След мустанга - Евгений Костюченко Страница 14

— Долго рассказывать. Твоя рубашка пропала. Зато дырки в боку заросли. И ребро склеилось. Ты три дня лежал в корсете из глины и толченого кактуса.

— Три дня? — недоверчиво переспросил Энди. — Ты меня дурачишь? Мы же только что удирали от тех скотокрадов. Смотри, еще и солнце не зашло…

Новый выстрел оборвал его речь. Энди Брикс похлопал по бедру, пытаясь нащупать кобуру.

— Кто там палит все время? Поговорить не дадут.

— Младшие Коннорсы. Кажется, они меня не узнали.

Брикс, кряхтя, выбрался из волокуши. Он стоял, широко расставив ноги, как моряк во время качки. Да и качало его, как в шторм. Он сложил ладони рупором и закричал:

— Чертовы засранцы! Майк! Джимми! Так вы встречаете лучших друзей вашего отца?

— Отсюда не видно, друзья вы или враги!

— Так подпустите нас поближе!

— Я хотел подпустить! А Майк не дал! Да еще и промазал!

Брикс повернулся к Кириллу и сказал осуждающе:

— Вот видишь, что наделала белая рубашка? Меня теперь никто не узнает!

Он забрался в седло и крикнул:

— Ну, хотя бы кобылу мою вы признали?

Спустя минуту из фургона выскочил мальчишка и припустил по дороге навстречу гостям. Второй уселся на передке, с важным видом положив ружье на колени.

— Поехали, Крис. Вот мы и дома. Только не надо рассказывать Мойре Коннорс о том, где я провел эти три дня.

Тронувшись вслед за Энди, Кирилл обернулся, чтобы разглядеть табличку, болтавшуюся под аркой. На обратной ее стороне кривыми, но разборчивыми буквами было выведено: «Частное владение. Запретная зона. По нарушителям стреляют. По уцелевшим — дважды».

— Три дня… — задумчиво повторил Брикс. — Кто меня лечил?

— Тут неподалеку живет один колдун. И дочка у него — колдунья…

— Ага! — Энди подмигнул. — Так ты уже, я вижу, околдован? Хорошо, что ты с ними подружился. Полезное знакомство.

— Ну, я бы не сказал, что мы подружились. Пока ты валялся, я тут встретил кое-кого. Кажется, это были те самые ребята, на которых мы с тобой напоролись.

— Были?

Кирилл пожал плечами.

— Так уж получилось. Пришлось стрелять. Я не успел у них ничего спросить. Правда, один из них еще живой. Сейчас его лечит тот самый колдун. И я надеюсь, что нам удастся поговорить с парнем.

— Понятно. Какие еще новости?

— Я нашел их берлогу. Заброшенное ранчо. Думаю понаблюдать за ним.

— Попробуем. Может, что-нибудь и разнюхаем, — с сомнением протянул Энди. — Только мне кажется, что ты слишком резво взялся за дело. Тут полно скотокрадов. Я не собираюсь выводить их всех, как блох. Мне нужны только те, кто убил Эда, понимаешь? Те, кто угнал наших галисеньо. А не те, кто ворует бычков.

Рыжий мальчишка подбежал к Бриксу и схватился за стремя:

— Дядя Энди! Вы не нажалуетесь маме? А то она весь день будет нас ругать!

— За что, Джимми? За то, что стреляли?

— Или за то, что промахнулись? — серьезно спросил Кирилл.

— Ой, дядя Крис! Мы бы вас ни за что не узнали!

— А с чего вдруг такие строгости? Это Дик, что ли, поставил вас в караул?

— Нет, не Дик, — сказал мальчишка. — Ружье нам дала мама, и приказала никого не подпускать. А Дик… Он… Его убили, вот.

* * *

Кирилл, Энди и Мойра Коннорс сидели в тени забора на заднем дворе. На том самом месте, где вчера смерть настигла их друга.

— По законам Техаса, Нью-Мексико и Колорадо действия шерифа тянут на убийство первой степени, — сказал Энди. — Уж я-то знаю.

— Мы в Оклахоме, — сказала Мойра. — Здесь нет закона.

— Поэтому мы и не будем подавать в суд, — сказал Энди Брикс и полез в карман за кисетом.

Лохматый пес тут же вылез из-за кучи золы и подбежал к нему, чтоб уткнуться носом в карман.

— Эх ты, попрошайка, — укорил его Брикс. — Думаешь, у меня тут сухарик для тебя? Это тебя Эд приучил, я знаю. У него всегда был запас угощенья для собак и лошадей. Как же ты впустил во двор тех ублюдков?

— Он не виноват, — Мойра потрепала пса. — Он старый. Ему сейчас лишь бы поваляться в тени. Если б он умел лаять…. Эд нашел его в прерии. Всему научил. Вот только лаять пес не умеет. Наверно, в нем слишком много волчьей крови. Ничего, я все равно возьму его с собой.

— Возьмешь с собой? — переспросил Брикс.

— Мы уедем отсюда. Ты поможешь мне продать ранчо побыстрее?

Энди тщательно утаптывал табак в трубке, медля с ответом.

— Не для того я сюда ехал. Что ж, дело твое. И куда хочешь податься?

— Подальше отсюда. Чтобы мои дети не стали убийцами. Я же знаю, о чем они шепчутся. Они уже приговорили шерифа.

— Как насчет того, чтобы пожить у меня? Мелинда будет тебе рада. Про пацанов я и не говорю.

— Мне все равно, куда ехать, — ответила Мойра.

— У меня в Галвестоне дом, — сказал Кирилл. — Я почти все время провожу на шхуне. А дом пустует. Тебе там будет удобно. Работу найдем легко. И ребятам найдется занятие. В порту хватает работы для мальчишек.

— Нет, — сказала Мойра. И улыбнулась впервые за день. — Спасибо, Крис. Но твой дом ждет другую хозяйку. Ту, что войдет в него в подвенечном платье.

— Сговорились вы, что ли? Почему-то всем женам моих друзей не терпится меня оженить.

Энди Брикс строго поглядел на него:

— Я бы тоже был рад, если б ты пригласил меня на свадьбу. Из нашей команды только ты и Дик… — Он запнулся. — Да, Дик так и умер холостяком. По-моему, у него вообще никого не было. Кроме нас.

— Наверно, Дика уже похоронили, — сказала Мойра. — У них это быстро делается. Может быть, так оно и лучше. Ему все равно.

— А нам не все равно. — Брикс тяжело поднялся со скамейки. — Крис, поехали.

— Не надо, Энди! Я боюсь вас отпускать. Ты плохо выглядишь. Белый, как…

Она осеклась.

— Как покойник? — с усмешкой продолжил Энди. — Это с похмелья. Вчера мы с Крисом немного перебрали.

— Нет, тебе нельзя никуда ехать, — повторила Мойра, схватив его за локоть.

Брикс осторожно разжал ее пальцы:

— Ты же сама понимаешь, что не поехать — тоже нельзя.

* * *

Стоило им отдалиться от ранчо и перевалить через холмы, как поднялся сильный ветер. Настолько сильный, что поначалу Кирилл всерьез опасался, как бы Энди не сдуло с коня. Брикс выглядел как человек, вернувшийся с того света. Его качало, он долго не мог поймать стремя, и в седло поднялся не с первой попытки. Однако с каждым порывом ветра посадка его становилась все уверенней. Скоро он уже смог отпустить поводья и на ходу переоделся, достав новую рубашку и жилет из седельной сумки.