«Сирены» атакуют - Дмитрий Черкасов Страница 14

– Понятно.

Вопросов не последовало, это считалось дурным и даже опасным тоном. Одному Богу было известно, каких дел наворотили «Сирены» в арктических льдах. Не иначе, заряжали тротилом бельков и белых медведей. Хотя для бельков не сезон...

Вслед за стаканами на столе появились огурцы-корнишоны, маринованные помидоры, шпроты, крупно нарубленная вареная колбаса и прочие ингредиенты, без которых, конечно, никакой «Джонни Уокер» не обойдется. При виде этой закуски любого западного гурмана хватил бы кондратий.

Востоком хоть и не пахло, но к делу мужчины перешли не сразу, что отчасти свидетельствовало о том, что восточные традиции укоренились – до некоторой степени – в сознании русского человека. Выпили по первой, потом по второй, не делая разницы в технике между обычной водкой и благородным джентльменским напитком.

Обменивались репликами о том и о сем, шутили, налаживали атмосферу сотрудничества и взаимопонимания. Наконец Маэстро замолчал и выжидающе уставился на гостя.

Посейдон правильно понял его взгляд, похрустел огурцом, занес было бутылку над стаканами, но вдруг отставил.

– После, – сказал он. – У меня к тебе дело, Маэстро.

– Я догадался, – прищурился тот.

– И дело такое, что рассказать я не могу, а расспросить мне очень нужно.

– Знакомая история.

– Да уж, не говори. Одним я из уважения к тебе поделюсь: вчера нашей группе дали задание.

Маэстро поднял брови:

– Вот уж новость так новость. Небывалый случай. Но ты же сказал, что вчера из Арктики...

– Что с того? Из Арктики утром, а задание – днем...

– Ну да. Выкладывай, что с тебя взять. Мы люди подневольные.

Посейдон вертел в пальцах увесистую вилку.

– На днях ты брал одного урода, – произнес он утвердительно, словно вколачивал первый гвоздь – Маэстро искренне надеялся, что не в крышку гроба.

– Брал, – согласился хозяин. – Только не одного. Мы, как ты знаешь, не мелочимся. И не только на днях, мы все время кого-то берем. Правда, в последнее время было много простоев. Ребята заскучали.

Посейдон пропустил его реплику мимо ушей.

– Его звали Ромео. Цыганский барон.

Маэстро согласно кивнул:

– Была такая крыса. Отбегалась.

– Но ведь не сразу, верно?

Хозяин помолчал, раздумывая над ответом.

– Не сразу, – признал он наконец. – Немножко поговорила, а потом сдохла. Откуда узнал?

Посейдон поднял на Маэстро глаза, до сих пор опущенные.

– Мне нужно знать, о чем она поговорила.

Тот откинулся на спинку стула и задумчиво уставился на гостя. Тот, бесспорно, был хорошо осведомлен. В коридоре их было двое – Томас и сам Маэстро. Томас не стал бы распространяться о скоротечном допросе, не поставив его в известность. Но их могли видеть. Кто угодно – как люди барона, где-то укрывшиеся и уцелевшие, так и спецназовцы, приданные в помощь первой боевой группе.

Второе казалось более вероятным. И это означало... да, факт беседы могли отследить. Но подслушать ее – вряд ли. О самой беседе зачем-то поставили в известность Посейдона. Пожалуй что так – Маэстро не очень верилось, что Каретников имел свой интерес и хотел до чего-то докопаться самостоятельно. Хотя и это не исключено – что, в конце концов, он знает о Каретникове? Куда вероятнее, однако, то, что Посейдона специально прислали выведать подробности. К чему такие маневры? Ведь можно было допросить Маэстро и Томаса официально, им нет резона что-то скрывать. Во всяком случае, не было до сих пор. Теперь придется вести себя осмотрительно. Маэстро доверял своей интуиции, а ведь он сразу заподозрил в операции что-то неладное.

Дипломат с медкартой Остапенко Маэстро передал руководству.

Тут скрывать нечего. С какой стати? Да и вообще скрывать нечего, барон ничего другого не сказал...

– Крыса говорила про дипломат, спрятанный в сейфе, – медленно и с расстановкой произнес Маэстро.

Посейдон кивнул:

– Я знаю про дипломат. И про его содержимое тоже.

– Я так понимаю, что это шибко важно. Не ради этого ли дипломата затеяна вся возня?

Каретников разлил виски.

– Послушай, старина. Мы с тобой тертые калачи. Я не стану скрывать, мне известно немного больше, чем тебе. Но я не имею права распространяться об этом. Тебе придется либо поверить мне на слово, либо нет. Мне очень нужно знать, что тебе сказал этот чертов Ромео. Пожалуйста...

Маэстро смотрел на него, не говоря ни слова. Потом выпил, не чокаясь.

Обо всем, что поведал перед смертью Ромео, он доложил по инстанции. И про маяк, и про жигана, промышлявшего на вокзале. Похоже, что ему не поверили. И прислали Каретникова.

Тот угадал его мысли.

– Мне понятно, о чем ты думаешь. Хочешь верь, хочешь нет, но меня никто не подсылал. Я действую на свой страх и риск. Можешь, если хочешь, обыскать меня, разговор не пишется.

Маэстро взглянул на окно: шторы задернуты. Чтобы нельзя было списать разговоры с оконных вибраций, он даже в кухне завел шторы. Но предложение Каретникова нелепо: если их захотят прослушать – прослушают. Микрофон можно в заднице пронести...

Посейдон вздохнул.

– Кое-что еще, впрочем, я рассказать могу...

Маэстро предостерегающе выставил ладонь:

– Ты уверен, что мне следует это знать? Меньше знаешь – крепче спишь.

– Если неприятности возможны, то они уже неизбежны. Приехав к тебе, я тебя подставил. Если дело нечисто, мы ничего не докажем.

– Это мне уже ясно.

– Так вот. Моей группе поручили организовать ряд действий... ну, точное место не имеет значения. На воде, как сам понимаешь. Мне показали карту этого самого Остапенко и обязали заполучить нечто, с ним связанное. Мне неизвестно, что это и существует ли оно. Известно только, что это чрезвычайно важно. Важно-то важно, а все возможные свидетели мертвы. Зачем было зачищать особняк барона? Вырезать всех под корень?

Он слово в слово повторял мысли, донимавшие самого Маэстро.

– И это не все. Ты наверняка слышал о поликлиническом деле.

– Конечно, – не стал отрицать хозяин. – Странно было бы не слышать.

– И какие у тебя на этот счет соображения?

Маэстро пожал плечами:

– А почему у меня должны быть какие-то соображения? Мне никто не поручал этим заниматься. Я ведь не следователь, я боец.

Посейдон усмехнулся:

– Тогда позволь тебя спросить: а что же ты знаешь об этом деле?

– Да ничего конкретного. Убили врача и медсестру. И еще кого-то прихлопнули, неподалеку – вроде бы пациента... – Маэстро вдруг замолчал.