Сокровище Джунаида - Михаил Шалаев Страница 14

Лишь когда Упырев, вырвавшись на оперативный простор, резко увеличил скорость, Деревянко сумел разжать зубы:

— Мы… куда мы? У меня же Валентина… и дети…

— Не дрейфь, Вован! Все будет нормально. Просто надо на время исчезнуть.

— Да почему? — неожиданно взвился прапорщик. — Они меня не знают, я им ничего не должен. Они мне ничего не сделают. Отпусти меня, — чуть не плача попросил он.

Алексей Упырев резко затормозил, оперся руками на руль и заговорил, глядя прямо перед собой:

— Ты не понимаешь, Дерево. Они этот джип уже срисовали. И тебя, боюсь, смогут найти. Им нельзя давать ни одного шанса. Ты не представляешь себе, что это за шакалы. Они никого не пожалеют. Извини, что я тебя в это дело втравил, но кто ж знал… Ты не бойся, мы недельки через три-четыре вернемся.

— А Валентина? У нее ж денег вообще нет…

— Позвоним с дороги. Я там сумку оставил, в прихожке. Так в ней есть деньги — тысяч сорок… Хватит им на месяц.

— Да ты думаешь, что говоришь? Одна, в чужом городе… Ничего не знает…

— Да брось ты на хрен, Дерево! — разозлился наконец Упырь. — Чай не в пустыне, деньги есть — выживут.

Владимир помрачнел и надолго замолчал.

Вскоре Алексей опять свернул с шоссе. Через несколько минут тряски по ухабам и колдобинам джип свернул к полуразрушенному зданию бывшей фермы — по-простому, коровника.

— Пойдем, — коротко распорядился Упырь.

Обалдевший от всего происходящего, прапорщик последовал за сослуживцем.

Алексей, светя мощным фонарем, уверенно прошел через весь коровник с обвалившимися перегородками между стойлами, с выбитыми стеклами, с крышей, зияющей огромными дырами. Он отворил дверь в подсобное помещение, когда-то предназначавшееся для отдыха доярок, раскидал в углу какую-то ветошь. Под ней оказалась крышка погреба, которую Упырев открыл, потянув за кольцо. Видимо, лестницы вниз не было — он ловко спрыгнул вниз и, повозившись с чем-то минуту, окликнул Деревянко:

— Эй, принимай!

И вот тут прапорщик, впервые с момента отъезда из дома, малость пришел в себя — как говорится, клин клином. Один за другим из погреба появились завернутые в промасленную мешковину два автомата, гранатомет, несколько гранат Ф-1. Когда Упырь вылез наверх, он показал сослуживцу еще два «Макарова» — все в отличном состоянии, это Деревянко мог оценить, как опытный складской работник.

Утро встретили в дороге где-то уже у границ края. В одном поселке обнаружили открытое почтовое отделение («Значит, уже больше девяти», — вяло сообразил Владимир), откуда и дозвонились Валентине. Она начала было причитать, но муж на нее прикрикнул, а как услышала про деньги — сразу притихла, стала воспринимать человеческую речь. Надо отдать должное прапорщику Деревянко: что-что, а жену он воспитал вполне в восточных традициях…

Солнце уже взобралось довольно высоко, когда они миновали Дивное, и вскоре Упырев объявил:

— Все! Прощай, Ставрополье, здравствуй, Калмыкия! — и, обращаясь к Деревянко, добавил: — Надо чего-нибудь пожрать, как думаешь?

К тому времени отчаяние у Владимира сменилось безразличием и сонливостью, весь последний час он продремал, почти не воспринимая окружающее. Однако, услышав предложение Упыря, тут же встрепенулся, что, на наш взгляд, лучше всего объясняет неуничтожимость прапорщиков как класса. Следуя главным образом здоровым животным инстинктам, они поистине неуязвимы ни для каких катаклизмов.

Вскоре Алексей остановил джип у придорожной забегаловки. Поднимающийся к небу ароматный дымок свидетельствовал, что здесь готовят шашлык, деревья вокруг одноэтажного домика с большими стеклянными витринами по фасаду создавали уют — словом, здесь было хорошо. Картину дополняла автобусная остановка на другой стороне трассы, объясняющая причину возникновения пункта общепита в этой ненаселенной местности. Видимо, хозяин забегаловки был начитанным человеком: на вывеске полукругом было выведено претенциозное название — «Трактир "На графских развалинах"». И действительно, чуть в стороне наблюдались остатки какого-то строения в виде оплывших глинобитных стен.

Они вошли в заведение, изнутри выглядевшее куда солиднее, чем снаружи. Кроме массивных на вид столиков и удобных стульев здесь имелась стойка, выполненная из дуба — по крайней мере если судить по цвету и фактуре. Сослуживцы сели за ближайший к стойке столик и посидели некоторое время, прежде чем поняли, что официантов здесь не бывает. Тогда Упырь встал и заказал лицу кавказской национальности, стоящему за стойкой бара, четыре шашлыка, салат, полкило водочки и минералку. Водочку ему выдали сразу. Законопослушный Деревянко обеспокоился:

— Ты же за рулем, зачем водку взял?

— А что тут пить? — нечаянно процитировал Упырь киноклассику, демонстрируя стандартную поллитровку. — Скучно же так, на сухую ехать…

Сначала принесли минералку и салатик, потом поспело главное блюдо. Шашлыки под водочку пошли очень хорошо, правда, слегка портила удовольствие мысль, что они, возможно, изготовлены из убиенного накануне дворового Тузика. В период становления дикого капитализма российские предприниматели не гнушались скармливать соотечественникам что попало, включая дохлятину и «друзей человека». А впрочем, и черт с ним — корейцы же едят. Значит, для здоровья не вредно…

К сожалению, сказать то же самое о появившихся вдруг у входа четырех молодых парнях криминального вида было нельзя. Видимо, они появились здесь не случайно. Более того, судя по черным прямым волосам, смуглым лицам и взятым на изготовку автоматам, представляли они ту самую группировку, которую обидел Упырь. Парни вошли в забегаловку не прячась, и намерения их не оставляли сомнений.

Мигом оценив картину, Деревянко чуть не взвыл. Ну не был он рожден для жизни, полной опасностей и приключений. Его уже тошнило от такой жизни. Зато Алексей, всю ночь не сомкнувший глаз, получил мощный заряд адреналина, тут же взбодрился и разом просчитал обстановку. Обстановка была хреновая. Первое: предстоит без оружия (весь их арсенал остался в багажнике) противостоять против четырех (как минимум) стволов. Плохо. Второе: Деревянко в этой ситуации — не помощник, а скорее обуза. Еще хуже.

Упырь чуть-чуть помедлил, зная, что в такой ситуации начать на мгновение раньше так же опасно, как на один миг опоздать. Этого «чуть-чуть» хватило, чтобы решить, что делать с напарником. За долю секунды до того, как прозвучал первый выстрел, он успел отбросить ничего не ожидавшего Деревянко далеко в сторону и — почти одновременно — в падении прикрыться столиком, за которым они сидели, обрушив на пол остатки шашлыка и водки. Загрохотали очереди, но стрелявшие не могли видеть, что, спрятавшись за столешницу, Упырь успел еще и закатиться за угол стойки, отделанной по высоте корявыми плитками из дикого камня. Вскоре стол был как сито издырявлен градом пуль, но без всякого видимого эффекта.

Возникла пауза, которая всегда бывает необходима, чтобы понять — то ли жертва уже мертва, то ли пули не достигают цели. Для этого нужно какое-то время. Но еще через мгновение времени у нападавших не осталось ни на что: брошенный могучей рукой, в них полетел многострадальный столик, который сбил их почти всех, стоящих у дверей, как кегли. Лишь один успел рефлекторно отскочить в сторону. А отскочив, увидел как на ладони безоружного Упыря, прячущегося за перегибом стойки.