Подвиг разведчика - Валерий Рощин Страница 13

Однако Извольский вернул генерала с небес на землю, опять задав майору вопрос, ответ на который до сей поры получен не был:

— Так ты, Костя, согласен принять участие в секретной миссии до хирургической операции?

Сергей Николаевич с Георгием Павловичем напряженно воззрились на молодого человека…

— Чудные вы люди, — пробурчал он, вздыхая. — Я и на последнюю-то — косметическую операцию напросился, чтоб снова стать полноценным сотрудником спецназа, а вы задаете какие-то ду… извините, странные вопросы.

* * *

Утром следующего дня в палату тихо постучали. Не получив ответа, ранний визитер — мужчина в штатском и с длинным свертком под мышкой, заглянул внутрь и осторожно — на цыпочках, вошел. Он уверенно направился к кровати майора, словно бывал в покоях и ранее, поставил сверток на пол, прислонив вздутым боком к тумбочке и, так же бесшумно удалился.

Лишь дверь за таинственным незнакомцем закрылась, Яровой поднял от подушки голову. Обнаружив пакет, развернул его. Под целлофаном и слоями плотной бумаги был упрятан дечиг-пондар. Меж трехструнным рядом и темной, покрытой потрескавшимся лаком декой, покоился нотный сборник народных чеченских песен.

Константин оглянулся на соседа — тот, как ему показалось, крепко спал. Тогда он поудобнее уселся на кровати, ласково прикоснулся пальцами к теплому дереву; с интересом пролистал несколько страниц нотного стана, пока не наткнулся на нечто для слуха привлекательное и, слегка подстроив струны, негромко сыграл мелодию. Сыграл сразу, но выразительно и проникновенно.

— Отлично, сынок! — раздалась неожиданная похвала генерала, давно уже пробудившегося. Он неспешно поднялся, подошел, сел рядом с молодым человеком и, по-отцовски его приобняв, поделился: — Знаешь, Костя… Разные сомнения бередят мою душу. Я ведь, честно признаться, волнуюсь за исход этой необычной для нас миссии. Страшно волнуюсь, не смотря на спокойный внешний вид. Но вот сейчас лежал, слушал твою великолепную игру, и все сомнения понемногу развеялись, улетучились… Не может у нас не получиться! Верно?..

/28–31 декабря 2004 г./

/Санкт-Петербург/

/Ханкала/

/Горная Чечня/

Боевую основу будущего немногочисленного отряда — майора Ярового и старшину Ниязова привезли на аэродром военной базы под Петербургом через двое суток — ранним, пасмурным утром двадцать восьмого декабря. Лишь одного из четверых членов разведгруппы майор знал хорошо

— настояв на включение в отряд Павла Ниязова, он заполучил в свое распоряжение вполне надежного, проверенного человека и к тому же отменного снайпера. С остальными коллегами по предстоящей разведывательной деятельности предстояло познакомиться в Ханкале.

Там же — на аэродроме, перед изнурительным трехчасовым перелетом в Чечню, состоялось короткое, незабываемое прощание с Эвелиной, примчавшейся на военную базу за несколько минут до запуска экипажем двигателей. И хотя последнюю перед расставанием ночь влюбленные провели вместе и почти не сомкнули глаз, они бросились друг другу навстречу, словно не виделись целую вечность и долго стояли крепко обнявшись…

— Пообещай, что будешь беречь себя, — говорила она, отчего-то пряча лицо у него на груди.

— Обещаю, — отвечал Костя, ласково поглаживая ее длинные распущенные волосы

— Меня теперь рядом не будет, кто за тобой присмотрит? — попыталась взять она шутливую ноту, да вышло это надрывно, с беспросветной печалью.

— Командир, пора! — раздался голос одного из пилотов, руководившего посадкой пассажиров.

— Да-да, сейчас…

— А знаешь, — торопливо зашептала девушка, — Я еще в школе мечтала об этом… Увижу твою крепкую фигуру на перемене, покраснею от смущения и бегу куда-нибудь подальше — с глаз долой. Влюбилась, одним словом до беспамятства и с тех пор буквально бредила встречей. Хотя бы случайной с тобою встречей — специально всегда делала крюк по Нейшлотскому, да не получалось увидеться… И вот прошлым летом в Чечне, на склоне той злополучной горы, наконец-то нашла! Я ведь сразу тебя узнала, да не успела поверить в свое счастье, как вдруг пули завизжали у самой головы. Помню, вспыхнула в тот миг совершенно отчетливая мысль: если ты вдруг погибнешь, то и я непременно должна умереть! Просто встать и пойти вверх по тому склону — навстречу смерти…

Только теперь Костя понял, что заливавшаяся тогда слезами Эвелина и впрямь целовала его руку — те ее далекие, радостные эмоции вовсе не были наваждением, вызванным контузией.

Он всматривался в печальные темно-серые глаза, словно пытаясь навсегда запомнить их именно таковыми — с отчаянием и невыносимой мукой от предстоящей разлуки вместо привычного задорного огонька. А она будто предчувствовала скрытую каверзу с неизбежным трагичным концом всей этой скоропалительной эпопеи с созданием разведотряда и отправкой его невесть куда. Предчувствовала, но, уважая решение Константина возглавить практическую часть операции, переживала молча — внутри, не давая выхода взрывным чувствам до самого расставания.

— Командир, вылет задерживаешь. Нас уже с вышки матом кроют, — опять напомнил о времени авиатор, стоя на верхней ступеньке трапа.

Молодой человек заговорил быстро, опасаясь не успеть сказать всего, или… вообще лишиться возможности сказать ей это когда-нибудь:

— Я очень сожалею, Эвелина — не получается встретить вместе Новый Год, как планировали. Я люблю тебя! И… я хочу, чтоб ты стала моей женой. Слышишь, Эвелина?.. Я вернусь, и ты станешь моей женой!

Она прикоснулась губами к его родинке на левой щеке и, не ответив, согласно закивала — слезы душили ее, не дозволяя выговорить ни слова…

В последний раз ощутив свежее дыхание девушки, Яровой припал к влажным, чуть приоткрытым губам и, прихрамывая, поднялся по короткой лесенке в салон самолета…

* * *

Ханкала встретила теплой, почти весенней погодой. Лихорадочный сумбур скорой подготовки к следующему вылету — уже на вертушке, не позволил командиру толком познакомиться с подчиненными — он едва запомнил их имена, подойдя и поздоровавшись с каждым за руку, называя при этом свое звание, фамилию, а уж после добавляя имя с отчеством.

Разведчики загрузились в один из двух вертолетов, совершающих регулярные облеты горных районов Чечни и без промедления отбыли к месту высадки. Командиру звена, ведшему пару Ми-24, руководство ФСБ приказало, не отклоняясь, выполнить обычный маршрут, дабы не вызвать кривотолков местного населения. И только в безлюдном районе, откуда группе надлежало начать свой трудный путь, летчик должен был на пару минут примостить машину к земле.

Они взлетели с окраины Ханкалы и взяли курс почти строго на юг. Минут пятнадцать полет на предельно малой высоте проистекал спокойно — безветренная, слегка пасмурная погода сделала воздух недвижимым; слева