Славянский «базар» - Сергей Зверев Страница 17

Однажды Мальтинский, обливаясь потом, катил тележку с горячими, черными, источающими адский смрад шпалами, находясь возле которых даже страшно вздохнуть было. Мастер сказал ему, что вызывает его к себе сам хозяин – начальник зоны, и прибыть он должен в штаб немедленно. У Мальтинского душа в пятки ушла, вызов к хозяину ничего хорошего предвещать не мог. Да и зэки решат, раз позвал, значит, будет заставлять стучать, а Мальтинский крепким характером не отличался, мог и сломаться.

«Лучше бы с кем вдвоем вызвал, было бы кому подтвердить, что я не стукач», – думал он по дороге от «промки» к штабу.

Подполковник Крапивин даже головы от бумаг не оторвал, когда Мальтинский заглянул в кабинет.

– Вызывали? – хриплым от волнения голосом осведомился он.

– Осужденный, зайдите как положено, – глухо промолвил хозяин, а Мальтинскому показалось, что не сказал, по-дружески посоветовал.

Правда, Семен Борисович сразу же отмел эту безумную мысль, пропасть между ним и хозяином была такой огромной, что о дружеском совете речи идти не могло. Он – обычный зэк, а перед ним ничем не ограниченный властитель царства, называемого зоной. Мальтинский прикрыл дверь, набрал побольше воздуха и, распахнув ее, доложил по всей форме. Назвал имя, отчество, фамилию, год рождения, статью, по которой был осужден, начало срока и его окончание.

– Присаживайтесь, осужденный, – хозяин удосужился посмотреть на Мальтинского.

Так и сказал «присаживайтесь», а не «садитесь». Куда уж зэку садиться, он и так сидит с утра до утра – и по выходным, и по будням.

Семен Борисович присел на самый край стула, руки положил на колени. На него смотрели холодные стальные глаза человека, не знающего жалости.

– Жалобы есть?

Мальтинский внутренне сжался. Выглядело форменной провокацией на стукачество: пожалуешься – не поможет, наоборот, выплывет, что сказал, и тогда не жить.

– Нет, всем доволен, гражданин начальник.

– Раз вы, человек с высшим образованием, работавший на ответственном посту, привыкший к достатку и комфорту, довольны здешними порядками, значит, я что-то упустил. Или раньше вы находились не на своем месте.

Мальтинский лихорадочно соображал, куда клонит подполковник.

«Хотел бы сделать из меня стукача, сказал бы более прозрачно, да и что я знаю – ни хрена, – рассуждал Семен Борисович, – пропал я, бля буду, пропал. Просто прессует, власть показать хочет. А чего прессовать, захотел бы, он меня и так с говном смешал бы. И не сам бы старался, шепнул бы своим дуболомам».

– Вы чего молчите, сказать нечего?

– Я вас слушаю, внимательно слушаю и выводы делаю, – у Мальтинского хватило ума, чтобы не улыбаться угодливо, не любил этого хозяин, при всех своих странностях твердость в людях уважал.

– А если вы правильные выводы сделаете, значит, легче станет.

«Куда клонит? Чего ему, черту, от меня надо?»

– Семен Борисович, – сказал подполковник и сделал паузу.

Тут уж у Семена Борисовича крыша поехала окончательно. Чтобы хозяин назвал зэка по имени-отчеству, такого не припомнил бы на зоне никто. Хотя и не тыкал.

– Вы человек образованный. Государство на это деньги тратило… Хоть вы и не оправдали его ожиданий, но было бы непростительно не задействовать ваш опыт и умения…

«Неужели просто для того, чтобы мне мозги промыть, вызвал? Нет, не похож он на человека, который зря свое время тратить станет. Глаза у него умные. Подыграю».

– Вы абсолютно правы, гражданин начальник, я тоже часто про это думаю. Так сказать, становлюсь на путь исправления…

– Про исправление вам говорить рано, только-только отсчет срока пошел. Вот когда половину отбудете или хотя бы год… – и вновь замолчал.

Мальтинский заерзал, получалось, что ему начальник намекает на возможность через год на вольное поселение перейти. А через два года и на освобождение. Вот только за что?

«Разводит, купить хочет, чтобы я стукачом стал, – вновь решил Мальтинский, – а потом сам на лесоповал баланы катать бросит. Спросить бы его напрямую. Чего хочет? Да нельзя. На зоне и в тюрьме никто прямо не говорит».

– Каждому осужденному на волю скорей выйти хочется, – промямлил Мальтинский и, рискнув, решил добавить: – У меня на воле много друзей осталось, – кажется, он уже начинал кое-что понимать. – С кем учился вместе, с кем работал…

Хозяин вправе был бы спросить: «Чего ж твои дружки тебя от срока не отмазали?» Но не стал, знал о Мальтинском намного больше, чем тот предполагал. Знал и то, что многие знакомые его не бросили, не потому что совесть их мучила, а просто крутились у них деньги Мальтинского. Выйдет из-за колючки Семен Борисович и снова станет состоятельным человеком.

– Я думаю вас поставить нарядчиком в цеху, – без всяких эмоций предложил хозяин.

У Мальтинского дух заняло, место было хлебным, нарядчик распределял зэков на работы, определял, кому на каком участке стоять. Конечно же, от самого нарядчика зависело мало, в основном приходилось выполнять указания начальства, но в глазах других зэков нарядчик превращался в вершителя судеб.

– Вы согласны?

Подобный вопрос выглядел форменным издевательством. С предложениями зоновского начальства не соглашаться вообще не принято, себе дороже станет. Кто и когда о чем зэка спрашивал?

– Конечно, согласен, – выдохнул Мальтинский, подумав в душе, что, наверное, ошибся, первый раз увидев хозяина, тогда он ему показался жестоким.

– Смотрите, если не оправдаете оказанного вам доверия…

Семен Борисович ликовал, но виду не показывал, он был зачислен в масть шерстяных. Масть, конечно, мутная, разобщенная, но на зоне уважаемая.

Уже выйдя из кабинета хозяина, Мальтинский задумался, что бы могли означать слова о неоправданном доверии. Думал и не мог дотумкать. В конце концов махнул на них рукой – от судьбы не уйдешь, не убежишь, особенно если и разбежаться негде – зона вокруг. Можно, конечно, утешать себя тем, что это ты на воле, а остальной мир сидит за колючей проволокой… Но Мальтинский был реалистом.

Оказалось, его назначение на хлебную должность нарядчика никого не удивило. Да и занял он ее, никого не подсидев, не сковырнув, прежний шерстяной уходил на поселок. В наследство Мальтинскому перешла и шушарка – небольшой кабинетик в производственном корпусе. Предшественник угостил Мальтинского чаем со сгущенным молоком, показал ему собственноручно оборудованные тайники. Было их четыре. О существовании двух из них менты знали.

– Тогда зачем ими пользоваться?

– Когда шмон проводят, то менты просто должны что-то найти. Будут копать, пока запрещенное не найдут. Брось туда, Борисович, пару безобидных безделушек. Найдут, успокоятся, за мелочи шерстяного, как ты, в ПКТ не потащат, начальство отмажет, работать же кому-то надо.