Высший пилотаж киллера - Николай Басов Страница 14

– Можно при нем. Если дело так, как он говорит, от нас его все равно заберут.

В этом я не сомневался.

– За триста метров от заднего колодца стояла машина. Мы попытались спасти след, доской накрыли на всякий случай, но она на гравии стояла, скорее всего ничего у эксперта не выйдет.

– Жаль, – капитан повернулся ко мне. – Ну а как они все-таки в дом попали, если ты говоришь, замки были на месте?

– Так это вы должны выяснить. Я не успел…

Лейтенант, как нетерпеливый отличник, поднял руку. Капитан посмотрел на него с сомнением.

– Один, что потяжелее, подсадил второго на карниз, и тот отворил окно второго этажа. А потом впустил и первого, потому что вход с кухонного крылечка открывается простой задвижкой.

Похоже, так и было. А жаль, что я не обошел дом. Еще один минус. Обошел бы, заметил бы следы, и тогда уже не они меня, а я бы их ловил. Впрочем, нет, скорее всего они машину видели и слышали и приготовились встретить меня в соответствии с их понятиями о развлечениях. Но кто же знал, что они уже могут быть тут?!

– Так, – капитан кончил очередную порцию писанины и поднял на меня недоверчивый взгляд. – И чего же эти двое тут искали? На бомжей они не похожи, те с пушками не ходят и на машинах не удирают.

Я подумал. Потом честно ответил:

– Должно быть, они хотели узнать то же, зачем я сюда приехал. Они хотели просто обыскать дачу и некоторые вещи.

– Какие вещи?

– Те, которые могли принадлежать девушке, убитой два года назад. – Он приготовился спрашивать дальше, но я его упредил: – Капитан, я в самом деле пока очень мало знаю и еще меньше представляю, что имеет смысл тебе рассказывать, а что нет.

Капитан раздраженно хлопнул блокнотом по ладони.

– Всегда так, как только из Москвы, так полная тьма.

– Но это действительно следствие, от которого может очень много зависеть. Даже мне не говорят, что именно.

– Что или кто?

Менты всегда боялись наступить на хвост какой-нибудь важной фигуре, с которой они не в силах справиться. Это был генетический страх, впитавшийся в самый ворс их мундиров еще с коммунистических времен. И сейчас он стал еще больше, потому что к старым важнякам прибавилось много новых – крупные торгаши, холуи политических феодалов, превосходно защищенные деляги, крупные уголовники с мощными связями и интересами, выходящими за пределы всех мыслимых масштабов…

– Может быть, и кто.

Он с тоской посмотрел на своего лейтенанта, который все это наблюдал с интересом и пониманием, и стал разглядывать, как в распахнутом дверном проеме, откуда на террасу лился блеклый свет голой лампочки, копошились двое его подчиненных в штатском.

– Ну, может, ты сам что-нибудь хочешь спросить?

Я улыбнулся, как ни странно, улыбаться я мог, это было не очень больно.

– Как вам удалось так быстро приехать?

– В конце просеки, на даче академика Плавлева, есть телефон. Домработница вызвала сразу же, как только они выстрелили.

Подъехал еще один милицейский «газик». Из него выкатился колобком мужичок с докторским нестандартным чемоданчиком. А потом еще один с мощной фотокамерой в особом чехле на плече. Это были эксперты. С переднего сиденья быстро выскочил мальчишка с румянцем во всю щеку. Он беспричинно улыбался, ему очень нравилась его служба – выезд на место, суета, допросы… Он нес мое удостоверение. Подошел к капитану.

– Все правильно, судя по описанию, это он. Кстати, его начальник знал, что он поехал сюда на осмотр дачи и каких-то вещей.

Капитан вздохнул, дело окончательно уходило, но он был не очень-то и раздосадован. Работа московских коллег всегда была для него темным лесом, слишком там отличались правила игры и шла охота на других зверей. Хотя в этом он, без сомнения, ошибался. Звери у нас с ним были примерно одинаковые, только у меня хватало полномочий на чуть-чуть другие средства.

– Ну а сам, по доброй воле не хочешь чего-нибудь сказать?

Вероятно, он так уговаривал преступников взять на себя дело, обещая оформить явку с повинной. Но этот трюк был не для меня. Я свое уже давным-давно взял и даже успел отсидеть.

– Мне очень нужно быть в Москве до половины седьмого. Раз твои ребята там будут перерывать все, пожалуй, мы подъедем завтра.

Он был не то чтобы недоволен, просто понял, что нечего тут ему делать. И внутренне смирился.

– А ключи как же?

Я поднялся, опираясь на поспешившего с помощью лейтенанта.

– Говоришь, на даче академика домработница живет?

– Он и сам проживает, только с нами разговаривать не захотел.

– Вот у них ключи и оставь, если хозяйка возражать не будет.

Капитан пожал плечами, посмотрел на пробитую Анатоличем почти до веранды дорожку для кресла на колесиках, на темное небо, с которого сыпались маленькие остаточные снежинки, и сказал:

– Завтра, если снега не будет, попадете в дом без затруднений.

К семи я, конечно, опоздал, но Клава еще не ушла. Она терпеливо мерила ровными шагами небольшой палисадничек на стыке Бульварного кольца и Нового Арбата. По ее шагам я понял, что она – странное дело – почти не сердита. Так и оказалось.

– Ты извини, я… – Я не знал, что сказать, и только развел руками, сразу же об этом пожалев, левая рука заныла от боли.

Она повернулась ко мне, чтобы сказать что-то, но вдруг вгляделась, и я заметил в ее глазах испуг.

– Что с вами?

Я изо всех сил бодрячески улыбнулся.

– На сегодня давай на «ты». Нет никакой мочи церемонничать с девушкой за разными деликатесами.

Она хмыкнула, испуг исчез из этих темных, глубоких глаз.

– Ты бесцеремонный?

– Ну, не так чтобы очень, но когда ситуация не подходящая, я это не использую.

– Как сегодня в кабинете Барчука?

– Барчук?

– Ну, это кличка нашего Бокарчука.

Мы вошли в Дом журналистов, конечно, беспрепятственно. Как во всех таких вот творческих учреждениях, рестораны раньше других отделились от администрации и принялись самостоятельно зарабатывать свой нелегкий кусок хлеба с черной икрой.

Этот ресторан мне пару раз указали как место явки. И как ни странно, я к нему привязался, хотя невысокие потолки, не очень тихая музыка и столики человек на шесть, а то и больше, никак не вязались с удобным для незаметного контакта местом.

Но было тут и кое-что хорошее: неплохо делали фирменные блюда, брали не очень ломовые чаевые и быстро обслуживали. Впрочем, с этим, кажется, в Москве везде стало гораздо лучше, чем еще пару лет назад. Кроме того, здесь даже очень напившаяся журналистская братия оказывалась довольно миролюбивой, вежливой, и это было гораздо приятнее, чем высокомерие и внешняя крутизна от слишком быстро нажитого богатства посетителей иных подобных мест.