Ядерный будильник - Сергей Гайдуков Страница 13

Ему некуда было идти. Не было такого дома, куда бы он мог пойти. Но не было и цели, которая повела бы его куда-нибудь. То, что он сделал с Олегом Фоменко, казалось Алексею настолько же верным и абсолютным, как дважды два четыре. И это было сделано.

Но теперь он оказался словно в центре огромной пустыни, где в любую сторону идти бессмысленно — всё равно никуда не дойдёшь.

Короче говоря, нужно было крепко задуматься и только потом делать следующий шаг.

И ещё нужно было найти временное пристанище. Алексей позвонил из автомата Виталику. На квартире у того тоже вполне могли засесть менты, и Алексей заранее продумал пароль для такого случая: Виталик должен был сказать «Алло», если дома менты, и «Да, слушаю», если все нормально.

Виталик снял трубку и ничего не сказал. Было слышно только его дыхание. Потом Виталик раздражённо выматерился и повесил трубку.

Алексей перезвонил.

— Ты чего молчишь?

— Да я забыл, что чего означает, — раздосадованно проговорил Виталик. — «Алло» — это когда?

— Когда у тебя менты дома.

— Нет у меня ментов. Они все у вас дома сидят, телик смотрят. Надеются, ты заглянешь на огонёк.

— Мне надо где-то перекантоваться, — Алексей перешёл к делу. — Есть у тебя какие-нибудь друганы неболтливые?

— Чего захотел! Их хлебом не корми, дай потрепаться про все на свете. Один чувак там есть особенно болтливый, он бы тебя сразу сдал с потрохами, только я тебя с ним знакомить не буду, я тебя познакомлю с ключами от его гаража — я, типа, его тачку ремонтирую.

— Знакомь.

Полчаса спустя нервно озирающийся по сторонам Виталик отвёл Алексея к гаражу, открыл дверь и впустил внутрь.

— Ну ты дал шороху, Леха, — с уважением сказал он на прощание. — Прямо монстр какой-то. Все заборы твоими рожами обклеили, как будто Киркоров снова приехал. Это на самом деле круто, и я тебя уважаю, Леха… Это я вот раздолбай местный, а ты реально крут.

— Ты будешь спать дома, а я в гараже, — напомнил Алексей о цене крутизны. — Тебя менты не ищут по всему городу.

— Я бы хотел, чтобы они меня искали, — стукнул себя в грудь кулаком Виталик. — Только вот на кой хер я им сдался? Не будут они меня искать, Леха, потому что я просто раздолбай местный, а ты…

Наутро у Виталика было совсем другое лицо.

— Слышь, Леха, — прошептал он, закрывая за собой дверь гаража.

— М-м-м… — отозвался сонный Алексей.

— Ты это…

— Что?

— Ты только спокойнее, спокойнее…

Услышав слово «спокойнее», Алексей окончательно проснулся. Рука автоматически потянулась за «Калашниковым», но не нашла ничего подходящего. «Я дома, — вспомнил Алексей. — Я дома, и мне тут не слишком рады».

— Спокойнее, — повторил ещё раз Виталик.

— Ты сам-то спокоен? — спросил Алексей. — Точно? Ну тогда говори.

— Ну это… — сказал Виталик. — Как бы это… Короче, слушай…

— Алена, — сказал Алексей. — Ведь так? Алена?

— Откуда ты знаешь? — растерялся Виталик.

«Это очень просто, — подумал Алексей. — И очень глупо. Я думал, что у Олега отец поумнее. Но раз он прикинулся тупым и упёртым, я тоже буду таким. Раз он пошёл до конца, я тоже пойду до конца. Там и встретимся».

Пансионат «Родник» горел синим пламенем. Причём пожар начался именно с того сектора пансионата, где отсиживался под защитой пятерых охранников Олег Фоменко. Теперь к пансионату спешили пожарные машины, а из пансионата поспешно вывозили ещё более бледного, чем прежде, Фоменко-младшего. Олег всё больше утверждался в мысли, что никакие отцовы охранники его не спасут. Кошмар ночного пляжа соединился с ужасом внезапного пожара, и в целом получилась картина совсем уж безысходная.

— Везите его ко мне в коттедж, — медленно произнёс полковник и повесил трубку. Его кошмары не мучили. Его мучило предчувствие чего-то нехорошего. Причём нехорошего по-серьёзному, по-большому. Он только не мог сообразить, где именно прячется дьявол, в какой именно из тех мелких пакостей, которые вдруг стали сыпаться на Фоменко в последние пару дней. Та странная встреча в лифте? Пропавшая машина Айрапетова? Чёртов сынок с его девками и чокнутыми родственничками этих девок? Опасность сидела где-то здесь, и, чтобы вычислить её, нужно было взять тайм-аут, передохнуть.

И лучше всего этим заняться на даче. Полковник будет на даче, сын будет на даче, охрана будет на даче — то есть хотя бы эта сравнительно небольшая территория будет под контролем. А потом нужно будет просто расширить территорию контроля.

Таков был генеральный план, и полковнику Фоменко он казался вполне разумным. Были ещё планы помельче, так сказать, конкретные планы — обвешать город плакатами про розыск Алексея Белова, напрячь людей Айрапетова, а одновременно снова подпустить к матери Белова парламентёра, предложить денег, чтобы шизанутый дембель завязал со своей местью и тихо-мирно свалил из города. Жена полковника Фоменко тоже хотела внести свой вклад в дело, она позвонила Фоменко на работу и предложила отправить «мальчика» (так она именовала Олега, отец больше склонялся к наименованию «придурок долговязый») на пару месяцев за границу. Скажем, на Кипр. Там-то безопаснее.

— Классная идея, — сказал Фоменко, чувствуя, как вскипает в нём ярость совсем уж неблагородная. — Ты на досуге подсчитай, во сколько это встанет, и подумай, с какой стати я должен устраивать этому козлу каникулы на Кипре. У меня из-за его полового гигантизма башка болит, а ему в благодарность должен весёлую жизнь устроить?!

— Но это же твой сын, — торжественно произнесла жена.

— Вот только поэтому он ещё живой. А про Кипр забудь и вообше не лезь в это дело, только напортишь…

— Ты совершенно со мной не считаешься, — сказала жена, намекая голосом, что может немедленно разрыдаться. — Ты никогда не прислушиваешься к моему мнению…

— Само собой, — сказал полковник, предварительно повесив трубку. Ему проще было найти затерявшуюся на дорогах области айрапетовскую машину с героином, чем выдержать разговор с женой продолжительностью больше тридцати секунд.

А машина действительно нашлась — водитель перестраховался и попёр по просёлочным дорогам, в результате застрял в каком-то рву и посадил аккумулятор. Окончательно перепуганный водитель забрался в развалины совхозной птицефермы и отсиживался там, неизвестно чего ожидая. Сидеть он мог там долго, потому что в эту глушь мало кто забирался, но люди Фоменко забрались, увидели машину и отзвонили Айрапетову, который примчался через сорок минут, расшвырял дыни из фургона и извлёк десять свёртков с героином. Фоменко встретил его уже на выезде к шоссе — Айрапетов сунул полковнику пакет с деньгами, многословно благодарил и передавал приветы семье. У Фоменко была ещё одна просьба, Айрапетов поломался, но в конце концов согласился. С барского плеча он отсыпал чуток героина, его потом перемешали с пищевой содой и прочим дерьмом в соотношении один к десяти, снова упаковали и снова засунули под таджикские дыни. На следующий день полковник Фоменко вернулся к машине во главе двух десятков спецназовцев, не забыв о телекамерах и корреспондентах всех мало-мальски приличных местных газет. При этих благодарных зрителях был произведён отчаянно-смелый штурм разрушенной птицефермы, захвачен груз наркотиков, а пара заранее завезённых и теперь схваченных на птицеферме бомжей была признана хозяевами героина. Фоменко демонстративно разрезал один из пакетов с серым порошком — натасканные на героин собаки заходились в лае, камеры беспрестанно снимали, журналисты смотрели полковнику в рот, спецназовцы принимали героические позы, элегантно попинывая бомжей-наркобаронов. Всё было просто как в кино. То есть это и было кино с полковником Фоменко в главной роли. Теперь можно было пару месяцев кряду слушать начальственные похвалы, согласно кивать и тихо делать свои основные дела.