Оперативный захват - Сергей Соболев Страница 16

– С его, а с чьей же еще! Номер определился, да и «псевдо», которым подписана «эсэмэска» – все сходится! Я попытался сразу ему прозвонить, но опять чё-то зависло… не отвечает! Слушай, может, нам лучше встретиться? Чё мы будем о таких вещах по телефону базарить?

– П-подожди минуту…

Лола сделала несколько глубоких вдохов-выдохов. Ее мутило уже несколько дней, а последние два-три дня она вообще почти все время висела над унитазом. Рвало с утра до вчера; сухие спазмы, когда в желудке не осталось и грамма пищевых остатков, и даже желудочного сока и того не осталось – сводили ее с ума…

Наконец она справилась с собой и вновь поднесла телефон к уху.

– Жан, конечно. Надо встретиться, поговорить… но не сейчас. Потому что я… я занята! Скажи, а что за «эсмээска» тебе пришла? Точно – от Макса?

– Блин… Ну вы даете! Что у вас там вообще происходит?! Он мне бабло должен был сегодня подогнать! А вместо этого пришло сообщение от него – типа «действуйте согласно нашим договоренностям»! И приписка, что ежели чего, обращайся к Лоле! Вот я к тебе и обращаюсь: где б а б к и?!

Лола, признаться, не знала, что и думать обо всем этом. Она понимала только то, что вокруг нее происходит что-то необычное, что-то такое, чему она сама не может найти разумного объяснения.

– Лола?! Куда ты пропала?

– Я здесь, Жан, на связи.

– Ты в курсе, что нескольких наших з а м е л и? И что вместо планировавшихся акций получился… голимый «пшик»?!

Лола вспомнила про кучу SMS-сообщений, которые сыпались на ее телефон весь вчерашний день и вечер. Ни на одно из них она так и не ответила, потому что решительно не знала, что именно следует предпринять – без Макса, в одиночку, она не способна была «разруливать» подобные экстремальные ситуации. Плюс к этому, сказывалось еще и ее собственное дрянное самочувствие. Ну какая, на фиг, из нее теперь «революционерка», если ее рвет, как драную кошку?!

– Вобщем-то, да… я в курсе. Но что я могу сделать?

– Короче так, Лола! – сказал соратник по общему делу. – Мне по херу, что у вас там за проблемы! Привезите «бабло»! Жду до завтрашнего полудня! Восемь штук надо, понятно?! Ну все, бывай…

Лола еще несколько секунд тупо вслушивалась в гудки отбоя. В дальнем конце коридора открылась дверь; знакомая ей уже женщина, облаченная в голубой халат, принесла на маленьком «жостовском» подносе высокий стакан с каким-то напитком.

– Вы просили попить. Вот… грейпфрутовый сок. Натуральный. Со льдом. Подойдет?

– Да, конечно. Спасибо вам большое! – Лола убрала трубку в сумочку и взяла с подноса стакан. – Сколько я вам должна?

– Все «включено», – с дежурной улыбкой на губах сказала женщина. Она выложила с подноса на мраморный столик, рядом с которым сидела пациентка, картонный кругляш с эмблемой «Coca-cola», чтоб было куда поставить стакан. – Еще какие-нибудь просьбы будут?

– Нет, нет, больше ничего не нужно. Я выпью сок… и уйду.

– Да вы не торопитесь, – сказала та. – Если захотите еще сока, дайте мне знать.

Лола на какое-то время осталась одна. Она выпила холодный, с приятной кислинкой сок с жадностью, но просить «добавки» не решилась. Поставила пустой стакан на «кругляш», откинулась на спинку кресла, прикрыла тяжелые веки.

Она бы, пожалуй, нашла в себе силы уйти отсюда, – на худой конец могла бы переждать приступ слабости в салоне «муссо» – если бы на нее вдруг не нахлынула целая волна воспоминаний.

Именно в этом частном кабинете она познакомилась с Максом. Да, да, вот такой странный завиток судьбы. Первая их встреча, помнится, случилась в конце августа. После того ужасного дня, – вернее, позднего вечера – когда двое верзил избили ее в гримерной одного из частных фотоателье (это лишь потом она врубилась, что ее туда элементарно заманили, что фотосессия для одного средней руки глянцевого журнала была лишь предлогом), прошло уже около месяца. Ее болячки к этому времени подзажили, сломанные ребра срослись, но на душе было черным-черно. От нее отвернулись все ее знакомые, ее поперли отовсюду, где она прежде числилась и где зарабатывала на жизнь. Даже женщина, у которой она снимала меблированную однокомнатную квартиру, и та вдруг потребовала, чтобы «жиличка» немедленно съехала – денег, заплаченных за три месяца вперед, кстати, так и не вернула, науськав на нее местного участкового.

Короче, она оказалась на самом краю. Денег про запас не скопила, как-то не до этого было. Да, в ее гардеробе висело несколько дорогих шмоток, у нее была почти новая серебристая «ауди», имелась и заветная шкатулка с «неприкосновенным запасом»: кольца и гарнитур с камушками, презенты от ухажеров, в сумме, по ее прикидкам, тянули, по минимуму, тысяч на семьдесят американских рублей. Могла, казалось бы, перекантоваться, переждать «черную полосу». Ну не возвращаться же в самом деле обратно в Саратов, с поджатым хвостом, как побитая собака?!

Но тут произошло, почти в одно время, еще несколько «траблов». Пока Алла – тогда она еще не была Лолой – залечивала свои «производственные травмы» в одной небольшой подмосковной больнице, ее единственную подругу, которая не отвернулась от нее в это тяжелое время – обворовали. Среди пропавших вещей значились и ее «цацки», которые она оставила подруге на «хранение». Возможно, – думала она впоследствии – это было «кидалово», инсценировка. Но попробуй-ка докажи, что подруга, землячка из Саратова, до этого почти год проживавшая на съемной квартире у Аллы, оказалась сволочью, неблагодарной свиньей, и вдобавок – ворюгой… Вот так она лишилась своей последней по счету «близкой подруги», так она осталась без всякой «заначки», которую можно было конвертировать в дензнаки и потом на эти деньги попробовать заново подняться, попытаться начать новую жизнь…

Спустя еще несколько дней у нее угнали «ауди», прямо со стоянки студенческого общежития, где она на время сняла однокомнатный «блок». Денег у нее к тому времени осталось совсем ничего – штука баксов и рублевая мелочь. Ситуация сложилась аховая, в пору было отправляться на панель. Она ведь, по существу, не имела ни добротного образования, ни элементарных трудовых навыков. Труд модели, надо сказать, тяжел, неблагодарен и малооплачиваем, и к тому же, как специальность не может рассматриваться уже по определению. Круг общения фатально сузился; она не может сейчас, с учетом того, что с ней произошло, всерьез рассчитывать на чью-то помощь и поддержку. Остается разве что в «секретутки» податься. Или в младшие менеджеры в какую-нибудь торговую сеть… Но заработанных там денег вряд ли хватит даже на оплату съемной жилплощади.

На лице у Лолы вдруг появилась слабая улыбка.

В ее памяти сохранились все подробности того августовского дня, когда она познакомилась с Максом.

К тому времени она уже подлечилась; но все же решила сдать анализы и «осмотреться» у местного гинеколога, чтобы быть уверенной на сто процентов, что она – «чиста». Помнится, в тот день она опоздала к назначенному ей Борисом Евсеевичем времени – когда приехала в это заведение, врач уже осматривал другую пациентку. Устроилась в этом самом кресле, где сейчас сидит, стала дожидаться, когда освободится ее врач.