Казино «Бон Шанс» - Василий Веденеев Страница 19

Квартира дочери встретила гулкой тишиной и легким запахом пыли нежилого помещения. Казалось бы, уехали молодые неделю назад, а поди же ты? Раскрыв сумку, Петр вынул кобуру, расстегнул ее и вытащил пистолет. Магазин был полон. Загнав патрон в ствол: без этого пистолет — кусок железа в руке, а бывает, любая секунда дорога, — он поставил «вальтер» на предохранитель и сунул в карман куртки. Прилаживать на себе ремни подмышечной кобуры нет времени — поскорее хотелось домой, под душ, выпить чего-нибудь и лечь в постель. Поэтому он засунул пустую кобуру в сумку и на всякий случай кинул туда же пачку с патронами…

Поставив машину на обычное место во дворе, Меркулов бросил взгляд туда, где еще недавно стоял серенький жигуленок Ояра. Сейчас там уже успело намести немного снежку, который, наверняка, растает не сегодня, так завтра: рано еще зиме вступать в свои права. Чуть в стороне, сияя лаковыми боками с пятнами засохшей грязи, гордо застыл «джип-чероки» Витька. Наверное, и у него веселье закончилось, а теперь компания спит вповалку, где свалил хмель.

Петр не стал ждать лифта, который стоял на последнем этаже, и медленно поднялся к себе, ощущая, как от нервного перенапряжения слегка подрагивают колени. Раньше с ним подобного не случалось. Впрочем, раньше с ним не случалось многое из того, что случилось теперь…

На лестнице у его площадки стояли два незнакомых парня в коротких куртках на меху, модных джинсах и крепких ботинках.

Меркулов скользнул было по их лицам устало-равнодушным взглядом, но тут же внутренне напрягся — никогда не подводившее чутье подсказало: они пришли по его душу.

— Петр Алексеевич? — загораживая ему дорогу, вежливо осведомился первый. — Извините за визит без предупреждения, но мы за вещами Ояра Яновича.

— У меня нет никаких вещей, — отрезал Меркулов и опустил руку в карман, где лежал «вальтер». — Уходите!

— Давайте все решим как интеллигентные люди, — миролюбиво предложил второй, но Петр уже знал цену «миролюбивых» предложений.

— Я сказал: уходите!

Он хотел выхватить оружие, но его опередили. Резкий удар в голову на миг погасил сознание и перед глазами поплыли черно-радужные круги, а с другой стороны с такой силой рванули за рукав, не позволяя вытащить руку из кармана, что ткань куртки лопнула, как гнилая, и Меркулов, сбитый с ног, в мгновение ока оказался стоящим на коленях между двумя невозмутимо спокойными парнями, делавшими привычную работу. Благо рука, сжимавшая рукоять «вальтера», так и осталась в кармане. Шапка с головы Петра упала, и, глядя на его успевший изрядно поседеть затылок, один из парней презрительно процедил:

— Мозгляк! Где ключи?

Меркулов вспомнил, как известнейший в свое время специалист по боевым искусствам Джон Гилсби рассказывал о старом уличном бойце, сумевшем и его победить в поединке одним приемом, которым он пользовался всю жизнь. И прием этот назывался «Неожиданность»!

«За мозгляка ты мне ответишь», — подумал Петр и… заплакал.

— Ребята, родненькие, — всхлипывая, жалобно причитал он, — пощадите!

Не ожидавшие подобного поворота, парни на секунду растерялись, за что им тут же пришлось сурово поплатиться. Резко взмахнув левой рукой, Меркулов нанес одному из них жесточайший удар кулаком в пах. Тот без звука сложился пополам и рухнул, застыв в позе зародыша, словно его внезапно скрючили жуткие судороги. Рванувшись вверх и распрямляясь, Петр попытался достать второго затылком в лицо, но противник оказался проворным и хорошо подготовленным — он отшвырнул Меркулова так, что тот отлетел к стене, больно приложившись об нее спиной, и тут же ринулся на него в атаку, намереваясь добить, растоптать прикинувшегося немощным упрямца.

С несвойственным ему злорадством краем сознания Петр успел отметить, что его удар головой все же достиг цели — лицо парня заливала кровь из носа и рассеченной брови. Рванув руку из кармана, Меркулов наставил на него «вальтер», и парень застыл, как в детской игре «замри», словно внезапно наткнулся на невидимую, но непреодолимую стену. Как завороженный, глядя в черную дырочку ствола, он нелепо шмыгнул разбитым носом и медленно попятился.

— Уходите! — просипел Петр. — Еще раз попадетесь на глаза — положу обоих! Не суйтесь больше, застрелю!

Парень судорожно сглотнул слюну, ухватил приятеля за воротник куртки и, не спуская глаз с пистолета, чуть подрагивавшего в руке Меркулова, поволок стонавшего от боли подельника вниз по лестнице, что-то беззвучно шепча окровавленными губами.

Петр тяжело поднялся и, уже открыв дверь квартиры, услышал, как снизу громко крикнули:

— Мы тебя все равно добьем, сука!

Первым позывом было кинуться за этими подлецами вниз и… Но он сдержался.

Войдя в прихожую, закрыл дверь на все замки. Положил пистолет на стул и медленно, страшно медленно разделся. Потом прошел в ванную, включил воду и встал под прохладный душ. Пуская то холодную, то горячую воду, он чувствовал, как постепенно уходит из тела боль и успокаиваются взбудораженные нервы. Выключив воду, докрасна растерся жестким полотенцем, накинул старый махровый халат, прошаркал шлепанцами в комнату и рухнул на диван, почти мгновенно провалившись в похожий на забытье сон. И в тот краткий миг прихода освобождающего от усталости забытья от него на некоторое время отлетело все — горечь поражений, тревоги и невозвратная боль потерь…

Проспал он часа полтора и побудился, как от толчка в плечо. Разом сел, растер лицо ладонями и поплелся на кухню — перекусить. Сварил кофе покрепче, поджарил яичницу с беконом и сел за стол. Допивая кофе, закурил сигарету, принес из прихожей «вальтер» и положил его на стол, рядом с коробочкой телефона сотовой связи.

Неожиданно он мелодично зазвонил. Немного поколебавшись — наверняка, звонили не ему, а уже покойному Ояру, — Меркулов взял трубку и щелкнул тумблером.

— Да!

— Петр Алексеевич? — голос в наушнике был совершенно не знаком. Черт бы их побрал, всех этих неизвестных! Откуда они его знают и как умудряются разыскать?

— Я, — не стал отнекиваться Меркулов.

— С вами говорит Арнольд Григорьевич, с работы покойного Ояра Яновича.

— Вы уже знаете, что он?.. — удивился Петр.

— К сожалению, — Арнольд Григорьевич выдержал легкую паузу. — Поверьте, для всех нас большая потеря. Хочу сообщить вам, что похороны состоятся через два дня, на Николо-Архангельском кладбище.

— Похороны? — удивился Меркулов. — Разве тело Ояра не повезут в Ригу?

— Простите, — собеседник немного замялся. — Я не совсем точно выразился. Состоится кремация, а потом вдова заберет прах мужа. Знаете, сейчас все не дешево, и так значительно удобнее. Понимаете?

— Понимаю. Спасибо за сообщение.

— Обязательно приходите, — попросил настойчивый Арнольд Григорьевич. — Все-таки нужно проститься со старым приятелем. Да, мне несколько неудобно просить вас, но не забудьте, пожалуйста, прихватить и телефончик: он служебный и, как вы понимаете, денег стоит.