Искупление - Леонид Левин Страница 2

Почему пишу своим врагам на русском, языке своих заклятых недругов? С одной стороны, чтобы текст не читали мелкие полицейские сошки, которым он не предназначен. С другой…, что вам мой родной язык? Для него не найдешь компьютера, под старинные буквы не созданы редакторы, не переведены программы. Русский, устроит всех, тем более, что и история моего жизненного пути связана с людьми этого языка от начала и до конца.

Проклятый шурави обыграл меня. Не понял я его… Счел его человеком чести, старого закала, а он превратился в обычного современного кидалу… Вот и приходится расплачиваться за ошибки. Плата одна — жизнь. Не смог забрать чужую — клади свою. Времени остаётся немного. Скоро за мной прийдут и уведут на заклание. Можно попытаться сопротивляться, но понимаю насколько это бесполезно. Только продлит агонию. В этом случае не сегодня так завтра вчерашние соратники вновь поймают меня и тогда смерть будет ужасна. Подчинюсь воле Аллаха и спокойно прийму положенное….

Ухожу, оставляя вам в наследство ужас, постоянное ожидание неотвратного. Ждите, не зная будет ли это бомба заложенная в самолет, взрыв здания, захват заложника, резня, или восстание одуревших от безделья, обкуренных бомжей. Сделал много, жаль что не прийдётся увидеть результатов. Идет незримая война… Одно наше оружие — деньги, уже сражается с вами, побеждает, покупает ваших людей, политиканов. Закрыв глаза как слепцы идут они за новым поводырем, на запах нефти, на запах раскидываемого вместо приманки золота. За деньги выполняют самую грязную и тяжелую работу, которую не можем пока открыто взять на себя. Если бы настоящие заказчики, истинные работодатели, посмели выйти из тени, показать своё настоящее лицо мир бы отшатнулся… Проще делать дело чужими руками… До поры до времени…

Запутано говорю? Непонятны мои намеки? Сможете понять, захотите — разберетесь. Нет… значит вам не дано… Умрете в неведении.

Ваши политики прикрывают наш тыл и фланги… Но впереди идут братья по вере… Истовые, исповедывающие строгую религию предков, не принимающие новомодных искажений старинных заветов Пророка. Они безжалостны и беспощадны к неверным, но еще более безжалостны к отступникам от веры. Что взять с гяура? Можно жизнь, можно деньги… У плохого мусульманина можно отнять душу, а она бесценна… Да мы убиваем своих и не дрожит рука. Вы, мягкие, женоподобные душонки поднимаете вопль из-за десятка другого трупов… Конечно, при достойной оплате усилий вопящих… Даром запричитают только самые заскорузлые идеалисты, а таких, согласитесь, не так уж много… Вы начинаете по наводке наших лидеров священную войну… против своих вчерашних друзей и союзников, а мы тем временем вырезаем сотни, тысячи плохих мусульман, и ничего, пульс не учащается. Случается погибают и наши бойцы… Их могилы легко отличить по стальным пикам с цветными флажками по числу убитых врагов. Они погибают, думая, что сражаются за веру, за Аллаха, это придает им силы. Вы, наивные, видите в них борцов за независимость…

Попробуйте призвать христиан, иудеев, буддистов к священной войне с инакомыслящими. Ничего господа не выйдет, время радостного перегрызания глоток соплеменникам уже позади. Эти религии своё отвоевали, удобрили кровью почву, стали тяжелыми на подъём. Теперь пришло время Ислама…. Время талибов и вахабитов…

Так что-же, идет действительно религиозная война? Простые, наивные души! Под невидимым руководством моджахеды сражаются за Власть… нашу Власть над миром. Вы своё отправили. Хватит!… Власть ждёт сильных, новых повелителей… Ваши политики ведут страны к гибели, словно неумелые пастухи стада в пропасть. Империи, созданные героями и тиранами выпадают из неловких, корявых рук свинопасов и их деток… Старые религии потеряли страсть, тела их мягки, глаза не алчны, души порочны. Вот почему мы избрали мусульман… Аллах? Если он есть — то на нашей стороне. Если нет… Пусть они думают, что есть. Так всем спокойнее… И мне…

Верю ли сам в Пророка?…

Пора, за мной пришли…

Диск содержал явные намеки на всемирную организацию. Запутанно, невнятно текст излагал основные идеи убитого террориста. Человеконенавистника. Презирающего всех и вся. Жаждущего власти. Пользующегося людьми, их верой, религией в собственных корыстных целях. Рвавшегося к неограниченной Власти, но потерпевшего фиаско и погибшего от руки сообщников. Сумбурное послание не внесло ясности в расследование. Возникли новые вопросы на которые необходимо найти ответы. По косвенным намекам, убитого за неведомое прегрешение террориста можно попытаться связать с участившимися в последнее время странными авариями самолетов. Следы вели в аэропорт.

Для достижения цели следователи ФБР работали на пределе сил и возможностей, всё и все многократно перепроверяли, проводя оперативную разработку возможных фигурантов, опросы свидетелей. В тюрьмах негласные осведомители рискуя на грани провала, провоцировали на откровенность сокамерников, наседки в мафиозных группировках выясняли возможные выходы на террористов. Но всё оказывалось бесполезно. Прочесывалось только доступное для сотрудников контразведки пространство. Все попытки заглянуть в верхние эшелоны власти глохли словно звуки в вате, не находя откликов. С другой стороны, террористкое подполье, тоже оставалось недостежимо, скрыто щитом конспирации и жестоких расправ с предателями, отделенно от жизни большинства Джимэнов религией, обычаями, повадками, одеждой и языком.

Вновь и вновь собиралась и перерабатывалась информация на работников авиакомпаний, пилотов, стюардесс, инженеров, техников. Все данные заносились в компьютерные файлы, все шире охватывая людей, пусть опосредованно, но связанных с разбившимися в океане самолетами….

Мой закуток, кубик отделен от остального мира серыми, в рост человека стенками. Такие же клетушки тянутся вперед и назад, влево и вправо по всему гигантскому посмещению компьютерного центра. В каждой ячейке работает программист, вооруженный компьютером, монитором, принтером и мышкой, другого оружия нам не положено. В отличие от оперативных сотрудников Бюро у меня нет жетона, пистолета, наручников. Только пластиковая магнитная карточка с фотографией, обеспечивающая проход на рабочее мето, да в кафетерий. Не густо, но я рад этой работе, рад причастностью к борьбе с нарушителями закона. Возможно звучит наивно, но это действительно так. Правда и то, что слова Работа на правительство и народ Соединенных Штатов не являются для всех нас пустым звуком, вызывают гордость, сознание сопричастности к сплоченной семье настоящих парней, занимающихся важным, опасным делом. Профессиональная репутация программиста давно уже позволяет мне претендовать на гораздо большую зарплату в частном бизнесе, но я отказываюсь от лестных предложений в пользу Бюро.

Сегодня запарка, пришлось заново создавать и модифицировать разросшуюся базу данных по лицам, так или иначе причастным к таинственной гибели одного из воздушных лайнеров. Агенты потребовали расширить возможности поиска и анализа информации, обобщения по различным критериям малых групп людей. К концу рабочего дня работа уже завершена, осталось протестировать программу, просмотреть результаты и спокойно отправляться домой.