Точка зеро - Стивен Хантер Страница 13

— Слушаюсь, сэр, — сказал заместитель. — Я набросаю проект приказа.

Полковник повернулся к начальнику разведки.

— С-4, постарайся придумать, чем ты сможешь меня порадовать. Пошевели мозгами. Знаю, ты это умеешь.

— Сэр, я могу попросить Управление выслать завтра разведывательный «Хищник», и тогда мы сможем наблюдать за происходящим в реальном времени.

— И какова вероятность того, что эти замечательные люди согласятся нам помочь?

— Ну, где-то между нулем и минус двумя тысячами.

— Меня это совсем не устраивает.

— Сэр, я возьму «Хамви» и, с вашего разрешения, поеду лично их упрашивать.

— Скажи им, что если они откажутся, я нанесу артиллерийский удар по их бункеру.

— Сэр, по-моему, у них начисто отсутствует чувство юмора. Они очень высокого о себе мнения. Но я знаком с одним человеком. Надеюсь, по-дружески мне удастся что-нибудь устроить. Знаю только одно: если мы будем действовать по официальным каналам, выяснится, что где-нибудь в противоположном конце страны попала в засаду бригада военных стоматологов и все беспилотные зонды направлены туда.

— В таком случае поступай, как считаешь нужным. Но помни, что мне во что бы то ни стало нужна эта картинка.

— Сделаю все, что смогу, сэр.

— Хорошо. А теперь всем спать. И если верите в Бога, молитесь за Рея. А кто не верит, все равно молитесь. Это приказ.

Крыша дома Абдула-мясника,

улица Гизар, район Танбур,

Калат, провинция Забуль,

юго-восток Афганистана,

07.00

Боджеру стало полегче. Он оттрахал двух гурий в местном доме терпимости, и по крайней мере проблемы с «шомполом» на какое-то время исчезли. Затем он принял две дозы героина и еще какое-то экзотическое китайское снадобье «красный тигр», и теперь его переполняла кипучая энергия.

Всем ребятам удалось немного прикорнуть, а оба талиба пребывали в хорошем настроении и, похоже, не собирались перерезать ему во сне горло. Теперь Мик должен сделать звонок, выяснить, что к чему. Быть может, им прикажут возвращаться домой. Это было бы лучше всего.

Достав «Турайю», Мик включил аппарат, нажал кнопку быстрого набора номера и стал ждать.

Наконец мистер Макгайвер ответил.

— Ты хорошо провел время в публичном доме? — первым делом спросил он.

— Мистер Макгайвер, всем нам нужно время от времени отдыхать. А от этих спутников ничего не укроется, да?

— Абсолютно ничего, если при тебе джи-пи-эс. Любопытно, а я и не предполагал, что ты такой прыткий в постели.

— Ого, ну у вас и спутник!

— Я пошутил. Боджер, даже у великого Макгайвера есть чувство юмора. Итак, сейчас ты залег меньше чем в полумиле от особняка.

— Совершенно верно, сэр. И я осмотрел гостиницу «Множество наслаждений». Обычная долбаная дыра. Далеко не «Хилтон». В каталоге Фроммера [14]у нее звездочки со знаком минус.

— Подробности мне не нужны. Вот план. Пусть завтра утром один из твоих «тюрбанов» отправляется туда. Ему надо будет каким угодно способом забраться на крышу и установить там джи-пи-эс. Нам нужно дать точные координаты спутнику, чтобы видеть все происходящее.

— Морпех будет стрелять именно оттуда?

— Боджер, если я тебе что-либо не говорю, то потому, что тебе незачем это знать. Так что соглашение остается в силе: никаких вопросов.

— Вас понял. Прошу прощения. Но это единственное место, откуда во двор особняка можно выстрелить сверху.

— Да ты просто гений, Боджер! Тебя не проведешь. А теперь давай вернемся к завтрашнему дню, хорошо? После того как ты установишь джи-пи-эс, наблюдай за гостиницей. Расставь своих людей вокруг. Перекрой все входы. Их не должно быть много.

— А что, если морпех уже внутри?

— Вряд ли он будет рисковать. Мы так думаем. Сейчас у него есть подозрения, но точно он ничего не знает. Так зачем ему заявляться туда со своей здоровенной винтовкой и ждать? Гораздо разумнее прийти ближе к вечеру, поселиться в комнате и свести до минимума риск быть обнаруженным. К тому же завтра он еще должен купить веревку, потому что у него нет желания спускаться с крыши по лестнице или в лифте 1891 года постройки. Он постарается спуститься быстро, и веревка — единственный способ сделать это, а уж мастерства ему не занимать.

— Так точно, сэр.

— Итак, ты ищешь человека, у которого под одеждой спрятана винтовка. Ты полагаешь, он ранен? То есть двигаться он должен осторожно?

— Так точно, сэр, и если пуля 50-го калибра хотя бы зацепила его, у него багровый синяк от плеча до щиколотки. Двигаться он будет очень осторожно. Не будет ли проще предупредить полицию о готовящемся покушении…

— Нет. Потому что полиция выставит окружение грубо, и морпех заметит его и уйдет. Он вернется к себе в батальон и составит доклад по форме обо всем случившемся, после чего запросто возникнут вопросы, которые нам совсем не нужны. Нет, пусть он войдет в эту гостиницу.

— И мы завалим его на крыше?

— Нет. Вы убедитесь в том, что он в гостинице, затем ты позвонишь мне и подтвердишь, что он на месте, после чего я бы на твоем месте поспешил куда подальше.

Гостиница «Множество наслаждений»,

Калат, провинция Забуль,

юго-восток Афганистана,

18.50

Скоро послышится призыв на вечернюю молитву. Скоро зайдет солнце. Скоро все будут пить чай, ужинать, и богатые познают жизнь во всех ее бесчисленных удовольствиях, а бедные — во всех ее бесчисленных горестях. Город уснет.

В сгущающихся сумерках человек, известный как Палач, выйдет из своего большого дома и направится к черному бронированному «Хамви», чтобы потрахаться с женщиной без голоса. Он не дойдет до машины. Пуля размером с огрызок карандаша войдет ему в тело и разорвет важные органы системы кровообращения, в первую очередь сердце. Палач умрет еще до того, как разобьет о булыжник свои зубы, выпрямленные и отбеленные в дорогой стоматологической клинике в Далласе.

Или что-нибудь в таком духе.

Рей осмотрел улицу в обе стороны. Никаких следов присутствия полиции и боевиков. Около двух часов дня по улице один раз прогромыхал оранжевый бронетранспортер с эмблемой Королевской морской пехоты Нидерландов, но с тех пор все было в норме. Грузовики, мотоциклы, велосипеды, не говоря уже про сотни торговцев, горожан и ишаков, и даже изредка стада коз заполняли оживленную улицу, на которой стояла гостиница, прямо напротив обнесенного забором дома Ибрагима Зарси, полевого командира, политика и первого модника.