз Протасов слышал эти тревожные звуки в два пополудни. Судя по всему, постреливали на осетино-ингушской границе, до которой отсюда было не так уж далеко. Но, учитывая необычайные свойства акустики в горах, эпицентр перестрелки мог находиться еще дальше, где-то в районе Дарьяльского ущелья, километрах в двадцати на северо-восток.

Какое-то время Протасов пытался дремать на заднем сиденье автобуса «Неоплан». Но в салоне было очень душно, хотя все двери и люки были распахнуты. Когда он вышел наружу, то увидел возвращающегося к автобусу одного из двух водителей, обслуживающих маршрут «Тбилиси – Владикавказ».

– Есть какие-нибудь новости? – поинтересовался он у шофера. – Когда откроют переход?

– Вах! – тот в сердцах махнул рукой. – Ты же слышал, генацвале,стреляют…

– Да уже часа три как не слышно стрельбы. И постреливают, сдается мне, не в районе магистрали, а гораздо восточнее… Часто здесь такое бывает?

– Раньше было часто, а сейчас уже нэ-эт, – пожал плечами водитель. – В восемь вечера у русских пересменка, может, новая смэ-эна а-аткроет границу… А если нэт, та-агда придется ночевать здэсь да-а утра.

Кивком поблагодарив водителя за эту в общем-то неутешительную информацию, Протасов прогулялся к единственному здесь туалету, где ему даже пришлось постоять в очереди… Магистраль в этом месте расширялась, образовывая непосредственно перед погранпереходом и таможенным терминалом довольно просторную площадку, которая сейчас, впрочем, была запружена автомобильным транспортом. Насколько можно было разобраться, здесь существовали две очереди: основная, состоящая из простых смертных, и «льготная». Последняя тоже состояла из двух «рукавов»: в одном ряду застыл транспорт, имеющий легальное право на первоочередной проезд, вроде их автобуса, в другом насчитывалось десятка два крутых тачек, чьи владельцы, судя по всему, не привыкли париться в общей очереди.

Протасов достал из нагрудного кармана пачку «Кэмэла», чуть размял в пальцах сигарету, закурил. Однажды, в подростковую пору, он уже проделывал с родителями такой путь, только в обратном направлении, из Владикавказа (в ту пору Орджоникидзе) в Казбеги. Расстояние здесь небольшое, километров около семидесяти пяти. Они тоже ехали в рейсовом автобусе, и дорога у них заняла, кажется, не более полутора часов… А теперь по этим величественным местам проходит граница, так легко и просто, как раньше, не проедешь, а тут еще где-то по окрестным ущельям мелкими группами шныряют люди в камуфляже и с «калашами»…

Александр криво усмехнулся. Казалось бы, политики давно перекроили карту великой страны, и к нынешнему времени все должно было бы устаканиться… Но неудобства, принесенные этим внезапным и болезненным разделением, не только сохраняются, но и приумножаются, от чего страдают прежде всего простые граждане.

В этот момент его внимание привлекла какая-то возня, затеявшаяся на площадке перед въездом в зону таможенного досмотра. Впереди стояли три большегрузных автомобиля марки «Вольво», и именно к ним, отчаянно маневрируя и будоража окрестные горные склоны резкими требовательными сигналами, протискивалось сразу несколько легковых автомобилей.

Протасов, решивший ради скуки понаблюдать за этой публикой, уже в самом скором времени был вознагражден за свое любопытство… Из массивного «Лэнд-Круизера» перламутрово-зеленого окраса, вклинившегося таки в «блатную» очередь, выбрался наружу рослый смуглолицый мужчина лет тридцати с небольшим. Ба… Да это же старый знакомый, тот самый «старший», с кем ему довелось общаться в урочище не далее, как вчера… С другой стороны джипа, с кресла водителя, выбрался на свежий воздух знакомый Протасову по тем же событиям кахетинец. Но на этот раз он был одет не в камуфляж, а в цивильные темные брюки и рубашку с коротким рукавом.

Дальше – больше… Пока эти двое, на манер профессиональных бодигардов, просеивали глазами округу – взгляд «старшего» на секунду-другую задержался на стоявшем шагах в двадцати от них Александре, – из другого джипа, вишневого цвета «Шевроле-Блэйзер», показался рыжий англосакс, вслед за которым из той же машины выбрался еще один дюжий детина, судя по облику, его соотечественник.

И наконец, открылась дверца «Лэнд-Круизера»…

Увидев, кто выбрался с заднего сиденья джипа, Протасов удивленно почесал в затылке: «Ну и дела…» Это была та самая молодая женщина, что купалась в струях водопада, – из-за нее он сутки с лишним назад пережил несколько довольно неприятных моментов. Она была одета в брюки и блузку темных тонов, а в ее светлых пышных волосах, туго стянутых на затылке, как и там, на берегу озерца, красовался черный бант. М-да… Судя по всему, эта дамочка действительно большая «шишка», если такое слово применимо к молоденькой симпатичной женщине…

Эта мысль тут же получила свое подтверждение. Едва из серебристого «Опеля», припарковавшегося рядышком с двумя джипами, выбралась пара кавказцев – эти, кажется, грузины, – одному из которых, одетому в темные брюки и светлый пиджак, было под сорок, она тут же решительно направилась к этим типам. К ней присоединился «старший»… О чем они разговаривали, Протасов специально не прислушивался, но поскольку базарили они довольно громко, то он услышал бы их, вероятно, даже если бы перекуривал возле своего автобуса.