Девятая рота. Дембельский альбом - Олег Вихлянцев Страница 15

Теперь нужно было взять правее и — снова наверх, обогнуть каменные глыбы величиной с многоэтажный дом. Там, за валунами, проходила дорога, которую и охраняли наши бойцы, обеспечивая передвижение автомобильных колонн с боеприпасами, продовольствием и горюче-смазочными материалами — мазутом, соляркой и бензином. Все это везли из Кабула в горы нашим десантно-штурмовым подразделениям, работавшим в ущельях и на высокогорье.

Что-то загудело у них над головой. Грозно, страшно, мощно. Шум все усиливался, приближался. Хотя нет, усиливался — слабо сказано.

— Берегись, мужики! — закричал Лютый, посмотрев вверх. — Камнепад!

Парни заметались, заорали на все лады. Ринулись в нишу под ближайшую скалу, вжались в нее изо всех сил, словно сами хотели обратиться в камень. А лавина уже ринулась с вершин на тропу, по которой только что прошли десантники. Низкий, на уровне инфразвука, гул камнепада давил на психику, вызывая в душе безотчетный, животный страх перед мощью, рядом с которой человек со всеми его танками, вертушками, пулеметами и прочими протезами все равно остается мелкой, беззащитной букашкой. Сколько весь этот кошмар длился, трудно сказать, солдаты потеряли чувство времени. Но даже когда всюду воцарилась мертвая тишина, они еще несколько минут оставались без движения, боясь пошевелиться.

Первым пришел в себя привычный к горам Бекбулатов.

— Кажись, все, мужики. Закончилось. У нас в Чечне такое тоже случается. — Он бодрился, но от холодной скалы, сохранившей им жизнь, отрываться не спешил.

— Тихо, Пиночетик, — шепнул ему Чугайнов. — Сейчас может еще шандарахнуть.

Ребята все будто прилипли к спасительной нише.

— Не шандарахнет, — сказал Лютый, хотя сам не очень-то был уверен в этом.

Но раз сказал, значит, нужно было доказывать свою правоту. На карачках он двинулся вперед, с опаской высунул из-под естественного навеса голову. Вроде тихо. Наверху уже не грохотало.

— Ну фиг ли вы прилипли там, как яйца к жопе? — с наигранной бравадой крикнул он ребятам. — Вылезайте, красавцы! Никто не обмочился?

— На себя посмотри, — посоветовал ему хмурый Ряба. — Сам-то сухой?

— Хватит болтать, воины. — Лютаев первым вышел на открытое пространство.

Следующие полчаса пути они карабкались по валунам, временами соскальзывая и падая, сдирая в кровь ногти на пальцах, но продвигались вперед. К чертям свинячьим засыпало старую тропу камнепадом.

— Слушай, Лютый, — обратился к Олегу Джоконда. — А чего это камни сверху полетели? Землетрясения вроде не было, бури тоже…

— А хрен их знает! У этих духов даже камни дебильные.

— Думаю, кто-то сверху столкнул их, — предположил Бекбулатов. — Ну, задел кто-то по неосторожности. В горах бывает такое: стоит пнуть один маленький камушек на верхотуре, и он полетит вниз, а за собой тащит другие. Это как снежный ком. Так вот войны начинаются.

— Стойте, — приказал Лютый. Все остановились. — Ты говоришь, — спросил он, испытующе глядя в глаза Пиночету, — кто-то столкнул камни и вызвал камнепад?

— Скорее всего — да.

— Со стороны блок-поста?

— Точно, — подтвердил Бекбулатов.

— То есть, кто-то прошел мимо нашего кордона и поднялся выше в горы? Все поняли, что это значит? — Лютый помрачнел.

Десантники переглянулись. Похоже, никто не сомневался, что ответ может быть только один.

— Мужики, — встревоженно крикнул Лютаев. — А ну, бегом к нашим! Бегом! Бегом! Бегом!

Позабыв об осторожности, солдаты ринулись к блок-посту, до которого оставалось всего ничего, минут десять ходу.

Вот, наконец, и дорога. Шириной в два с половиной метра, она плавно огибала горные склоны и уходила западнее, на Кабул. Здесь располагался пост — деревянный вагончик, обложенный со всех сторон камнями и мешками с песком, образующими небольшой дворик. Пост чуть-чуть возвышался над дорогой и сзади был защищен крутым неприступным склоном. Грамотно оборудованные бойницы и окна для наблюдения. От самого вагончика — вниз — вела узкая тропинка.

Интересное дело: когда семеро десантников, пришедших сюда на смену, приблизились к блок-посту, никто их оттуда не окликнул. Даже матюгами не обложили, как это обычно бывает. Тихо кругом. Ни ветерка, ни лишнего звука.

— Они там что, обкурились анаши и спят, придурки? — высказался вслух Лютый.

— Или кишмишовкой опились, — предположил Джоконда.

— Может, им гранату бросить для смеху? — подал голос Воробей.

— Я тебе брошу! — пригрозил ему Лютаев. — Тоже мне, вояка нашелся. Пойдем, посмотрим, чего они там.

Осторожно приблизились к посту вплотную. Осторожно заглянули в бойницы.

— Вот блядь! — со стоном выдавил из себя Стас и медленно опустился на землю. — У-у-у! — завыл, раскачиваясь из стороны в сторону, скинул с себя каску и, как клещами, изо всех сил сжал голову ладонями. — Сволочи!

— Нет, пацаны! — не верил своим глазам Лютаев. — Как же это? — Он растерянно заглядывал в лицо каждому и все никак не мог взять в толк, как же такое могло произойти. — Что же это, пацаны?

— Суки! Суки! Суки! — Джоконда несколько раз изо всех сил вмазал кулаком в набитый песком мешок. — Животные! — заорал он хрипло.

Семеро десантников с опаской вошли за бруствер блок-поста. Ребят здесь было четверо. И все четверо буквально плавали в луже собственной крови. У сержанта — дырка во лбу. И глаза открыты. Наивные такие серые глаза. Второй солдат — без головы. Голова, откатившись, лежит рядом с термосом, в котором наряду доставляли еду. У третьего парня вспорот живот. Тонкие розово-желтые кишки вывалились наружу и — еще теплые — слегка дымились. Четвертый лежал на пороге вагончика, прошитый крест-накрест автоматной очередью. Он, наверное, выбежал сюда на шум, когда остальных ребят уже зарезали…

— Понятно, кто нам камушки сверху сбросил, — подал голос Джоконда. — Вырезали пост и отсюда сразу поднялись в горы.

— Ты все еще считаешь меня зверем? — Лютаев поднял на Джоконду злые глаза. — А эти — кто? — Он медленно обвел рукой горные склоны, куда ушли духи, прикончившие наших ребят. — Так кто здесь люди — мы или они?

Ночной клуб «Амальгама» больше напоминал неприступную крепость. Располагался он на самой окраине города в полуподвальном помещении, которое раньше, в доперестроечные времена, использовалось как склад крупного гастронома. Здесь, в огромных холодильниках и в огромных залах, походивших на бункеры противоатомной защиты, хранились всякие деликатесы вроде сырокопченой колбасы, красной и черной икры и осетровых туш.

Недоступные горожанам дефицитные продукты проводились по документам как реализованные в розничной продаже через этот самый гастроном. В реальности же они распределялись без лишнего шума между ответственными работниками партийного и государственного аппарата, какие-то объедки с барского стола доставались и мелкой сошке.