Парашют-убийца - Сергей Зверев Страница 2

У Тимофеева на уме действительно были мысли о более приятных вещах: о предстоящей скоро вольной жизни, о девочках и прочем.

– Так ведь, товарищ полковник, я вам такую замену подготовил – любо-дорого поглядеть! – попытался защититься он. – Водитель экстра-класса!

– Вот когда сдашь дела, тогда – да. А пока что занимайся, солдат, своими прямыми обязанностями. А то ведь дембель – штука растяжимая. Можно уйти в мае, а можно и через месяц, – последовали оргвыводы командира.

Тимофеев прикусил язык и замолчал. Машина поднялась на холм. Необозримое пространство великой русской реки теперь осталось за спиной, а впереди показались ворота и КПП родной части.

В столице Венесуэлы, Каракасе, пышно праздновался национальный праздник – день рождения Симона Боливара. Этот человек в Латинской Америке – персонаж культовый, а в Венесуэле – особенно. Именем этого героя в Венесуэле называют практически все – центральные площади всех, даже самых крошечных, городов, нефтяные месторождения, горы, цветы, одеколон, сорта табака, блюда национальной кухни, операторов мобильной связи и прочее, и прочее, и прочее… Самая высокая, пятитысячная, вершина страны – это пик Боливара.

Как шутят в некоторых странах, венесуэльцы страдают своего рода оригинальным недугом, который называется «боливароманией». Однако страна гордится своим героем.

Трибуна, возвышавшаяся над площадью, была украшена гирляндами, цветами, национальными флагами и гербами. Над трибуной все могли видеть слоган, одновременно являющийся и официальным государственным лозунгом: «За стабильность и процветание!». На трибуне стоял сам президент, он – же Верховный главнокомандующий и гарант конституции, генералы, депутаты Национального собрания, представители PDVSA – самой влиятельной государственной компании по нефтедобыче. Они наблюдали, как на площади веселится и бушует людское море. Темперамент жителей Латинской Америки приводит к тому, что праздники превращаются во впечатляющее всех гостей действо. Экзальтированные венесуэльцы пели, кричали, выкрикивали: «Вива революсион!», «Вива команданте Уго!», «Вива Симон Боливар!» и прочие соответствующие случаю и отличному настроению лозунги.

Восторженные народные массы с любовью взирали на могучую фигуру руководителя страны, который для большей части населения являлся символом «своего парня», вышедшего из самых низов и благодаря талантам пробившегося на вершину власти.

Команданте Уго даже внешне не походил на рафинированного, сдержанного президента. Его могучая фигура несколько напоминала медведя – большого, неповоротливого. Грубоватое лицо, простые манеры, искренность и естественность – это основные черты венесуэльского лидера.

На площади проходил парад военной техники – в основном российского и китайского производства. Шли танки, бронетранспортеры, проезжали орудия, ракетные установки. Каждое новое подразделение, показывавшееся на площади, встречалось всеобщим воодушевлением и ликованием. В небе показались штурмовики, пролетавшие над площадью на бреющем полете. Гарант конституции, широко улыбаясь, с энтузиазмом аплодировал, явно гордый возросшей милитаристской мощью Венесуэлы. Однако гвоздем программы был даже не парад техники. Сегодня было припасено кое-что новое – показательные прыжки парашютистов. Команданте сам в прошлом был десантником и дослужился до звания полковника, так что в этом деле он являлся человеком знающим. Да что говорить, если и после занятия президентского поста Уго не оставил свои привычки. У многих его зарубежных коллег вызывало неподдельное изумление то, что руководитель страны и сейчас нередко прыгал с парашютом в свободное от основной работы время.

Одобрительно кивая, улыбаясь и аплодируя, Уго предвкушал изюминку праздника, время от времени переговариваясь со стоящим рядом седоватым генералом ВВС благородного вида. Как типичный латиноамериканский военный, достигший успеха на военном поприще, тот был обвешан орденами и медалями, словно новогодняя елка игрушками. Фуражку украшал серебряный орел внушительных размеров. В этих краях все любят мишуру, украшения, что для европейца кажется полным отсутствием вкуса и меры. Однако здесь свои правила и пристрастия…

Разговор у президента и генерала Ортеза шел о недавно появившемся в ВВС новом типе парашютов – «Кинжал-3», закупленных в Российской Федерации. Инициатива закупки огромной партии этих уникальных парашютов принадлежала именно президенту – надо сказать, что он вообще симпатизировал России. Масса и объем были минимальными для парашютов такого класса, к тому же – ни единого отказа! Пока была закуплена опытная партия, и если венесуэльским десантникам они понравятся, то можно будет вести разговор о полном перевооружении парашютного парка.

– Как хотите, но я с вами не соглашусь, господин президент, – скептически поджал губы генерал, – все это, конечно, эффектно, но нецелесообразно.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился команданте.

– Да только то, что можно было бы закупить другие парашюты. Те же китайские, – ронял слова военный, – они ничем не хуже, зато намного дешевле. В результате ВВС нашей страны получило бы в два раза больше снаряжения…

Он поднял к небу глаза, словно подсчитывая что-то, а затем продолжил:

– «Кинжалы» нам обходятся в полтысячи евро. Умножим на количество десантников ВВС Венесуэлы, – загибал пальцы генерал, – восемь тысяч. Каждому надо минимум два комплекта, так? При этом не забываем про учебные части, про то, что парашюты долго не живут, и что парашютный парк следует все время обновлять. Вот и получаем достаточно серьезную сумму.

– А тебе-то что? – искоса взглянул президент на очень умного собеседника.

– Как это что? Я забочусь о народных нефтедолларах! – искренне пожал плечами генерал Хуан Ортез. – Или вы предпочитаете, чтобы вам льстиво рассказывали о том, что у нас проблем нет и быть не может?

– Главное в армейской амуниции – качество! – веско опровергнул его слова команданте. – Деньги всегда будут, пока в нашей стране есть нефть. А вот людей, если что, не вернешь…

– Пусть армия сама решит! – подвел черту генерал.

Военному сложно было отказать в логике. В Латинской Америке армия – политически активная часть общества; именно она время от времени и инициирует военные перевороты.

К празднику Венесуэла подготовилась отлично, и все происходящее на площади и набережной транслировалось по всему городу на огромных жидкокристаллических экранах, развешанных повсюду. Праздник комментировался дикторами.

– Совсем скоро мы с вами будем наблюдать групповой прыжок наших лучших парашютистов, который станет кульминацией, украшением сегодняшнего праздника, – – торжественно объявил широко улыбающийся круглолицый диктор. – Среди них мы увидим и полковника Диаса. Как мне сообщили, он и еще двенадцать десантников будут прыгать с национальными флагами. Еще бы! Кому, как не ему, успешно прославившему Венесуэлу на ратном и спортивном поле, демонстрировать мощь нашей страны? В ходе парашютного шоу на город опустится двести килограммов лепестков роз. Десантники, пролетев над городом с флагами, приземлятся на центральную площадь. Праздник завершится фейерверком, и в небо взмоют тысячи разноцветных воздушных шаров, которые станут фоном для парашютистов, парящих над городом.