Рота особого назначения. Подводные диверсанты Сталина - Анатолий Сарычев Страница 18

– Не ноги, а только ступни. Мне надо надеть на ноги две пары шерстяных носков. А командиру дать резиновые сапоги. Вода не будет в них циркулировать и согреется от собственного тепла!

«Если склеить из микропорки носки, то будет точно такой же эффект, как от сапог! И шлем надо склеить тоже из микропористой резины. Но давать командиру катера перепонки пока не стоит!» – прикинул Федоров, смотря в иллюминатор.

Он не заметил, как из каюты выскользнул матрос с обрезом, полным воды, собранной с пола каюты.

Только сейчас, когда стало нечего делать, Федоров заметил, как сильно качает маленький кораблик.

– Представьтесь как положено, товарищ лейтенант, – попросил Соколов, подаваясь вперед.

– Лейтенант Звягинцев Роман Тимофеевич! – встал по стойке «смирно» командир катера.

– Наша задача – как можно быстрее дойти до точки рандеву с сухогрузом. У нас там важная встреча! – сказал кап-два.

– Приложу все усилия, чтобы освободиться от сетей! – вскинул голову, как молодой жеребец Звягинцев, перебирая ногами на холодном полу каюты.

В дверях негромко кашлянули.

– Войдите! – скомандовал Звягинцев, моментально превращаясь из молодого парня в командира судна.

Вошел моряк и передал стоящему, широко расставив ноги, командиру два ИДА со шлемами.

– Перепонки я в воде надену! – вслух решил Федоров, надевая, как и командир катера, шерстяные носки.

– Наденьте грузовые пояса [44]! – напомнил Соколов, передавая два грузовых пояса водолазам.

С кормы катера был уже спущен шторм-трап, около которого и остановились водолазы.

Надев на себя ИДА, Федоров первым спустился по шторм-трапу до воды и уже тут начал надевать перепонки с галошами, снабженные сверху шнуровкой.

– И ты сможешь плавать, как рыба? – с дрожью в голосе спросил Звягинцев, придерживая Федорова за плечо.

– Попробую. Но не уверен, что получится с первого раза, – отозвался Федоров, прыгая в воду «солдатиком».

И сразу резко ушел ко дну.

Ясно было, что с грузами на грузовых поясах Соколов переборщил и надо срочно снижать отрицательную плавучесть [45].

Вода была не очень прозрачной, но видимость составляла метров четыре-пять.

Махнув перепонкой, Федоров сразу подался вперед и чуть не сдернул ее с ноги.

Две большие камбалы, проплывавшие метрах в четырех, шарахнулись от него, медленно работая хвостами.

«Вот так и надо делать! Медленно двигать ногами, а не толкаться, как в брассе!» – решил Федоров и неожиданно быстро поплыл вперед, смотря на стоящего на дне Звягинцева, который махал почему-то только правой рукой.

Чуть наклонив туловище, Федоров спикировал на Звягинцева и увидел, что тот стоит на дне, до половины запутавшись в сети.

«Мне сказочно повезло, что я не вляпался в сеть! Пошел под воду без разведки! И еще плаваю без страховочного конца! Инструктор-водолаз называется! Дать по голове мне надо за такое погружение!» – ругал сам себя Федоров, обплывая на расстоянии пяти метров стоящего в резиновых сапогах Звягинцева.

На дне видимость была метров десять, и Федоров видел, как уходила в разные стороны мелкоячеистая сеть.

Командир катера не дергался, а поворачивал только голову, наблюдая за парящим в толще воды Федоровым.

Сеть, зацепившаяся за что-то на дне, уходила влево и вправо, наверху удерживаемая торпедным катером, винт которого был не виден, как, впрочем, и сам катер.

В сети трепыхалось штук пять крупных рыбин, по виду смахивающих на камбалу, с десяток сайр и два больших краба.

«Если сеть вытащить, то вполне всей команде на пару дней рыбы хватит. А если взять острогу, то можно очень продуктивно заняться подводной охотой, о которой так мечтал майор Иванов [46]!» – вспомнил Федоров, первым делом обрезая ножом плеть сети, уходящую влево, в полуметре от стоящего истуканом Звягинцева.

Потом последовал черед и правой плети.

Остальную сеть в клочки располосовал сам Звягинцев, сдирая с себя остатки нитей.

Три минуты спустя совсем чистый Звягинцев стоял на дне и смотрел, как свободно плавал вверху Федоров.

«Катер подождет. Никуда он, заякоренный с двух сторон, не денется!» – решил Федоров, жестом приказывая Звягинцеву оставаться на месте.

Сам Федоров пошел влево, куда поверху тянулось крыло сети.

Метров через сто крыло сети начало опускаться, и еще через пятьдесят метров Федоров обнаружил небольшую, всего метров тридцать, подводную лодку, на рубке которой была ясно видна свастика.

На носу лодки стояла небольшая пушка, типа «сорокапятки» [47], а на корме имелся пулемет типа МГ с пристегнутым металлическим коробом.

«Вот это номер! Лодка ведь совсем свежая! Ни ракушек, ни водорослей совсем нет!» – оценил Федоров свою находку, обплывая лодку кругом. Никаких видимых повреждений на ней видно не было. А вот сеть, намотавшаяся на винт, уходила куда-то вправо.

«Проскочу по сети метров сто и сразу обратно. Не стоит оставлять Звягинцева одного!» – решил Федоров, чуть сильнее начиная работать ластами.

Далеко плыть не пришлось. В пятидесяти метрах от немецкой подводной лодки на правом боку лежала деревянная шхуна, от которой и тянулась смотанная в жгут сеть.

В правом борту шхуны были видны три пушечные пробоины. Причем вторая была метрового размера и находилась чуть ниже ватерлинии.

Из дыры торчали поломанные доски и какие-то тряпки.

«Теперь все ясно. Рыбаки пошли за рыбой, выкинули сеть и наткнулись на немецкую подводную лодку, которая их расстреляла и пустила на дно. Но при погружении сама лодка влетела в сеть и затонула. Отсюда мораль: «Не стоит стрелять во все, что движется. Хотя вполне может быть другое объяснение: типа рандеву со шпионом, которое пошло не так, как хотелось командиру подводной лодки», – решил Федоров, медленно разворачиваясь на месте.