Дрессированная смерть - Сергей Зверев Страница 14

Командир надел наушники, в них раздался голос:

– Пункт назначения придется изменить. У вас на борту, возможно, находится больной человек… В целях избежания эпидемии вы должны лететь в Новосибирск, где находится наш лучший эпидемиологический центр. Вам следует выдержать двухдневный карантин. После чего экипаж и пассажиров спецрейсом доставят в Москву. До следующего сеанса связи. Счастливого пути.

– Прекрасно, – вымолвил командир, откладывая наушники.

– Сидят там себе, прикрыв свои задницы, и командуют. Эпидемия. Придумали же… – выругался пилот.

– Если летим в Новосибирск, то где будет следующая дозаправка? – бортмеханик смотрел на командира.

– Еще сообщат, но я думаю, в Таджикистане…

– Ну что там такое? – блондинка вопросительно посмотрела на мужа.

– Осталось дозаправиться в Таджикистане… А потом домой, – он крепко обнял ее.

– Первым делом, когда приедем в Москву, сходим в ресторан. Я так соскучилась по хорошей кухне.

– Мне кажется, что в Москве мы окажемся чуть позже, чем ты думаешь.

* * *

Самолет тряхнуло. На пути авиалайнера попалась очередная воздушная яма. Раздался глухой щелчок. Пассажиры ухватились за поручни кресел. Подполковник Загорский, куривший в хвосте самолета, стал пробираться в салон. С трудом сев на первое попавшееся кресло, он пристегнулся ремнем безопасности. Из соседнего салона, где находились африканские беженцы, раздавались крики.

– А вот это уже херня, – проговорил Михаил, который сидел на противоположном ряду, слева от подполковника.

Его испуганные глаза были направлены на иллюминатор со стороны Алексея Загорского. От крыла за самолетом тянулась струя дыма. «Ту-154» снижался. Сильная тряска не позволяла подняться с места.

«Надо срочно пробраться в кабину пилотов и узнать, в чем дело», – решил подполковник.

Отстегнув ремень безопасности и хватаясь руками за спинки кресел, Загорский осторожно двигался в переднюю часть авиалайнера.

– Вы куда? – раздался голос Дмитрия.

– Узнать, что произошло. Я в кабину пилотов.

– Я с вами, – поднявшись со своего места, Дмитрий последовал за ним.

Отдернув занавеску, они попали в середину самолета – в тамбур между салонами.

– Пошли, нельзя допустить паники, – прошептал подполковник.

Со всех сторон доносились крики женщин и детей. Пассажиры с надеждой смотрели на двух мужчин, продвигавшихся по проходу. В экстремальных ситуациях всегда хочется верить, что кто-то другой возьмет на себя груз ответственности.

– Успокаивай пассажиров, – нагнувшись к самому уху Дмитрия, проговорил подполковник, – а я дальше…

Загорскому мешал идти кейс, пристегнутый наручниками к правой руке. Из первого салона крыло просматривалось плохо, но и тут уже заметили, что с двигателем не все в порядке. Лариса испуганно смотрела на пробиравшегося к носу самолета Алексея.

– Оставайся на месте и пристегнись, – сказал ей муж.

– Что произошло?

– Пока еще не знаю. Но, кажется, отказал один из двигателей. Я узнаю у пилотов. Не вставай с места, – перекрывая гул турбин, сообщил он.

Подполковник сжал руку жены, поцеловал ее в щеку. Подоспел Дмитрий.

– Все в порядке, не вставайте, – налево и направо бросал охранник посольства и поглядывал на своего начальника.

Загорский обернулся:

– Побудь с Ларисой, я и сам справлюсь.

– Может… – хотел было возразить Дмитрий, но его прервал подполковник:

– Выполняй приказ!

Молча кивнув, Дмитрий присел рядом с блондинкой. Паника так и не началась, хотя самолет трясло заметно сильнее. Стюардесса преградила подполковнику путь к кабине.

– Сообщите командиру, что я хочу с ним переговорить.

– Не думаю…

– Это важно, я только что говорил с Москвой.

Стюардесса почувствовала в мужчине, стоявшем перед ней, человека сильной воли, к тому же она видела, как тот заходил к пилотам.

– Хорошо, отойдите в сторону.

Уже через несколько секунд она появилась вновь:

– Заходите.

Лица командира и пилота были сосредоточены. Пилот буквально сросся со штурвалом.

– Что произошло? – военный держался за спинку сиденья.

– Пришлось отключить правый двигатель, но горение продолжается, дымит, – незамедлительно ответил командир, – но это только для вас, для других – случилась временная техническая неисправность, которую можно устранить в полете.

– Мы падаем?

– Если не приземлиться через двадцать минут, то я не могу гарантировать, что наш самолет не упадет на скалы.

– Где мы сейчас находимся?

– Над Афганистаном. Ближайший действующий аэродром – это международный аэропорт в Таджикистане, но до него лететь сорок минут. Если двигатель загорится… Мы сделали запрос, для нас подыскивают приемлемый вариант, – без особого энтузиазма сообщил командир. – В Новосибирск нас развернули из-за вашего чемоданчика?

Подполковник пропустил вопрос мимо ушей.

Штурман с напряженным лицом внезапно просветлел и, сбросив громоздкие наушники, закричал:

– Только что сообщили координаты заброшенного аэродрома в Северном Афганистане… До него пятнадцать минут лету. Взлетная полоса в относительном порядке.

– Ну что ж, продолжаем снижаться. Координаты, курс… – в глазах командира появилась надежда на спасение.

– Москва обещает помощь, – добавил штурман и протянул небольшой листик с цифрами.

«Ту-154» продолжал снижение. Подполковник вздохнул и сжал покрепче мокрую от пота ручку кейса.

Крупные хлопья снега опускались на землю. Под Астраханью такого раннего снега уже давно не было. Неподалеку от казармы мокрый сугроб разгребали солдаты. Снег валил уже второй день подряд. А прогноз на ближайшие дни не обещал никаких перемен. Лопаты врезались в мокрую слипшуюся массу, скребли по асфальту, издавая противный звук. Отставив лопату в сторону и достав из кармана пачку сигарет, один из солдат закурил. Облокотившись на рукоятку, он наблюдал, как работают его товарищи.

– Хватит отдыхать, – недовольно бросил ефрейтор.

– Что, уже и покурить нельзя? Сколько снег ни разгребай, а он валит и валит.

– Снег валит, а служба идет.

Жадно затянувшись, рядовой отбросил бычок в сугроб и вновь взялся за работу. На дороге к аэродрому показался «УАЗ» и крытый брезентом «Урал».

– Едут, – с уважением произнес ефрейтор, – «УАЗ» майора Лаврова.

– Учения? – рядовой продолжал работать лопатой, но не отрывал взгляда от машин.