Кровь за кровь - Александр Тамоников Страница 14

– В устранении водилы? – переспросил Демьянов.

– Да! Но это в том случае, если он, скажем, будет нести службу не в машине, а в подъезде.

– Понял! Я вот о чем подумал, Ачил. Чтобы реально подставить студента, надо бы цацки его подкинуть, а самого вытащить на хату невесты после того, как уберут ее с любовником.

– Это мысль. И вполне осуществимая. Достаточно позвонить студенту, сообщить ему, что невеста трахается с боссом, и назвать адрес, то… думаю, ревнивый обманутый юноша ломанется на ее хату. И попадет в руки ментов. Молодец, Демьян, на ходу все схватываешь! Так и сделаем.

– Бабу депутата туда вызывать не будем?

– Нет, это уже перебор.

– Тогда остается узнать номер телефона студента.

Адаев повернулся к Мамедову:

– Хасан! Узнаешь номер и передашь его Демьяну не позднее завтрашнего дня.

– Сегодня передам.

– Хоп! У тебя, Леня, ко мне вопросы есть?

– Самый главный, Ачил.

– Бабки?

– Они самые.

– За ликвидацию депутата и его любовницы ты получишь полтора миллиона рублей – у Хасана, после работы и подтверждения ее чистоты Школяром, майором Школяровым. Бабки разделишь сам, решишь, кому и сколько выделить, но чтобы недовольных не было. Еще вопросы?

– Когда мы встретимся?

– Узнаешь об этом от Хасана. Все?

– Да вроде бы все!

– Тогда ступай, Демьян, и хоть ты не веришь ни в бога, ни в черта, да поможет тебе всевышний. Сумку оставь здесь. Проводи гостя, Хасан!

Бандиты покинули квартиру.

Проводив их, Адаев подошел к зеркалу, повернулся к помощнику:

– Акция в четверг завершит работу в городе. Убийства семьи Голубевых и депутата с любовницей поднимут много шума. Но это будет только начало. После депутата перебросим банду Демьяна на дорогу. Южная трасса должна стать трассой смерти. И она станет таковой. Мы обещали России партизанскую войну? Обещали. Вот русские и получат эту войну. Они будут бояться летать на самолетах, ездить по железной дороге, использовать автомобильный транспорт. Они станут бояться всего. И только тогда поймут, что их власти совершили большую ошибку, решив силой навести так называемый конституционный порядок в Ичкерии. И вынуждены будут вернуться к вопросу о ее независимости. Иначе прольется гораздо больше крови в России, нежели ее пролилось в Чечне. И в этом, Гурам, смысл нашей миссии.

Помощник Адаева склонил голову:

– Да будет так, Ачил!

– Будет, Гурам, будет! Если бы в нас не верили, то не снабжали бы деньгами, людскими ресурсами, оружием и взрывчаткой. В нас верят и возлагают на нас большие надежды. И мы обязаны оправдать их. Собирай вещи, пообедаем и тронемся в путь. Ночью мы должны быть в Грозном! Продумай, где оборудовать тайник для перевозки украшений.

– Я понял! Все сделаю, как надо.

– Не сомневаюсь.

Хасан проводил Демьяна до подъезда. На выходе спросил:

– Дальше сам дойдешь?

– Глупый вопрос, ты мне и в подъезде не был нужен!

– Ачил приказал, я сделал…

– Когда сообщишь номер телефона студента?

– Сегодня.

– Это я уже слышал; спрашиваю, когда точно?

– Как только узнаю. Вот провожу Ачила и Гурама, займусь номером. Думаю, часам к пяти уже сброшу его тебе на мобильник.

– Не забудь добавить, как зовут этого идиота, которого будем подставлять.

– Так это я тебе и сейчас могу сказать.

– Говори!

– Запомнишь?

– Говори! На память пока не жалуюсь.

– Зовут пацана Владимиром Сергушиным. Ему 22 года, студент 4-го курса университета. Пахан его в этом университете профессор – то ли доцент, то ли декан, шайтан его разберет, но мужик ученый.

– Ясно. Давай, пошел я!

– Иди! А я посмотрю за двором.

– Зачем?

– Как у вас говорят, береженого бог бережет.

– Ну смотри, если делать не хрена.

Демьянов спустился по лестнице на тротуар и направился к улице, где его ждал «Форд», но не прошел он и двадцати метров, как его сотовый телефон издал сигнал вызова. Демьян подумал, что Ачил или Хасан забыли что-то сказать, но оказалось, звонила любовница:

– Дорогой? Я не отрываю тебя от дел?

– Не отрываешь. Чего звонишь?

– Ты сейчас где находишься?

– Зачем тебе это?

– Да я тут золотишка прикупила на все бабки. Продавцы охренели, когда я им заказы делала. Суетились, как мандавошки.

– Ну, затарилась, и че?

– А то, что и покупатели другие видели, сколько я рыжья взяла. На такси ехать стремно. Подгонят своего фраера, тот и обчистит по дороге.

– Ясно! Адрес магазина.

Авдотьева назвала адрес. Демьянов приказал:

– Из магазина не выходи, пока я не подъеду.

– А когда подъедешь?

– Как только, так сразу!

– Я тебя обожаю, дорогой!

– Взаимно! Жди, и не высовывайся на улицу, ни с кем из посторонних не базарь, рыжье никому не показывай, ясно?

– Да, дорогой!

– Все! Мы заберем тебя.

Демьян отключил телефон, прошел до стоянки «Форда», сел на место переднего пассажира.

– Как прошла встреча, шеф? – спросил Кузнеченко.

– Нормально! Ачил новый заказ сбросил.

– Да? И что за заказ?

– Дома расскажу. Надо будет мужиков собрать завтра поутру. Вечером, а лучше, как приедешь домой, обзвони всех. Завтра в 10.00 быть у Степаныча. Подход через овраг окольным путем.

– А если Степаныч не обернется с рынка к этому времени? Хрен знает, на сколько его соседка на рынке задержит.

– Так созвонись и со Степанычем. Короче, со временем определись сам.

– Понял! Сейчас домой?

– Нет, к ювелирному салону. Заберем Верку, потом на хату.

Кузнеченко завел двигатель, и «Форд», развернувшись, направился к ювелирному магазину.

Авдотьева нарушила приказ любовника и прогуливалась с объемной сумочкой по тротуару возле магазина. Недалеко роилась куча цыган. Выйдя из внедорожника, Демьянов набросился на подругу:

– Я где сказал находиться? В магазине, а ты? Вышла на улицу. Не подумала своей головой, что тебя спокойно могли обнести?

Вера надула губы:

– Но здесь много народу, Ленчик!

– Много народу! – передразнил любовницу Демьянов. – А ну давай в машину.