Святое возмездие - Михаил Серегин Страница 2

Один бог знает, как это могло произойти, но пару лет назад Колян стал владельцем контрольного пакета акций местного пивзавода и после непродолжительной и ожесточенной схватки с прежним руководством вышел в директора. Первым следствием столь радикальной смены власти стал выпуск пива «Щегловское».

Над этикеткой этого пива ржали все. Изображенный на ней благообразный, почти пасторальный Колян Щегол походил на самого себя, как Анка на Чапая. И это вызвало в народе такую массу баек и анекдотов, что директор местного пивзавода в считанные недели стал настоящей знаменитостью. Затем усть-кудеярскому пиву снова вернули историческое название, но дело было сделано, и отныне иначе, как «Щегловским», самое дешевое пиво города никто не называл.

И едва на заборах появились плакаты с изображением все того же пасторального, елейного лика, город снова ухватился за животы, а исход предвыборной схватки был предрешен. С этой колоритной личностью скучные, напряженные физиономии остальных претендентов и близко сравняться не могли. Тем более что область воспрималась в райцентре почти как Москва или даже Кремль – далеко, высоко и чужеродно. Они сами по себе, а мы сами…

Так что, хотя никто особенных надежд на политические таланты господина Щеглова не возлагал, общественное мнение легко склонялось в его пользу. Пусть лучше Колян проходит, хоть посмеяться будет над чем.

И вот надо же, в каких обстоятельствах повстречался отцу Василию директор пивзавода.

– Ладно, батюшка, будете в области, заходите в Думу, – прервал воспоминания священника Колян. – Коньячком угощу.

Отец Василий хохотнул и одним махом взлетел на успокоившуюся Стрелку.

– Ловлю на слове, – кивнул он, глядя с высоты своего положения на будущего депутата и его бело-розовую, как пряничный ангелочек, подругу. – Коньяк за вами.

* * *

Домой отец Василий добрался еще засветло. Олюшка развешивала во дворе белье.

– Нагулялись? – улыбнулась она.

– Вволю! – засмеялся отец Василий, спрыгнул со Стрелки и подошел, чтобы прижать к себе теплое, сдобное, пахнущее молоком и домашним уютом тело супруги.

– Сначала в душ! – свирепо сдвинула Олюшка брови и не выдержала – рассмеялась. – Я скоро вас обоих на порог пускать не буду, потом воняет, как от… – она никак не могла подобрать нужного слова.

– Это запах жизни, – удовлетворенно выдохнул отец Василий и повел Стрелку в конюшню – поить.

* * *

Следующие два дня отец Василий только тем и занимался, что ходил по инстанциям. Но это были приятные хлопоты. Впервые за много месяцев священник всерьез принялся решать «земельный вопрос».

Так вышло, что площадка при храме совершенно стихийно стала местом сбора самых активных прихожан. А что здесь творилось в праздники, и пересказать невозможно – толчея, сутолока, гомон… И это при том, что буквально за оградой храма стояли полтора десятка сляпанных из отслуживших свое пластинчатых батарей и ворованного гофрированного железа гаражей. Само собой, документов на землю здесь ни у кого не имелось, и убрать незаконные строения, дабы перенести храмовую ограду на добрый десяток метров и расширить территорию, что называется, сам бог велел.

Конечно же, владельцы гаражей сопротивлялись, но отец Василий переговорил с архитектором, а затем и главой района Медведевым, добился решения об отводе земель и к этому времени «отселил» почти всех самовольных застройщиков. Теперь на свежеприобретенной прихрамовой территории оставались только самые настырные – отец и сын Самохваловы. Мужики ерепенились, грозили набить крановщику морду и вывозить свои ветхие гаражи на окраину города не позволяли. В такой ситуации без помощи если не лично начальника местной милиции Скобцова, то по меньшей мере участкового было не обойтись.

На этом этапе все и застряло. Скобцов бегал от священника, категорически не желая ввязываться в это скандальное и неблагодарное дело, а Медведев только разводил руками.

– Мое решение у вас на руках, отец Василий, – говорил он. – А остальное – ваша забота. У меня вон выборы идут, некогда вашими гаражами заниматься… Не приведи бог, этот Щеглов в областную Думу пройдет, губернатор семь шкур снимет, мало никому не покажется!

Так все и шло. Утром служба, в обед – администрация, затем очередная «игра в прятки» с начальником усть-кудеярской милиции, затем часик легкой дремы перед телевизором, где как раз сообщалось о прорыве господина Щеглова в областную Думу, и снова служба – на этот раз вечерняя.

А потом наступил этот день.

Как всегда после утрени, отец Василий заглянул в приемную главы районной администрации, и уже по глазам секретарши понял: случилось нечто.

– Вы к Николаю Ивановичу? – хлопнула покрасневшими веками секретарша и шмыгнула носом. – Проходите, а то он в область уезжает, можете потом не застать.

– Спасибо, Наталья Серафимовна, – удивленно кивнул в ответ на столь необъяснимую покладистость священник и не преминул воспользоваться предложением.

Николай Иванович сидел в полном одиночестве, без галстука и смотрел по телевизору футбольный матч.

Сколько священник помнил, этот телевизор включали дважды, и то лишь по самым серьезным поводам. Матч таким поводом быть не мог. Он кашлянул и подошел ближе.

– Николай Иванович, – позвал он. – Я к вам…

Медведев нехотя оторвался от экрана и почесал подбородок.

– Уже не ко мне, батюшка, – с каким-то деревянным, неживым спокойствием произнес он. – Я здесь больше не работаю.

– То есть?

– Все вопросы – к моему преемнику, господину Щеглову…

Отец Василий захлопал веками не хуже той секретарши.

– Чего-о?!

– Того. Сняли меня, батюшка, сняли…

– А при чем здесь Щеглов?

– Губернатор назначил.

Священник сообразил, что это не сон и не галлюцинация. Медведев был реальный, осязаемый и явно отвечал за свои слова.

– Зачем? – прошептал он. – Зачем губернатору это надо?

– Без комментариев, батюшка, без комментариев… Будете футбол смотреть? Интересный матч…

– Спасибо, некогда, – растерянно отказался священник и вывалился за дверь.

* * *

К вечеру новость захватила весь городок. И понятно, что мнения разделились и каждый оценивал происшедшие административные передвижки по-своему.

– И правильно, что Медведева сняли! – надрывались одни. – Во как все натерпелись от этого самодура! Что ни попросишь, все не положено! А дочкам своим уже третий коттедж достраивает, и не где-нибудь, а в областном центре, в самом престижном районе!

– Ду-у-рак ты! Прости, господи… – парировали другие. – Медведева, видите ли, сняли! Чему радуешься? Думаешь, этот новый, будет за нас ж… драть? Ага! Щ-щас! Разбежался!

– Парфена убили; думали, вздохнем, – вспоминали былого предводителя местных бандитов третьи. – Так нам теперь этого козла подсунули, да еще на самый верх! Снова придется за каждый шаг свои кровные отстегивать… – То, что Щеглов имеет какое-то отношение к братве, секретом ни для кого не являлось.