Курильская обойма - Сергей Кулаков Страница 15

– Долго лететь? – спросил Роман у своей попутчицы, угрюмо косившейся сквозь иллюминатор на дождевую завесу.

– Два часа, – не глядя на него, сказала она.

Роман понял, что мило пощебетать девушка не настроена. К тому же вертолет оглушительно завыл турбинами и забился крупной дрожью, как бульдозер на мерзлом поле. Тут бы и хотел поговорить, да не смог. Разве что орать во весь голос.

Вертолет напрягся и медленно отделился от земли. Поднявшись, он плавно развернулся в направлении востока, наклонил нос и через несколько минут на приличной скорости уже несся над мокрыми сопками и полянами.

Теперь турбины гудели ровно и умиротворяюще. Самое время вздремнуть. Внизу один черт ничего не различить, все серо-буро-зеленое, попутчица упорно молчит – чем еще заняться в дороге? Тем более что ночь выдалась не самая спокойная.

Роман сел поудобнее, сложил руки на груди, несколько раз глубоко вздохнул и вскоре уснул, как младенец, которого везут в коляске по тихому скверу.

Проснулся он от запаха кофе. Потянувшись, украдкой глянул на свою попутчицу.

Та как раз осторожно наливала кофе из термоса в пластиковую кружку.

– Хотите? – спросила она Романа с очаровательной улыбкой.

– Не откажусь, – ответил он, соображая, чем вызвана очередная перемена в ее настроении.

– Держите.

Она протянула ему кружку с дымящимся напитком. На миг их глаза встретились, и она снова улыбнулась ему. Чудеса, да и только. Полтора часа назад готова была стереть его с лица земли, а теперь – само обаяние.

Наверное, решил Роман, это перемена погоды столь благотворно на нее подействовала. За толстым стеклом иллюминатора сияли бирюзой слитые воедино небо и вода. До горизонта – ни облачка, лишь ослепительно горит отраженное от океанской глади солнце. Понятно, что это гораздо лучше, чем беспросветный дождь на унылой суше. Тут, высоко в небе, на несущемся в прозрачном воздухе вертолете, начинаешь ощущать себя свободно парящей птицей.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил Роман, принимая кружку.

– Хотите бутерброд? – спросила Наташа.

– Нет… – покачал головой Роман. – Благодарю. А вот если вы разрешите мне закурить, буду вам безмерно благодарен.

– Курите, – махнула рукой Наташа. – Что с вами сделаешь?

Роман немедленно закурил, пуская дым в сторону от нее и посматривая на красивейший морской пейзаж, проплывающий внизу. Вдруг вдали показался какой-то крошечный островок и тут же пропал, точно растворился в океане.

– Что это за остров? – спросил он. – Не наш?

– Нет, что вы, – засмеялась Наташа, кинув взгляд вниз. – Наш вы сразу увидите. Пейте кофе, остынет.

Роман кивнул и отхлебнул кофе. Неплохо. Сварено именно так, как он любил, – густо, но без излишней крепости. Если она и готовит так же, как варит кофе, то кому-то очень повезет.

– Вкусно, – решился он на первый комплимент.

– Рада, что вам понравилось. Может, все-таки будете бутерброд?

Он отрицательно помотал головой, показывая дымящуюся в пальцах сигарету. Как ей объяснить, что сразу после сна он предпочитает курить, а не есть? Чего доброго, снова разозлится.

Но, видно, Наташа поняла и временно от него отстала. Прихлебывая свой кофе, она смотрела в иллюминатор, и мечтательная улыбка бродила по ее лицу.

– Вам здесь нравится? – спросил Роман.

– Очень.

– Вообще-то далеко от цивилизации, – заметил Роман, оглядывая безграничную водную пустыню.

– Вот это мне и нравится больше всего. Так здорово оказаться вдали от городов, от людей, с их чадящими машинами, с ничтожными интересами, с мировоззрением, узким, как замочная скважина… А здесь – простор! И красота такая, какой нигде не найти.

– Да-а… – протянул Роман, не зная, что и сказать.

– Вы считаете, что я немного ненормальная? – смеясь, спросила Наташа.

– Нет, ну что вы… Я и в мыслях такого не держал…

– Держали, держали, – весело возразила она. – И в чем-то правы были. Меня мама давно так называет. Не может понять, что меня тянет «на край света». А я каждый раз, когда оказываюсь здесь, будто заново рождаюсь.

Глядя на ее вдохновенное лицо, Роман снова испытал то же томительное чувство, что и минувшей ночью. Так и хотелось схватить ее в объятия и прижаться ртом к этим пухлым пунцовым губам. Интересно, какой у них вкус? Наверное, земляники. Горьковато-сладкий вкус земляники…

Наташа внезапно перехватила его взгляд и замолчала, как будто начисто забыв, о чем она только что говорила.

Какое-то время они напряженно смотрели друг на друга. Зеленые глаза Наташи становились все ярче, все ближе, и Роман почувствовал, что его тянет к ней какой-то неодолимой силой. Похоже, такое же чувство испытывала и она…

Неизвестно, чем кончилась бы их молчаливая схватка, если бы вертолет резко не пошел вверх.

Наташа, очнувшись, глянула в иллюминатор.

– Вот и Кунашир, – сказала она.

Роман с усилием отвел от нее глаза и посмотрел вниз. Прямо на них стремительно надвигалась скалистая береговая линия.

Вертолет поднялся выше, пересекая остров поперек. Под ними теперь шел живописный горный ландшафт. Ярко освещенные солнцем, мелькали голубоватые зубцы скал и зеленые лесные массивы. Синими лентами бежали петлистые речки.

– Мы высадимся на восточном побережье, – сказала Наташа. – Там еще красивее.

Роман кивнул, готовый высаживаться где угодно. То, что происходило с ним, иначе, чем колдовством, нельзя было и назвать. И это колдовство ему очень нравилось.

Вдали слева, по другую сторону узкого пролива, виднелись высокие берега какого-то крупного острова.

– Это Япония, – увидев, куда смотрит Роман, сказала Наташа. – Остров Хоккайдо.

– Так близко? – поразился Роман.

– Удивлены?

– Есть немного.

– Это наши самые близкие соседи. Хотя чувствуют они себя здесь как хозяева.

– Они ведь и были когда-то хозяевами этих островов. Разве нет?

– Были, – подтвердила Наташа. – И не могут забыть об этом до сих пор.

– От своего кто просто так откажется?

– Оно уже давно не их, – запальчиво возразила Наташа. Роман понял, что попал на больную тему.

– А почему вас так это беспокоит?

– Вы – чужой и не понимаете всей сложности проблемы. Если бы вы жили здесь давно, мне не пришлось бы вам объяснять…

Роман вспомнил, что сегодня его уже второй раз упрекают в том, что он не местный. Можно подумать, он в этом виноват!

Вертолет, описывая большую дугу, пошел на снижение. Роман снова глянул в иллюминатор. Внизу берег резко обрывался, образуя узкую полоску суши между нависшими горами и простершимся до горизонта океаном. Теперь был точно край света. Дальше на тысячи миль шли пустынные океанские волны.